- Орангутаны научились использовать орудия с выгодой для себя [2019-03-22]
- Мозг собак отличил настоящие слова от тарабарщины [2019-03-22]
- Какаду Гоффина выклевали палочки из картонки и использовали их в быту [2019-03-22]
- Орангутанов уличили в создании крючков [2019-03-22]
- Любовь самок гуппи к ярким самцам объяснили генами и освещением [2019-03-22]
- Орангутаны рассказывают друг другу о прошлом [2019-03-22]
- Блеск и нищета этологии [2018-05-03]
- Почему хозяева похожи на своих собак? [2018-03-15]
- Интервью с Анатолием Протопоповым [2019-02-13]
- Цирки: развлечение vs мучение [2018-12-15]
М Попов
Нет задачи более достойной истинного либерала, как с доверием ожидать дальнейших разъяснений.
Михаил Салтыков-Щедрин
Руководитель московского бюро Human Rights Watch Элисон Гил возмущена. Власти Москвы и Санкт-Петербурга опять не дают проводить гей-парады, а это прямая дискриминация и нарушение прав человека. Для последовательного либерала аморальным является даже запрет на однополые браки, что же о гей-парадах говорить. Прямого ущерба браки и парады никому не наносят. Запреты же, наоборот, ущемляют права части населения. Консерватору спорить с этой логикой практически бесполезно. Либерал пропустит самые весомые аргументы мимо ушей. «Консерваторы понимают аргументы либералов, они просто с ними не согласны, — говорит профессор социальной психологии Виргинского университета Джонатан Хайдт. — Либералы же часто не могут понять самые основы того, о чем толкуют консерваторы». Мораль либерала держится только на двух колоннах, тогда как у консерватора — на пяти, объясняет Хайдт. Доказано экспериментально*.
ОТСЮДА МОРАЛЬ
Сколько вы возьмете денег за то, чтобы дать пощечину собственному отцу? Ответ «столько не напечатано» не принимается. Назовите сумму. Это еще не самый провокационный вопрос из тех, которыми смущает Хайдт участников своих экспериментов. Его интересует, где проходят границы морали и как они охраняются. Свои наблюдения он записывает на видео. Вот один из роликов: Хайдт излагает ситуацию, которую неудобно воспроизвести даже на бумаге. Его собеседник смущается, потом горячо возражает: «Нет, это неправильно!» — и пытается объяснить почему. Вы, верно, невнимательно слушали, возражает Хайдт: все происходит по обоюдному согласию, никакого вреда люди друг другу не причиняют. Человек придумывает новое возражение, которое опровергается так же легко. «Ну, я хотел сказать… так делать просто нельзя», — запинается собеседник, которого загнали в логический тупик.
«Мои истории вызывали сильные чувства, люди как бы заранее знали, что правильно, а что нет. Своей позиции они придумывали разные объяснения, часто довольно натянутые», — рассказывает психолог. Почему национальным флагом нехорошо протирать унитаз — интуитивно понятно, а сразу и не объяснишь. Рассудочный аппарат Хайдт сравнивает с пресс-секретарем в скрытной организации. Бедняга вынужден представлять публике решения своего руководства, подлинные мотивы и цели которых ему неизвестны.
Исследования принстонского нейрофизиолога Джошуа Грини, который наблюдал работу мозга в ЯМР-томографе**, подтверждают эту гипотезу. Когда человек принимает моральные решения, активность проявляют подкорковые структуры, вовлеченные в ожидание награды или наказания, и участки древней коры, посылающие своего рода аварийные сигналы. Интуиция дает первый толчок, но не диктует выбор — ее импульс может быть отвергнут рассудочным аргументом. Предлагая испытуемым сложные моральные дилеммы, Грини и его соавторы смогли увидеть мозг в состоянии внутреннего конфликта, когда человек по размышлении подавляет первое решение, которое пришло ему на ум, — как правило, самое эгоистичное.
«В основе нашей морали интуиция, а не рассудок», — утверждает Хайдт. Мораль — действенное средство выживания, и предрасположенность к определенным суждениям заложена генетически. «В ходе эволюции наш язык научился распознавать вкус пищи, точно так же эволюция снабдила наш мозг правильными интуитивными началами. Они помогают нам общаться, создавать альянсы и побеждать в конфликтах с другими группами», — объясняет ученый. Он насчитал пять видов первичных моральных импульсов. Люди осуждают причинение вреда, стремятся к равенству и справедливости, выражают лояльность группе, уважают авторитет, а также брезгуют грязью и порочностью. Но для кого-то одинаково важны все пять категорий, а у кого-то моральная интуиция глуха к одному или нескольким параметрам. И эти различия тесно связаны с политическими предпочтениями.
КОНСЕРВАТОРЫ СЧИТАЮТ ДО ПЯТИ
Сочинив пространную анкету, Хайдт вывесил ее на сайт www.yourmorals.org и предложил заполнить всем желающим. Собрав несколько тысяч ответов, исследователи заметили, как сильно различается моральная интуиция у либералов и консерваторов. Либералы жили в двумерном пространстве — из всех моральных категорий самое большое значение для них имели ущерб и справедливость. Темы авторитета и непорочности их не особенно волновали. Для ультраконсерваторов эти два понятия были важны не меньше, чем ущерб и справедливость! Расхождения между либералами и консерваторами наблюдались и в пятой категории — лояльности, но тут различия между ними были не так сильны.
«Понятия ущерба и справедливости хорошо регулируют взаимоотношения на уровне индивидов. Но когда для группы возникает угроза извне, у ее членов включаются другие психологические механизмы, которые работают», — переходит к политике Хайдт. Консерваторы, которые уважают авторитет и понимают, что такое лояльность, лучше справляются с защитой группы, хотя это часто подразумевает нарушение индивидуальных прав. «Не знаю, как там у вас в России, а в конгрессе США республиканцев гораздо легче сплотить, чем демократов», — сетует демократ Хайдт. У либералов, по его словам, нет военной жилки, которая побуждает консерваторов сбиваться в стадо.
Моральный выбор для консерватора в пятимерном пространстве, все координаты которого одинаково важны, — это настоящий кошмар. Там, где у либерала возникает одна моральная дилемма, консерватора подстерегают десять. Но это только на первый взгляд, убежден Хайдт: «Каждая моральная основа может порождать много сущностей, к тому же консерваторы тяготеют к догматизму, который упрощает жизнь».
ОТЦЫ И ДЕТИ
Перепалка между либералами и консерваторами непродуктивна, ведь это столкновение интуитивных начал, а не разумных доводов. Откуда берется такая упертость? В какой-то степени моральный базис, безусловно, зависит от генов. «У некоторых людей есть врожденная открытость к новому опыту, и они любят перемены. Другим, наоборот, по душе порядок и предсказуемость», — поясняет Хайдт. Логично предположить, что значительный вклад в убеждения вносит семейное воспитание. Но это не так. Недавно экономист Марко Чиприани из Университета им. Дж. Вашингтона вместе с коллегами из Гарварда и МВФ не смогли обнаружить связь между способностью к кооперации родителей и их детей***. Во всяком случае, в экономических играх она отсутствует. Так же и с интуитивными моральными ценностями. «Убеждения формируются до 20 с небольшим, потом люди становятся практически невосприимчивы к внешнему воздействию», — обобщает Хайдт. На мировоззрение подростков сильнее всего влияют сверстники, так что «лучший способ передать ребенку свои моральные ценности — тщательно выбирать ему школу и окружение». Важна и обстановка в обществе: во времена внешнего конфликта или хаоса укрепляются позиции консерваторов, во времена процветания и мира — либералов.
«Поколение, взрослевшее в США во время Второй мировой войны, было очень консервативно. Но их дети — беби-бумеры — жили в эпоху процветания и относительного спокойствия. Неудивительно, что среди них были очень популярны идеи освобождения и равенства, они либерально относились к сексу, наркотикам и религии», — приводит пример Хайдт. А вот еще один типичный сценарий: «Притеснения рождают либеральный позыв к переменам и свободе, что означает разрушение старых структур в обществе. Но когда разрушение идет быстро, это серьезно угрожает людям, которые не склонны к переменам. И навстречу либералам поднимается консервативная волна». Это уже больше похоже на Россию.
Вот, кстати, неплохой индикатор: пока либералам живется несладко, рано говорить, что перемены закончились и наступило процветание.
* Haidt J. The new synthesis in moral psychology. Science. 18 May 2006. Vol. 316. P. 998-1001.
** Greene J., Cohen J. et al. The neural bases of cognitive conflict and control in moral judgment. Neuron. 2004. Vol. 44. P. 389.
*** Cipriani M., Giuliano P., Jeanne O. Like mother like son? Experimental evidence on the transmission of values from parents to children. IZA Discussion Paper. Apr. 2007. № 2768.
19 (60) 28 мая 2007