Поиск по сайту




Пишите нам: info@ethology.ru

Follow etholog on Twitter

Система Orphus

Новости
Библиотека
Видео
Разное
Кросс-культурный метод
Старые форумы
Рекомендуем
Не в тему

Все | Индивидуальное поведение | Общественное поведение | Общие теоретические основы этологии | Половое поведение


список статей


Половой финансовый кризис
А. Ким
Обсуждение [0]

Теорий, объясняющих причины кризиса, за последние год-полтора было выдвинуто немало. Одна из получивших наибольший резонанс гласит, что всему виной глобальное перенакопление сбережений (Global savings glut). В упрощенном виде она выглядят так: во второй половине 1990-х годов в мире стал формироваться объем сбережений, избыточный по отношению к имевшимся инвестиционным возможностям. Излишек сконцентрирован в первую очередь в Китае, а также других странах с высоким положительным сальдо торгового баланса. Они стали предъявлять огромный спрос на активы развитых стран (прежде всего казначейские облигации США), в результате чего процентные ставки в мире были очень низкими в первой половине «нулевых» годов. Дешевые деньги вызвали бум потребительского и ипотечного кредитования в Америке, раздувание пузырей на рынках, схлопывание которых и привело к финансовому кризису. Эту теорию поддерживает как глава ФРС Бен Бернанке, так и его предшественник Алан Гринспен.

Потому что на десять девчонок… Однако что же стало причиной глобального перенакопления сбережений? Экономисты уже предложили довольно много объяснений и этому феномену. И вот недавно копилку идей пополнили Киньян Ду и Шань Джин Вей из Колумбийского университета Нью-Йорка. Они опубликовали статью под названием «Сексуально несбалансированная модель дисбалансов текущего счета»1. Авторы пишут о том, что макроэкономисты незаслуженно обходят вниманием одну очень важную причину возникновения избыточных сбережений и, как следствие, высокого положительного сальдо текущих операций платежного баланса в азиатских странах, в том числе Китае. А именно – тот факт, что численность мужчин в течение многих лет превышает численность женщин, причем этот перекос стабильно нарастает.
Продиктованное природой соотношение полов в численности новорожденных в нормальных условиях составляет 106 мальчиков на 100 девочек, писал Шань Джин Вей в более ранней работе, выполненной с другим соавтором, Сяобо Джангом из Международного исследовательского института по проблемам продовольственной политики2. Затем этот дисбаланс, как правило, выравнивается за счет более высокой смертности среди младенцев мужского пола. Так было и в Китае вплоть до начала 1980-х годов. Однако затем соотношение начало увеличиваться в пользу мальчиков, и в 2005 году их рождалось уже примерно 120 на каждую сотню девочек (показатель соотношения полов, или sex ratio, равнялся 1,2). Почему? Авторы статьи называют три основные причины. Во-первых, в силу исторически сложившихся культурных особенностей во многих азиатских странах семейные пары стремятся обязательно произвести на свет сына. Это особенно актуально для семей с низким материальным достатком: ведь сын – не только продолжатель рода, но и будущий кормилец в старости. Во-вторых, с появлением, распространением и удешевлением технологии, позволяющей определить пол будущего ребенка, родители получили возможность во многих случаях избавиться от нежелательных будущих дочерей, тем более что аборты также стали общедоступными. Наконец, в случае Китая к этим факторам добавилась политика ограничения рождаемости: уж если партия приказала придерживаться принципа «одна семья – один ребенок», то этим ребенком непременно должен быть сын.
Все это привело к тому, что к 2005 году китайцев в возрасте до 25 лет было на 30 млн больше, чем китаянок. А это означает, что в стране образовался статистически значимый дефицит невест. Хотя некоторые мужчины в последние годы стали привозить себе жен из-за границы, а другие – постигать радости однополой любви, в национальном масштабе ни то ни другое проблему не решает, констатируют исследователи.
Как же быть молодому человеку, если его не устраивает перспектива вечного холостяка, одинокого, бездетного и неприкаянного? Нужно приложить максимум усилий, чтобы повысить свою конкурентоспособность на брачном рынке. Самый эффективный способ – копить деньги, они станут важным или даже главным аргументом, который можно предъявить потенциальной невесте. Русская пословица «С милым рай и в шалаше» в Китае не работает: статистика показывает, что средний уровень достатка у неженатых мужчин значительно ниже, чем среди тех, кому посчастливилось найти свою вторую половинку. Поэтому зачастую решением будущей проблемы своих сыновей начинают заниматься родители еще задолго до того, как отпрыск достигнет брачного возраста. Таким образом, стремление китайцев обеспечить себе и/или своим сыновьям счастливую семейную жизнь приобретает массовый характер и находит отражение в повышенной норме сбережений в экономике.
Изучив данные, собранные в различных провинциях, Шань Джин Вей и Сяобо Джанг убедились: норма сбережений больше в тех местностях, где наблюдается явный перекос в половой структуре населения в пользу мужчин. Более того, родители, имеющие сыновей, проявляют большую склонность к накоплению именно в «мужеизбыточных» регионах. Наконец, косвенно предположение о положительной корреляции между переизбытком мужчин и нормой сбережений подтверждает опыт других азиатских стран, где семьи чаще предпочитают сыновей дочерям, – Южной Кореи, Тайваня, Гонконга, Сингапура и Индии. Во всех этих странах норма сбережений высока.

Женитьба – двигатель торговли. Вернемся к исследованию Киньян Ду и Шань Джин Вея. Здесь авторы на основе предыдущих выводов выдвигают еще более смелую гипотезу. Дефицит невест может не только приводить к повышенной норме сбережений на макроэкономическом уровне, но и вносить огромный вклад в состояние текущего платежного баланса. Экономисты из Колумбийского университета отмечают, что размеры китайского сальдо стали привлекать к себе внимание примерно в 2003 году, и как раз в этот период первое поколение, рожденное после введения драконовских норм семейного планирования, выходило на «брачный рынок». Что если это не простое совпадение?
Для проверки состоятельности данной теории была составлена модель. К чести авторов, они не стали строить ее на предположении, что браки заключаются лишь по расчету. Каждый человек – мужчина или женщина – в модели наделен способностью дать своему партнеру некий объем «эмоциональной полезности» – счастья или любви. Конкурентоспособность на «брачном рынке» определяется этими двумя факторами – «эмоциональной полезностью» и накопленными сбережениями. Анализ, проведенный с помощью модели, еще раз подтвердил, что повышение sex ratio вплоть до определенного порога (на практике недостижимого) недвусмысленно ведет к увеличению сбережений в стране.
Исследователи также смоделировали ситуацию, при которой мир состоит из двух больших стран, в одной из которых половая структура населения не сбалансирована. В этом случае эффект повышенного sex ratio может проявиться не только на национальном, но и глобальном уровне. А именно, происходит снижение процентных ставок на мировых рынках. Одновременно начинается экспорт капитала из первой, «сексуально несбалансированной», страны во вторую, обладающую нормальной структурой населения (такую, как США). У последней начинаются неприятности в виде дефицита текущего счета платежного баланса. Если sex ratio в одной стране (Китае) повышается до 1,15, то ее сальдо будет положительным и составит 7,7% ВВП, в другой же (США) возникает дефицит в размере 2,6% ВВП. «Это похоже на происходящее в реальном мире: дефицит в США на уровне 4-6% ВВП, профицит в Китае порядка 7–10% ВВП», – пишут Киньян Ду и Шань Джин Вей. Результаты изысканий привели их к заключению, что эффект sex ratio в принципе может объяснять до 50% положительного сальдо Китая и такую же долю дефицита текущего счета у Америки.

Не вина, а беда. Однако, по мнению исследователей, все это еще не причина винить китайцев в обрушившихся на Америку бедах. Пока переизбыток мужчин в Китае был умеренным, он приводил к повышению благосостояния в США, и только при достижении определенного уровня он стал отрицательно влиять на экономику обеих стран, причем китайцам пришлось гораздо хуже. «Количественный эффект увеличения китайского sex ratio на благосостояние США невелик, – отмечают ученые. – Китайцы – главные жертвы роста своего sex ratio». Их модель показывает, что, когда соотношение полов достигает значения 1,15, потери для США эквивалентны снижению потребления на 0,3%, а для Китая – более чем на 40%.
Как любая экзотика в экономической мысли, теория китайских исследователей вызывает немало вопросов. Во-первых, любая модель строится с определенными допущениями, но в данном случае их очень много и далеко не все они выглядят применимыми к реальной жизни. Например, в исходной модели жизнь условно делится на два периода – «молодость» и «старость», люди имеют возможность вступить в брак только в начале второго периода и только с представителем своего поколения. Во-вторых, авторы опирались на китайскую статистику, которая, как известно, не является мировым образцом в плане методологии и достоверности. Впрочем, сами Киньян Ду и Шань Джин Вей считают, что их работа не противоречит предыдущим теориям роста сбережений, напротив, даже в определенной степени опирается на них и обогащает уже существующее знание. Кроме того, они не берут на себя смелость утверждать, что их модель является универсальной, применимой к другим странам.

 

1 Qingyuan Du, Shang-Jin Wei, «A sexually unbalanced model of current account imbalances», NBER Working Paper 16000, May 2010.
2 Shang-Jin Wei, Xiaobo Zhang «The competitive saving motive: evidence from rising sex ratios and savings rates in China», NBER Working Paper 15093, June 2009.

Журнал Финанс http://www.finansmag.ru/95922/



2010:06:01
Обсуждение [0]