Поиск по сайту




Пишите нам: info@ethology.ru

Follow etholog on Twitter

Система Orphus

Новости
Библиотека
Видео
Разное
Кросс-культурный метод
Старые форумы
Рекомендуем
Не в тему

Все | Индивидуальное поведение | Общественное поведение | Общие теоретические основы этологии | Половое поведение


список статей


Четыре заблуждения популярной эволюционной психологии
Д. Буллер
Обсуждение [0]

Заблуждение первое. Анализ проблем адаптации плейстоценового человека помогает понять организацию психики

… По мнению биолога Ричарда Ливонтина из Гарвардского университета, адаптационные проблемы, с которыми сталкивается тот или иной вид животных, зависят от его признаков и стиля жизни. Характер адаптационных проблем, возникающих перед дятлом, во многом зависит от коры дерева, а не от лежащих у его основания камней. Напротив, адаптационные проблемы дроздов зависят не от древесной коры, а от камней, которыми они разбивают раковины улиток. Сходным образом мотивационные и когнитивные проблемы наших предков должны были избирательно зависеть от тех или иных факторов физического и социального окружения. Только зная механизмы такой зависимости, можно говорить о том, какие факторы окружающей среды оказали влияние на эволюцию человека. Таким образом, для того, чтобы определить, какие адаптационные проблемы сформировали человеческую психику, необходимо иметь хоть какую-нибудь информацию о психологии древних людей. А у нас ее нет.

Заблуждение второе. Мы знаем, или по крайней мере, можем определить, почему возникли отличительные психологические характеристики человека

… Пролить свет на эволюционные события могла бы информация об экологии и образе жизни более близких к нам видов, обладающих, подобно человеку, хорошо развитыми когнитивными способностями. В таком случае, возможно, нам удалось бы идентифицировать требования окружающей среды, которые она предъявляла к эволюции этих существ и человека и с которыми не приходилось сталкиваться шимпанзе, бонобо и всем остальным приматам. К числу таких видов относятся автралопитеки и древние представители рода Homo. Но, к сожалению, все они давно вымерли. Таким образом, выяснение эволюционной истории отличительных характеристик человеческой психики с помощью сравнительного подхода зашло в тупик из-за недостатка необходимых сведений. Вот почему существуют несколько теорий эволюции человеческого языка и речи, но отсутствие надежных доказательств не позволяет говорить о том, какая из них правильная.

Заблуждение третье. Внутри современного человека обитает психика людей каменного века

Утверждение популярной эволюционной психологии, что человеческая природа сформировалась в плейстоцене, когда люди занимались охотой и собирательством, противоречит реалиям эволюции нашего вида и в до- и в послеплейстоценовые времена.

Некоторые свойственные человеку психологические особенности, несомненно, возникли в плейстоцене. Но ряд других психологических характеристик – тех, что свойственны и человеку, и некоторым его родственникам-приматам, - представляют собой наследие более далекого эволюционного прошлого. Нейробиолог-эволюционист Яак Панксепп из Государственного университета в г. Боулинг-Грин выделил у человека семь эмоциональных систем, уходящих своими корнями в доплейстоценовые эпохи. …

Признание древнего эволюционного наследия может серьезно отразиться на понимании человеческой психологии. Рассмотрим, например, вопрос о спаривании. Один из виднейших представителей популярной эволюционной психологии, профессор Техасского университета в г. Остин Дэвид Басс утверждает, что стратегии спаривания у людей сформировались в плейстоцене для решения некоторых адаптационных проблем, оказавших уникальное влияние на человеческую эволюцию.

Отмечая, что люди практикуют как непродолжительные, так и долговременные половые связи (порой позволяя себе на короткое время нарушить супружеский долг), он трактует такое поведение как один из аспектов совокупности психологических адаптаций, позволяющих человеку подсознательно оценивать репродуктивную выгоду каждой из стратегий спаривания. Если потенциальная репродуктивная выгода продолжительных половых отношений превышает связанные с ними потенциальные затраты, такие адаптации приводят к супружеской неверности.

Но если признать, что некоторые аспекты нашей психологии возникли в эволюционной истории до появления человека, мы получаем совершенно иную картину. В самом деле, поскольку наши ближайшие родственники, шимпанзе и бонобо, практикуют в высшей степени беспорядочную половую жизнь, люди, похоже, пустились в свое уникальное эволюционное путешествие с неподъемным грузом похоти, призванной всячески содействовать беспорядочному спариванию. Впоследствии на этот фундамент наслоились психологические характеристики, появившиеся в процессе человеческой эволюции. В дальнейшем возникли и эмоциональные системы, поощряющие образование постоянных супружеских пар. Однако у нас нет никаких оснований думать, что механизмы полового влечения и образования постоянных пар эволюционировали совместно, как части комплексной системы спаривания. Скорее всего, они возникли как изолированные системы на разных отрезках человеческой эволюционной истории в ответ на различные адаптационные требования окружающей среды.

Утверждения о том, что в современном человеке обитает психика каменного века, противоречат и реалии человеческой эволюции в послеплейстоценовую эпоху. Полагая, что мы «намертво привязаны» психологией, адаптированной к плейстоценовому периоду, авторы сильно недооценивают скорость эволюционных изменений, происходящих под влиянием естественного отбора. Как показали недавние исследования, естественный отбор способен радикально изменить существенные признаки популяции со сменой всего 18 поколений (у людей это соответствует периоду времени примерно в 450 лет). …

Заблуждение четвертое. Данные психологии наглядно подтверждают основные концепции популярной эволюционной психологии

По утверждению Басса, чувство ревности возникло как эмоциональный сигнал тревоги, предупреждающий человека о потенциальной неверности его партнера и вызывающий у него поведенческие реакции, призванные минимизировать затраты на репродуктивные инвестиции. Наши предки, продолжает автор, расплачивались за неверность партнера разной ценой. Для мужчины сексуальная измена женщины могла обернуться тем, что он был вынужден инвестировать свои родительские ресурсы в ребенка другого мужчины. Для женщины эмоциональная связь ее партнера с другой женщиной могла обернуться сокращением отцовских ресурсов в ее потомство. Басс заявляет, что ему удалось обнаружить соответствующие половые различия в «характеристиках ревнивой психики»: мужская более уязвима к физической измене, а женская к эмоциональной неверности.

Главным подтверждением данной теории стали ответы респондентов: так, например, один из пунктов опросника предлагает ответить на вопрос, какая из двух воображаемых ситуаций может огорчить сильнее: «если у партнера сложится глубокая эмоциональная связь с соперником» или «если партнер будет наслаждаться страстными сексуальными отношениями с соперником». Согласно полученным результатам, мысль о сексуальной измене незименно вызывала большее неприятие, чем мысль об эмоциональной неверности, у большего числа мужчин, чем женщин.

Однако подобные данные едва ли могут служить убедительным доказательством существования половых различий психологических адаптаций. Представляется более вероятным, что оба пола наделены одинаковой способностью различать «опасную» и «неопасную» неверность партнера и испытывать чувство ревности, соразмерное потенциальной угрозе сложившимся взаимоотношениям. Такой способностью вполне можно объяснить результаты исследования Басса, если учесть глубоко укоренившиеся у людей представления о различиях в поведении мужчин и женщин, заключающем угрозу для длительных отношений между партнерами. Как было показано в ряде исследований, среди представителей обоих полов бытует убеждение, что мужчины гораздо легче, чем женщины, вступают в половую связь без какого бы то ни было эмоционального увлечения. А значит, они видят в сексуальной неверности со стороны женщины большую угрозу их взаимоотношениям, чем женщины в сексуальной неверности мужчин; у женщины сексуальная неверность чаще предполагает и эмоциональное увлечение.

Такая альтернативная гипотеза объясняет и данные, которые плохо согласуются с теорией о существовании половых различий в психологических характеристиках людей, возникших в процессе эволюции.

Во-первых, мужчины-гомосексуалы в еще меньшей степени, чем женщины, склонны более трагически переживать сексуальную неверность партнера, чем его «эмоциональную измену». Кроме того, они по сравнению с гетеросексуальными мужчинами или женщинами менее склонны считать, что сексуальная измена вообще представляет собой какую-либо угрозу сложившимся отношениям.
Во-вторых, степень неприятия мужчинами мысли о возможной сексуальной неверности партнерши сильно варьирует у представителей разных культур. Так, например, лишь примерно четверть немецких мужчин сообщили, что сексуальная неверность огорчит их сильнее, чем эмоциональная. Любопытно, что Басс и его коллеги тоже отмечают, что немецкой культуре «свойственно более снисходительное отношение к вопросам пола, включая и внебрачный секс, чем, например, американской культуре».

Совершенно непонятно, почему мысль о том, что представителям обоих полов свойственны одни и те же эмоциональные механизмы ревности, и что различия в их отношении к сексуальной неверности скорее коренятся в убеждениях и предрассудках, вызывает у приверженцев популярной эволюционной психологии такие возражения. Согласно популярной эволюционной психологии, многие культурные различия служат порождением универсальной человеческой природы, которая была вынуждена реагировать на конкретные обстоятельства. А если универсальная природа человека, реагируя на определенные условия, могла породить культурные различия, точно так же, несомненно, могли возникнуть и половые различия в убеждениях и поведении. …


2009:11:27
Обсуждение [0]


Источник: В мире науки