Университет штата Техас, Остин, США.

(перевод А. Протопопова).

Аннотация

Хотя эволюционная психология успешно объясняет довольно многие видотипичные и полоспецифичные адаптации, вне поля её внимания осталась такая обширная тема, как индивидуальность и индивидуальные различия. Данная статья обращает внимание на некоторые многообещающие теоретические направления изучения этой темы. Это такие направления, как: история жизни, теория дорогостоящих сигналов, изменчивость окружающей среды в оптимумах приспособленности, частотно–зависимый отбор, груз мутаций, и гибкое изменение контингента в стратегиях подстройки к условиям окружающей среды. Взявшись за это объяснение, мы должны добиться успеха на трёх фронтах: (a) объяснить некоторые индивидуальные признаки как стратегически важные индивидуальные различия; (b) дать обоснованные, базирующиеся на эволюционной теории определения окружающих сред, как распределяющих и формирующих адаптивные проблемы; и различить (c) взрывные и колеблющиеся стратегии в этих различных проблемно- зависимых окружающих средах.
По мере роста признания эволюционизма как психологической метатеории, всё больше и больше традиционных психологов стремятся понять индивидуальность в рамках эволюционной парадигмы (Penke, Denissen, & Miller, 2007 p. 553).
Эволюционная психология – это относительно новая метатеоретическая парадигма, которая связывает принципы современной психологии с базовыми принципами эволюционной биологии. Она выросла из идеи, удачно сформулированной Джорджем Вильямсом, одним из ведущих биологов от 20-го века: "Разве не разумно предполагать, что нашему пониманию человеческого мышления очень помогло бы знание цели, для которой он был создан?" (Williams, 1966, p. 16). Хотя корни эволюционной психологии в некотором смысле тянутся к Чарльзу Дарвину (Buss, 2009b), лишь недавний, новый теоретический синтез позволил преуспеть этому направлению. Успехи эволюционной психологии наиболее ярко проявились в таких темах, как выживание (например, эволюция средовых предпочтений), сексуальность (например, многочисленные функциональные мотивации для половых сношений), стратегии спаривания (например, универсальные различия в предпочтениях партнёра у разных полов), половой конфликт (например, предсказуемые типы полового обмана), родительские отношения (например, мужская адаптация снижения самцовых инвестиций при намёках на недостоверность своего отцовства), родственные отношения (например, направленность альтруизма преимуществено на родственников пропорционально степени генетической близости), кооперация (например, открытие адаптаций распознания мошенников и “безбилетников”), и агрессии (например, предсказание обстоятельств, при которых люди склонны следовать рискованным социальным стратегиям; Buss, 2008). Однако, эти теоретические и эмпирические достижения располагаются на уровнях видотипичных и полоспецифических адаптаций. Признаки индивидуальности и индивидуальной уникальности – глубокая составная часть к психологии человека, за некоторыми известными исключениями (например, Buss, 1991; Buss & Greiling, 1999; Figueredo с коллегами, 2005; Hawley, 1999, 2006; MacDonald, 1995; Nettle, 2006; Wilson, 1994; Wilson, Near & Miller, 1996), оставались вне поля пристального внимания исследователей. Убедительные эволюционные исследования объяснения индивидуальных различий за пределами вида Homo Sapiens (например, Gosling, 2001; Wilson, 1998; Wolf, van Doorn, Leimer & Weissing, 2007), были проведены лишь недавно.
Ключевой вопрос состоит в том, как эволюционная психология может объяснять индивидуальную уникальность, и индивидуальные различия? Прежде, чем ответить на этот вопрос, возможно, будет полезно сначала выяснить, почему индивидуальными различиями так долго пренебрегали и почему они столь важны, что ими пренебрегать ими нельзя.

Почему исследователи долго пренебрегали индивидуальной уникальностью и индивидуальными различиями?

Для такого пренебрежения были важные причины – хотя бы нехватка убедительных теорий. Существуют убедительные эволюционные теории, предсказывающие и объясняющие половые различия - наиболее известной является теория полового отбора (Buss, 1995; Geary, 1998). Эволюционные теории видотипичных адаптаций, такие, как теория родственного отбора, и теория реципрокального альтруизма, также являются мощными объяснительными инструментами. Эволюционные психологи соединили эти теории с принципами современной психологии, и создали уникальные теории, такие, как теория социального контракта (Cosmides и Tooby, 2005), теория половых стратегий (Buss и Schmitt, 1993), и теория контроля ошибок (Haselton и Buss, 2000), которые, в свою очередь, привели к важным эмпирическим открытиям – таким, как адаптивные познавательные погрешности (Haselton, Nettle, & Andrews, 2005). Напротив, сравнительно мощные теории, могущие предсказывать и объяснять индивидуальность и индивидуальные различия, в значительной степени оставались вне внимания как эволюционных психологов, так и традиционных психологов, которые таким образом, не в состоянии воспользоваться концептуальными преимуществами их инструментария.
Другая причина такого пренебрежения, видимо восходит к основополагающему предположению эволюционной биологии, гласящему, что естественный отбор ослабляет или устраняет наследственные индивидуальные различия, так как выгодные признаки имеют тенденцию распространяться, и спустя какое-то время фиксироваться, и становиться видотипичными. Следовательно, доказывали некоторые основатели эволюционной психологии, что наследственные индивидуальные различия следует рассматривать как "шум", и следовательно, не имеющие отношения к базовому функционированию психологических машин – ну вроде как, большое разнообразие расцветки проводов автомобильного двигателя не имеет отношения к его основной функции (Tooby&Cosmides, 1990). Это предположение казалось разумным 20 лет назад, но позже было серьёзно оспорено ключевыми теоретическими разработками в эволюционной биологии и достижениями в эволюционных основах психологии (Keller, 2007; Nettle, 2006).

Почему индивидуальные различия имеют большое эволюционное значение?

Индивидуальные различия важны по нескольким причинам – как практическим, так и теоретическим. Прежде всего, глубокие и последовательные индивидуальные различия чётко фиксируются на практике – это и различия характера (например, доминантность - субмиссивность; уступчивость – агрессивность), и различия общего интеллекта, и более специфических способностей (например, склонность к перемене мест – склонность к пространственной стабильности), и различия в стратегиях спаривания (например, краткосрочная – долгосрочная), политические пристрастия (например, либералы - консерваторы), религиозность (высокая - низкая), тип тела (например, мезоморфное, эндоморфное), оценка партнёра, и многие другие. Во вторых, исследования показали, что большая часть этих индивидуальных различий имеет наследственный компонент и демонстрирует стабильность во времени. Например, все индивидуальные особенности характера демонстрировали наследуемость порядка 50 % и существенную временнУю стабильность, даже на протяжении десятилетий (Plomin, De-Fries, McClearn, & Rutter, 2008). В третьих, оказалось, что эти устойчивые индивидуальные различия имеют важные эволюционные последствия, влияя на выживание, успешность спаривания, выращивание потомства, и его воспитание (Buss и Greiling, 1999; Nettle, 2006; Ozer и Benet-Martinez, 2006).
В четвёртых, индивидуумы одного пола часто существенно различаются особенностями, показывающими хорошо задокументированные половые различия. В сфере спаривания, индивидуумы сильно различаются по препочитаемым ими стратегиям спаривания (Thornhill и Gangestad, 2008). Одни следуют долговременной стратегии спаривания, проявляющуюся в пожизненном единобрачии. Другие - краткосрочной стратегии, проявляющуюся в частых сменах партнёров. Третьи - смешанную стратегию, с одним долговременным партнёром, и несколькими краткосрочным половыми связями на стороне. Индивидуумы демонстрируют изменчивость даже в областях хорошо задокументированных видотипичных признаков. Хотя большинство индивидуумов предпочитают иметь высокий, нежели низкий статус в статусных иерархиях, но они сильно отличаются как в препочтениях стратегий, используемых ими для достижения статуса, в фактически достигнутым статусе, так и даже в предпочитаемом ими статусе, являющемся целью их устремлений (например, Hawley, 1999; Lund, Tamnes, Moestue, Buss, и Vollrath, 2007). Другой пример: адаптации "распознавания мошенника", предотвращают одних людей от эксплуатации при социальных обменах. Тем не менее - индивидуумы сильно отличаются по их способности распознавать мошенников (Ekman, O'Sullivan & Frank, 1999). Одни индивидуумы более подвержены эксплуатации, чем другие, давая возможность процветать эксплуатирующим адаптациям (Buss и Duntley, 2008). Все эти эмпирические наблюдения говорят нам, что индивидуальные различия не могут, и не должен игнорироваться.
Индивидуальные различия также очень важны и теоретически. Индивидуальные различия являются корнем подавляющего большинства проблем социальной адаптации. Возьмём выбор партнёра. Константы просто не принимаются во внимание. Ни одна женщина не рассуждает так: "О, этот парень действительно привлекателен – у него отстоящий от ладони большой палец, он ходит на двух ногах, и пользуется речью". Видотипичные характеристики стали незаметными при решении адаптивной проблемы выбора партнёра; учитываются лишь различия между индивидуумами - в привлекательности, интеллекте, надёжности, здоровье, толерантности, амбициях, эмпатии, и т.д. Как следствие, у людей эволюционировали специализированные адаптации для отслеживания и реагирования на эти индивидуальные различия: адаптации, выявляющие различия (Buss, 1996). Эти адаптации выявляют специфические различия, контролировать которые критически важно, так как они были жизненно важны для выживанию и воспроизводства людей на длительных интервалах эволюционного времени.

Что могут сделать психологи для улучшения эволюционного понимания индивидуальности и индивидуальных различий?

Важные теоретические дотижения эволюционной биологии дали новое понимание эволюции индивидуальных различий. В этом разделе я опишу (как я их понимаю) некоторые из самых многообещающих теоретических направлений - дорожная карта для будущей работы, предназначенная для решения проблемы объяснения индивидуальности и индивидуальных различий.

Теория “Истории жизни”

Каждый индивидуум располагает конечным временем и энергетическим бюджетом. Усилия, затраченные на решение одной адаптивной проблемы, уже не могут быть затрачены на другие адаптивные проблемы. Теория “истории жизни” - широкая формулировка главных предприятий в жизни индивидуума, касающися добычи и расходования энергии (Gadgil и Bossert, 1970; Kaplan и Gangestad, 2005). Энергия может быть отдана на рост и обслуживание тела, которое в результате этого увеличивает способности по добыче большей энергии в будущем. Энергия может быть затрачена на воспроизводство, включая усилия, требуемые для успешного выбора, привлечения, и удержания партнёра - по крайней мере, достаточно долго для успешного зачатия. Но энергия может быть затрачена на воспитание и другие формы инвестиции в родственников, которые, в конечном счёте увеличивают репродуктивный успех генетических родственников.
Поскольку запасы энергии конечны, ею в решении адаптивных проблем приходится маневрировать. Энергия, которую индивидуум целиком тратит на своё обслуживание, например, уже не может использоваться, для инвестирования в детей. Конечно, эта широкая схема является упрощением, потому что некоторые формы расхода энергии служить решению двух или более адаптивных проблем. Например, усилия, которые мужчина племени охотников-собирателей затрачивает на охоту, могут обеспечивать мясом его тело, поддерживая жизнь и рост; повышать его статус в сообществе, предоставляя ему возможность выбора более сексуально привлекательных партнёрш, и предоставлять “хлеб насущный” его детям и более далёким родственникам.
Оптимальное соотношение между различными сферами приложения сил будет несомненно отличатся в зависимости от переменных – качеств характера, продолжительности жизни, и полной энергии, которой располагает индивидуум. Например, располагая исключительными родительскими талантами, можно сэкономить на усилиях, затраченных на спаривание. Индивидуумам с тоскливыми перспективами спаривания есть смысл усилить инвестиции в родственников. Есть свидетельства, что люди с более короткой ожидаемой продолжительностью жизни менее ценят своё будущее, склоняясь к стратегиям немедленного расхода ресурса, риску, и интенсивной конкуренции. (Daly и Wilson, 2005). Что часто трактуется как трудновоспитуемая личность, отличающаяся импульсивностью и недостатком самоконтроля, может, вместо этого, пониматься в рамках “теории истории жизни” как адаптивная устойчивая стратегия, принятая в ответ на реалистическую оценку сравнительно короткого горизонта времени (Daly и Wilson, 2005).
Некоторые индивидуальные различия отражают различные вклады, которые различные индивидуумы делают в широкие классы их энергетических инвестиций в ходе их жизни. Например, мужчины, которым посчастливилось быть высокопривлекательными для женщин, иногда вкладывают львиную долю своих усилий в увеличение количества своих партнёрш, и воздерживаются от усилий по воспитанию – это явление, отмеченно также и у некоторых видов павианов. Другие мужчины вкладывают много усилий в привлечение единственной партнёрши а затем вкладывают основную долю их усилий в вскармливание и воспитание.
Тестостерон - один из гормонов, облегчающий успех в межсамцовом соперничестве, борьбе за статус, и в спаривании. Интересно обратить внимание на свидетельства того, что уровень тестостерона у мужчин снижается после вступления в законный брак, и снижается далее после появления детей (Burnham с коллегами, 2003). Таким образом, индивидуальные различия в уровне тестостерона могут быть связаны с устойчивыми индивидуальными различиями в усилиях, затрачиваемых на спаривание – в противовес затрат на воспитание, как и предсказуемые изменения зигзагов биографии свете в адаптивных проблем, на которые индивидуумы затрачивают силы. Короче говоря, теория “истории жизни” предоставляет одну из эволюционных структур, помогающих понимать ндивидуальные различия, что всё более и более ширко используется эволюционными психологами, изучающими личность (Figueredo с коллегами, 2005; Kaplan & Gangestad, 2005; Wolf с коллегами, 2007).

Теория дорогостоящих сигналов

Индивидуумы конкурируют друг с другом, посылая сигналы другим о своём качестве как партнёров, друзей, и или членов коалиции. Те люди, которые воспринимаются как самые высококачественные, имеют преимущества – в выборе самых качественных партнёров, друзей, и коалиций. Это социальное соперничество создаёт стимулы для обмана. Индивидуумы, преувеличивающие свою значимость, могут преуспеть в выборе партнёров или друзей, которые были бы в противном случае им недоступны.
Однако, любая форма обмана, создаёт отбор в пользу адаптаций у приёмников сигналов, позволяющих обнаружить обман и обесценивать нечестные сигналы. Теория дорогостоящих сигналов предоставляет эволюционную структуру для понимания некоторых форм индивидуальных различий (McAndrew, 2002; Miller, 2000, 2007; Zahavi, 2006). Дорогостоящие сигналы скорее всего честны (Zahavi, 1975, 2006). Только особи, находящиеся в лучшем состоянии – физическом, экономическом, или энергетически эффективном, могут "позволить себе" посылать сигнал. Например, во многих традиционных культурах, люди участвуют в физических соревнованиях различных видов – от толканию грудью соперника, до настоящей борьбы. Эти соревнования могут быть очень дороги для индивидуумов, рискующих здоровьем, потерей социальной репутации, а иногда и жизнью. Успех не может быть ложен. Победа в этих соревнованиях, и даже готовность участвовать в них, посылает сигнал другим в группе насчёт физических и психических качеств человека - его здоровье, силе, спортивном мастерстве, и храбрости.
Некоторые крупные индивидуальные различия можно в принципе объяснить теорией передачи дорогостоящих сигналов (Miller, 2007). Например, великодушие и альтруизм, требующие больших расходов, могут быть продемонстрированы лишь людьми, имеющими достаточные ресурсы для этого. Люди, располагающие скудными ресурсами, в общем, не могут позволить себе разбрасываться щедрыми подарками, оплачивать ресторанный счёт целой группы, или дарить дорогие подарки друзьям и потенциальным партнёрам. Индивидуальные различия в великодушии, храбрости, верности, великодушии, и даже, возможно, признаки типа сговорчивости и добросовестности, можно частично объяснить анализом в рамках теории “дорогостоящих сигналов” (Miller, 2007).
Теорию дорогостоящих сигналов можно связать с теорией “истории жизни”. Например, мужчина, который не может позволить себе генерацию сигналов о себе, как качественном краткосрочном партнёре, мог бы изменить стратегию истории жизни в сторону крупных инвестиции в одну пожизненную, преданную брачную связь. Даже решение о том, сколько энергии расходовать на дорогостоящие сигналы, является решением “истории жизни”, предполагая что теория дорогостоящих сигналов, и теория “истории жизни” могут быть связаны при объяснении индивидуальных различий.

Равновесный отбор

Равновесный отбор имеет место тогда, когда генетические вариации поддерживаются отбором так, что различные уровни выраженности признака одобряются (или адаптивны), в различных условиях окружающей среды в одинаковой степени. Хотя все наследственные вариации, в конечном счёте есть следствие мутаций, различные оптимумы приспособленности наследственных вариантов, во времени и пространстве могут поддерживать наследственные вариации. Хотя существует несколько форм равновесного отбора, к проблеме индивидуальности наибольшее отношение имеют две – гетерогенность окружающей среды в оптимумах приспособленности, и частотно-зависимый отбор (Penke с коллегами, 2007).

Гетерогенность окружающей среды в оптимумах приспособленности

Если давления отбора меняются во времени или пространстве (как часто бывает), то отбор может одобрять различные уровни черты индивидуальности в этих различающихся окружающих средах. Например, некоторые из этих сред, могут одобрять рискованную индивидуальность, а другие - более осторожную. Правдоподобный практический пример приводится в исследовании, оценивавшем свойства индивидуальности у людей, живущих на материковой Италии, и на ряде маленьких островов у её побережья (Camperio Ciani, Capiluppi, Veronese, & Sartori, 2007). У людей, живущих на маленьких островах в течение 20 поколений (или более) отмечается более низкий уровень экстраверсии и открытости, чем у недавних иммигрантов и жителей материка с подобным историческим и культурным фоном. Этот конкретный пример даёт косвенное свидетельство влияния различных окружающих сред на одобрение различных уровней наследственных признаков индивидуальности.
Более прямолинейное свидетельство предоставляют молекулярно-генетические исследования, покаывающие, что аллель 7R гена DRD4 гена, ассоциированного с поиском нового и экставерсии (Ebstein, 2006), наблюдается с резко различной частотой в различных географических областях. В Америке частота этой аллели выше, чем в Азии; была выдвинута гипотеза, что эта аллель одобряется отбором тогда, когда люди мигрируют в новые окружающие среды, или населяют ресурсообильные окружающие среды (Chen, Burton, Greenberger, и Dmitrieva, 1999; Penke с коллегами, 2007). Практическое подтвержение этой гипотезы предоставило исследование схем миграции 2320 индивидуумов из 39 групп (Chen с коллегами, 1999). У мигрирующих популяций обнаружилась намного более высокая доля длинной аллели гена DRD4, чем у оседлых популяций, что могло быть вызвано как селективным перемещением индивидуумов, несущих эти гены, так и селективным одобрением этих генов в новых окружающих средах, или тем и другим. Новые данные по оседлым и кочевым популяциям поддерживают гипотезу, что аллель 7R гена DRD4 более выгодна кочевым популяциям, поддерживая понятие следствий гетерогенности окружающей среды на уровень приспособленности в лице различной выраженности признаков индивидуальности (Eisenberg, Campbell, Gray & Sorenson, 2008).

Частотно-зависимый отбор

Второй тип равновесного отбора - частотно-зависимый отбор, который имеет место, когда две или более стратегии поддерживаются в популяции в конкретной пропорции так, что выгодность каждой стратегии уменьшается, если она становится более распространённой. Наиболее наглядный пример частотно-зависимого отбора – биологический пол. Как только количество мужчин по отношению к женщинам в популяции увеличивается, средняя выгодность мужского пола уменьшается, и наоборот. Частотно-зависимый отбор был предложен для объяснения совокупности признаков индивидуальности, характеризующих психопатическую обманную стратегию, базирующуюся на эксплуатации главной стратегии сотрудничества и особенно одобряющуся у мужчин (сейчас – примерно 4% мужчин и 1% женщин), поскольку она распространяется на успех в краткосрочном соблазнении и уходе от женщин (Mealey, 1995). Психопаты, как частью их стратегии, несомненно обладают адаптацией, распознающей, и оценивающей пригодность к эксплуатации потенциальных жертв (Buss и Duntley, 2008).
Говоря шире, соперничество как правило острее в ресурсообильных областях. Отбор иногда одобряет стратегии накопления, будь то продовольствие, территория, или партнёры, в тех областях, в которых соперничество менее остро, и не столь дорогостояще. Penke с коллегами (2007) отмечал, что персональные различия проявляются более явно у социальных видов, предлагая, что именно социальная окружающая среда, предоставляет множество различных адаптивных ниш, в которых могут преуспеть различные стратегии индивидуальности.
Трудная задача для теории равновесного отбора - объяснение и идентификация конкретных издержек и выгод различных уровней выраженности признаков в различных окружающих средах, остаётся на будущее (Denissen & Penke, 2008a; Nettle, 2006). Nettle (2006) взрыхлил почву для этой важной задачи, предлагая анализ затрат и выгод уровней индивидуальности, выделенных моделью индивидуальности с пятью коэффициентами. Например, экстраверсия, судя по всему, выгодна для некоторых компонент приспособленности, - таких, как успеха в краткосрочном спаривании с “занятым” партнёром. Но экстраверсия может также приводить к снижению приспособленности в валюте выживания (например, физические риски из-за насилия ревнивых мужей вследствие вышеизложенного). Возьмём другой пример - невротизм, может приносить пользу человеку, повышая его бдительности к опасностям, но чреват издержками для его долговременного здоровья, вследствие длительного психологического стресса (Nettle, 2006).
Осмысление окружающих сред в терминах отличительных черт и распределения различных адаптивных проблем предлагает чрезвычайно многообещающее направление (Buss, 2009a). Действительно, определение ситуации в терминах адаптивных проблем может дать убедительное решение проблемы, которая долго мучала традиционных психологов – как распознавать тот детерминированный способ, с помощью которого осмысляются ситуации в поиске цельной индивидуальностью (Mischel, 1994). Различные окружающие среды, несомненно предоставляют различные оптимумы приспособленности в этих калькуляциях выгод и издержек. Например, угроза социальной изоляции, в одних социальных средах может быть выше, чем в других. Невротическая бдительность к этой угрозе может приносить более высокие дивиденды в окружающих средах с высокой угрозой изоляции, тогда как, низкий невротизм может быть одобрен в окружающих средах, в которых эта адаптивная проблема менее остра (Denissen и Penke, 2008a, 2008b). Успех в этом сложном вопросе понимания индивидуальных различий, если вкратце, потребует свежего осмысления ситуаций, как детерминированных адаптивными проблемами, и идентификации окружающих сред, в которых одобряются различные сочетания выгод и издержек.

Груз мутаций

Каждый человек несёт в себе мутации, могщий происходить в любом из примерно 25000 генов, составляющих человеческий геном. Некоторые мутации селективно нейтральны и могут поддерживаться, так как они не назрушают функционирование мозга или других органов. Изредка мутации дают адаптивные преимущества и одобряются отбором; но в основном мутации вредны. По консервативным оценкам, люди в среднем несут, по крайней мере 500 нарушающих функционирование мозга мутаций (Keller & Miller, 2006). Хотя отбор, в конечном счете устраняет вредные мутации, те из них, которые лишь слегка вредны, не могут быть устранены отбором за много поколений. Хотя каждый индивидуум обладает несколькими новыми мутациями, наибольшее число генетических вариаций, вследствие баланса отбор-мутации, есть следствие старых мутаций, унаследованных от предков, которые всё ещё не устранены (Keller & Miller, 2006). Индивидуумы отличаются по их грузу мутаций. Есть свидетельства, что наследуемость некоторых особенностей вытекает из индивидуальных различий в грузе мутаций, который может правдоподобно объяснить некоторые вредные умственные расстройства, типа шизофрении и аутизма (Keller & Miller, 2006).
Также возможно, что индивидуальные различия в грузе мутациq могут объяснять некоторые вариации индивидуальности в рамках нормы. Хотя объяснение индивидуальных различий посредством “груза мутаций” может показаться не очень интересным - мутации просто вносят случайный шум в функциональные системы, дизадаптивный шум, который они создают на фенотипическом уровне, может предоставить индивидуальным различиям вход в адаптации, предназначенные для критического социального отбора типа отбора супруга, друга, члена коалиции, или даже родственника как объекта для инвестиций (Buss, 2006). Свойства, универсально и высоко ценимые в супруге – как эмоциональная стабильность, доброта, добросовестность, и интеллекта, которые, как известно, являются полигенными, могут быть нарушены высоким уровнем случайных мутаций. Следовательно, адаптации, которые отслеживают индивидуальные особенности в супруге, оценивают (один тип детектирования различий), могут фактически детектировать индивидуальные различия в грузе мутаций. Поскольку индивидуумы в нежелательных частях этого спектра индивидуальности (эмоционально нестабильные, неприятне, или мыслительно спорны), создают конфликты в отношениях, они могут разрушать адаптивное функционирование индивидуумов, имеющих несчастье их выбрать. Груз мутаций, таким образом, может порождать груз отношений (Buss, 2006). С этой стороны, объяснение с позиций груза мутаций становится теоретически интереснее и в более широком контексте – в контектсе объяснения индивидуальных различий в рамках эволюционной психологии.

Подстройка контингента под фенотипические и средовые условия

Другой принципиальный путь объяснения индивидуальных различий предлагают гипотезы, привлекающие средовый контингент, или культуральные изменения контингента (например, Belsky, 1999; Gangestad, Haselton, и Buss, 2006). Этот путь объяснения индивидуальных различий отличен от процесса, описанного выше как гетерогенность окружающей среды в оптимумах приспособленности. Гетерогенность окружающей среды в оптимумах приспособленности рассматривает процесс, посредством которого естественный отбор генерирует наследственные индивидуальные различия - различные аллели в различно отбираются в различных окружающих средах. Напротив, концепция изменений контингента рассматривает отбор видотипичных психологических механизмов, гибко реагирующих на изменения условий окружающей среды.
Некоторые из них могут подпадать под теорию истории жизни, когда мужчина переходит к более осторожной, нерискованной стратегии, став отцом. Другие могут подпадать под теорию дорогостоящих сигналов, когда средовое изменение увеличивает у контингента супругов возможности посылать дорогостоящие сигналы. Третьи порождаются специфически-ситуационными сдвигами, такими, как переход к более рискованым стратегиям в периоды голода, когда ресурсы продовольствия недостаточны и требуются более рискованные действия для их добычи. Другой пример сдвига индивидуальных характеристик контингента под влиянием изменений среды – переход от субмиссивности к доминантности (или наоборот) при заметном изменения статуса индивидуума в обществе.
Изменения контингента также могут происходить как реакция на собственные наследственные фенотипические характеристики, что было названо "реактивной наследуемость" (Tooby & Cosmides, 1990). Взрослые мужчины с большим размером тела, как в высоту, так и ширину, склонны быть менее уступчивыми, и более агрессивными (Ishikawa, Raine, Lencz, Bihrle, и LaCasse, 2001). Возможно, благодаря большим физическим размерам, можно более эффективно применять агрессивную стратегию, в то время, как более миниатюрные сограждане выбирают более миролюбивую стратегии соглашательства и примирения. Ключевая мысль: изменения контингента могут происходить в ответ на индивидуальные фенотипические качества точно так же, как и в ответ на внешние условия окружающей среды.
Теория истории жизни, теория дорогостоящих сигналов, гетерогенности окружающей среды, частотно-зависимого отбора, груза мутаций, средо-контингентного, фенотипически-контингентного сдвига стратегии - все они предоставляют теоретический выбор для объяснения индивидуальности и индивидуальных различий. Важность вопроса понимания индивидуальных различий, в конечном счёте потребует использования многих концептуальных инструментов из эволюционного инструментария.

Переосмысление индивидуальности как стратегических индивидуальных различий и окружающей среды как поставщика адаптивных проблем

Ещё один ключ к более глубокому пониманию индивидуальности и индивидуальных различий находится в изменения способов осмысения их психологами. Определенно (по крайней мере некоторые) различия индивидуальности можно понимать как альтернативные стратегии для решения текущих адаптивных проблем (Buss, 1996; Denissen и Penke, 2008a, 2008b; Hawley, 1999; Nettle, 2006). Например, все группы людей озадачиваются адаптивными проблемами, включающими в себя взаимодействия в статусных иерархиях, формирование социальные альянсов, извлечение пользы из других людей, и разрешая конфликты с родственниками. Некоторые индивидуальные различия могут отражать различия в предпочтении индивидуумами тех или иных стратегий решающих эти адаптивные проблемы.
Рассмотрим адаптивную проблему, стоящую перед всеми людьми – формирование статусных иерархий. Hawley (1999) обнаружил индивидуальные различия в стратегиях, используемых для достижения того или иного положения в иерархиях доминирования, сфокусировавшись на ключевом различии между просоциальными и принудительными стратегиями. В сходном исследовании, Lund с коллегами (2007) нашёл три фундаментальных стратегии формирования иерархии: обман и манипуляция, фомирование позитивного впечатления, и трудолюбие. Экстраверты для продвижения вверх предпочитали формировать позитивное впечатление; малоприятные люди предпочитали для роста использовать обман и манипуляцию; высокодобросовестные люди предпочитали для иерархического роста тяжкий труд. Короче говоря, устойчивые индивидуальные различия, отражаются на предпочтении конкретных стратегий, предпочитаемых для решения адаптивной проблемы продвижения в социальных иерархиях.
Другая адаптивная проблема заключается в извлечении пользы из других людей, населяющих социальную окружающую среду. Buss (1992) обнаружил, что индивидуальные различия, описываемые пятифакторной моделью, надежно связаны с использованием 12 различных стратегий влияния на людей с целью получения ресурсов от них. Например, малосимпатичные люди, с наибольшей вероятностью использовуют принудительные стратегии (например, требования, критику, и крики) для получения желаемого. Эмоционально-неустойчивые люди вероятнее всего будут использовать инфантильные стратегии (например, обидчивость, недовольный вид, и скулёж) для тех же целей. Интровертированные же люди, вероятнее всего будут для этих целей использовать монетаристские методы (например, подарки или деньги) и самоунижение. Короче говоря, некоторые признаки индивидуальности отражают индивидуальные различия в стратегиях, предпочитаемых для решения социальныхе адаптивных проблем, типа борьбы за статус и извлечения выгоды.
Аналогичное развитие этой линии даёт осмысление индивидуальности, как "мотивационной индивидуальной нормы реакции" по отношению к конкретным группам условий окружающей среды или адаптивных проблем (Denissen и Penke, 2008a, 2008b). Denissen и Penke предлагают теорию модели индивидуальности с пятью коэффициентами, что делает её менее описательной и более математизированной моделью. Например, угодливость, понимается как мотивационное индивидуальноте отличие, направленное на сотрудничество или эгоизм. Denissen и Penke предлагают, что добросовестность отражает стратегию упорства – в противовес гибкости изменения позиции при изменении обстоятельств.
Другой концептуальный шаг предполагает исключение или дополнение к традиционным концепциям индивидуальности, вроде тех, что базируются на пятифакторной модели. Индивидуальные различия в социосексуальности демонстрируют пример эволюционно очерченных стабильных индивидуальных отличий (Gangestad и Simpson, 1990). Другой пример из области половых отношений показывает другие устойчивые половые стратегии, находящиеся вне пятифакторной модели, или лишь слегка скоррелированые с нею (Schmitt и Buss, 2000). Более того, индивидуумы стабильно отличаются в эволюционно-значимых размерностях, типа оценки супруга, оценки друга, оценки коалиции, и даже оценки родственников (Sugiyama, 2005), которые, в свою очередь, могут влиять на стратегии, предпочитаемые индивидуумами.
Эволюционно-психологическая формулировка окружающих сред как поставщика и актуализатора адаптивных проблем, которым противостоит каждый индивидуум (Buss, 2009a) даст весьма необходимый импульс решению концептуальной проблемы, досаждала исследованиям индивидуальности с самого начала - как распознавать тот детерминированный способ, с помощью которого осмысляются ситуации в поиске цельной индивидуальностью. Поскольку индивидуальные отличия, выглядят наиболее глубокими у социальных видов, идентификация социальных адаптивных проблем сформирует ядро таких формулировок. Социальные адаптивные проблемы включают угрозы внутри группы (например, взаимодействие с конкурентом того же пола, вредящим социальной репутации), а также угрозы извне группы (например, атака конкурирующей коалиции). Они будут ранжироваться от адаптивной проблемы выбора супруга до адаптивных проблем, встающих после развода или разрыва отношений (Perilloux и Buss, 2008). И они будут варьировать по мере развития, наряду с изменениями истории жизни в энергетических ассигнованиях - от роста к спариванию, далее - к воспитанию и увеличению инвестиций в родственников.
В итоге, с научной точки зрения, удовлетворительные ответы на крупный вопрос объяснения индивидуальности и индивидуальных различий могут повлечь осмысление некоторых различий индивидуальности как стратегических различий; осмысления различных окружающих сред в терминах поставщика адаптивных проблем, многие из которых будут в природе; и идентификация затрат, выгод, и сделок стратегических индивидуальных различий в этих различных проблемно-определённых окружающих средах. Хотя мы пока находимся далеко от объяснения индивидуальность и индивидуальных различий, современная эволюционная психология даёт нам некоторые мощные концептуальные инструменты для этого.

Благодарности:

Автор благодарит Matt Keller, Daniel Nettle, Lars Penke, Daniel Ozer, и David S. Wilson за исключительно вдумчивые указания к проекту этой статьи.