Перевод А. Протопопова

На протяжении почти полстолетия картина эволюции человеческого поведения складывалась под воздействием идей Эдварда О. Уилсона, Ричарда Докинза, когорты прочих социобиологов, эволюционных психологов, и журналистов, пишущих на генетические темы.

Научным базисом этой картины служит идея о том, что в фокусе дарвиновского естественного отбора находится эгоистичный ген, а отбор всегда действует внутри групп и никогда - между группами; индивидуальный отбор идёт впереди группового, и что единица отбора - ген. Из этого вытекал эгоистично-генный эволюционный анализ различных аспектов человеческого поведения, особенно - альтруизма.
Да, но похоже отец социобиологии, E.O. Уилсон изменил своё мнение: в последнем номере "New Scientist" (3 ноября 2007 года), эволюционные биологи Дэвид Слоан Уилсон и Эдвард О. Вилсон эффектно кладут конец гегемонии идеи эгоистичного гена - они подвергают проблему ревизии, и объявляют громко и отчётливо, что групповой отбор отвергался течение предыдущих десятилетий ошибочно, и что доводы в пользу группового выбора слишком сильны, чтобы их игнорировать, и что господствующие идеи насчёт работы эволюции должны быть пересмотрены.

Эта ревизия, хорошо известная профессиональным биологам, фактически началась в публикациях более чем десятилетней давности (см. Wilson D.S. И Sober E. (1994). "Новое введение руппового отбора в науки о поведении человека"."Behavioral and Brain Sciences" 17 (4): 585-654) но с этой новой статьёй в популярном издании начинается и пересмотр среди широкой публики.

Вот слова авторов, приведённые в New Scientist:  "Все прежние аргументы против группового отбора опровергнуты. Он  возможен теоретически, и он происходит в действительности, а так называемые альтернативы  фактически поддерживают логику многоуровневого отбора. Если бы это было известно в  1960-е, то социобиология пошла бы совсем другим путём. Это как раз та точка ветвления, в которую нужно опять вернуться, чтобы вернуть социобиологии  устойчивую теоретическую почву.

Принятие концепции многоуровневого отбора влечёт важные  последствия. Оно означает, что мы больше не можем рассматривать индивидуум как  привилегированный уровень биологической иерархии...". Сейчас это признанный взгляд. Смотрите, как изворачиваются "генетические" писаки, и как они стараются подогнать под него свои морочащие головы писания прошлых лет, в которых человеческое поведение можно объяснить с помощью простого эгоистично-генного анализа. Рутинной практикой было полное пренебрежение взаимодействиями индивидуумов со своими группами - в эволюции дескать нет группового отбора, только отбор индивидуумов. Альтруизм объяснялся в терминах анализа генетической выгоды индивидуума. Сейчас же, объявив, что альтруизм более убедительно объясняется групповым отбором, Уилсоны опрокинули стол, и разбросали осколки посуды по полу. Да, группы с большей долей альтруистов склонны добиваться большего успеха, нежели группы с меньшей, и поэтому такие группы бурно разрастаются.

Конечно, гены не находятся вне этих событий - членство индивида в группе предоставляет ему заботу и защиту, увеличивая вероятность воспроизводства этого индивида - тем самым группа улучшает репликабельность его генов. Проще говоря, дарвиновская поддержка одинокого ковбоя - суровая и незыблемая связка эгоистичных генов, теперь выскользнула из-под ковбоя, и одинокий ковбой вдруг карикатурно сел в лужу.

Люди - стайные животные. Мы живём и умираем в стаях. Группа обеспечивает индивиду средства физического и психического выживания. Мы нуждаемся в группе ровно настолько, насколько группа нуждается в нас. Это честная торговля, которая эволюционировала миллионы лет.

Эгоистично-генная мантра консервативных психологов и комментаторов сейчас почти мертва. Увидим ли мы средства массовой информации, сфокусированными на новой концепции? На свете есть твердолобые консерваторы. Есть люди, которым не нравится идея воспринимать общество как сущность столь же важную в детерминации поведения, столь же и гены. Им не нравится идея, что природа может производить отбор сообществ точно так же, как и индивидов. Им не нравится идея о том, что люди обладают некоторым контролем над своей собственной эволюцией, что поведение может быть изменяться под действием изменений социальных условий. Это люди, думающие, что есть нечто восхитительное в образе одинокого ковбоя, защищающего себя с помощью оружия и бивачного костра. Они забывают, что одинокий ковбой был обычно столь же грязен, необразован, и молчалив, как и коровы, которых он пас.

И в нашем будущем мы представляемся более астронавтами, выживание которых зависит друг от друга, чем одинокими ковбоями, жрущими от жадности гниль.