Все | Индивидуальное поведение | Общественное поведение | Общие теоретические основы этологии | Половое поведение

Дата публикации: 2006-03-21 / Обсуждение [0]

ВЛАСТЬ ПОДЛОСТИ

РАФАЭЛА ФОН БРЕДОВ

 

Недоброжелательность движет homo sapiens как никаким другим существом, зависть пронизывает его мышление, злорадство охватывает по поводу несчастья другого. Экономисты и биологи, исследуя корни человеческой злобы, приходят к выводу: она служит благородной цели.

   - Хватит, - объявляет трехлетняя Мими и отодвигает пакетик с недоеденными мармеладками. Она сыта и больше не хочет сладкого. У Эммы, ее пятилетней сестры, загораются глазки:

   - Значит, я могу... - говорит она и тянется к отвергнутому лакомству.

   - Нет! - пронзительно кричит Мими. Она хватает пакетик, тянет его к себе и быстро набивает рот мармеладками - так, что цветная кашица начинает вытекать изо рта.

   Проявление злых чувств в детской комнате - явление повседневное. Создается впечатление, что недоброжелательность заложена в человеке с младых ногтей. Позднее она расцветает пышным цветом, превращаясь в зависть и злорадство. Например, когда взрослые наслаждаются тем, что актриса Изабель Варелл в телевизионном шоу о выживании в джунглях засовывает свою голову в шар, полный тараканов, или тем, что шеф рычит на умненькую выскочку, обошедшую в карьерном росте весь отдел: наконец-то ее разнесли в пух и прах!

   Так подл только человек - во всяком случае, об этом свидетельствует недавний эксперимент канадского ученого Кейта Йенсена, специалиста в области этологии - науки, занимающейся исследованием поведения животных. Йенсен, который работает в лейпцигском Институте эволюционной антропологии имени Макса Планка, решил выяснить, способен ли шимпанзе испытывать такую же злобу, как и его братец homo sapiens, от которого его отделяет лишь 1% наследственного материала.

   За экспериментами Йенсена стоят фундаментальные вопросы, которые в настоящее время горячо обсуждают нейробиологи, специалисты по эволюции и экономисты и к ответам на которые они как раз сейчас приблизились в результате экспериментов с участием детей, взрослых и шимпанзе: откуда происходит недоброжелательность, для чего она нужна и носит ли ее в себе человек с древнейших времен как наследие эволюции? Тогда она должна присутствовать и у приматов.

   Чтобы проверить эту идею, Йенсен смонтировал в Центре исследования приматов при Лейпцигском зоопарке приспособление, состоящее из канатов и двух столиков на колесах, на каждом из которых были выложены бананы. Когда обезьяна, которая находится в стеклянной клетке, тянет за левую бечевку, поднос с бананами подкатывается к ней, когда выбирает правую, доступ к лакомствам получает и ее сосед. Если бы в животном таилась злоба маленькой Мими, оно всегда предпочитало бы левый канат - лишь бы еда не досталась другому. Но этого шимпанзе не делает и, не выбирая, тянет то за левую, то за правую бечевку. Никакой недоброжелательности нет и в помине. <Для него главное - получить еду, - подытоживает Йенсен. - Я едва мог этому поверить, ведь эти животные постоянно досаждают друг другу, дерутся, и я был уверен, что они способны и на злое коварство>.

   Словно в подтверждение за спиной Йенсена взвизгивает, оскалив зубы, самка шимпанзе Кори. Она как раз хотела вернуться из помещения для опытов обратно в вольер. Но лаз вдруг перекрыл Фродо, разбухший от тестостерона сын вожака стаи, с некоторых пор уже оспаривающий власть у своего отца. Он устремляет пристальный взгляд на Кори и эмитирует сексуальную агрессию. Кори, крича в панике, забивается в самый дальний угол.

   Такие сцены не редкость у шимпанзе. Однако с точки зрения исследователей, все это не имеет ничего общего со злостью. Угрожающие жесты Фродо служат другой цели: каждодневно понемногу подчинять себе самок, пока он однажды не встанет во главе стаи. <О чистой злобе мы говорим, когда один вредит другому лишь для того, чтобы увидеть его страдания, - объясняет Йенсен. - Некоторые готовы ради этого даже нанести ущерб самим себе>.

   И правда, люди порой идут на лишения, лишь бы этим как можно сильнее досадить ближнему. К такому выводу пришли экономисты, например Эрнст Фер из Университета Цюриха. Он давно понял, что идеального, способного на холодный расчет Homo oeconomicus не существует. <Но то, насколько недоброжелательность отнимает у человека разум, - говорит Фер, - поражает меня вновь и вновь>.

   Власть иррациональной подлости особенно наглядно проявляется в так называемой <игре ультиматумов>. Экономисты дают испытуемому, например, 100 евро. По правилам игры какую-то часть этих денег он должен отдать партнеру. Сколько - решать ему самому. Если партнер принимает предложенную сумму, каждый может оставить свою долю себе. Если же партнера даримая сумма не устраивает, все деньги пропадают, и об этом условии знают оба игрока. И вот что поразительно: подавляющее большинство игроков отказываются принять подарок, даже если он составляет 25 евро. <Это делается из чистой злобы>, - говорит Кейт Йенсен. По принципу: если мне достанется меньше, чем другому, пусть он вовсе ничего не получит. То есть будет наказан за жадность.

   Именно в этом, считают исследователи, по-видимому, и состоит исконный смысл злобы - наказание учит людей справедливости. Фер рассказывает, что в <игре ультиматумов> участники, проявившие жадность, после полной потери своих денег в каждом последующем раунде в среднем накидывают по 7 евро. Злобный <каратель>, пусть и неосознанно, является благодетелем. Этот метод <воспитания> ученые называют <альтруистическим наказанием>, поскольку <каратель> в результате своего поступка и сам ничего не получает. В то же время тем самым у всех игроков воспитывается и чувство общности, солидарности, коллективизма. Будь то охотник в танзанийской деревне или служащий в современной демократической стране - homo sapiens хорошо знает, что такое солидарность. Он привык кооперироваться с другими людьми: каждый вносит свою долю в успех общего дела. Так он ведет войны, строит дома, занимается международной торговлей.

   <Эта способность - одна из фундаментальных особенностей человека, - говорит Фер, - она уникальна и больше всех других свойств отличает человека от животного>.

   Но в таком <альтруистическом обществе> была бы серьезная проблема: наличие алчных людей, эгоистичных прихлебателей, которые только берут и никогда не отдают. По оценкам Фера, примерно 15% людей относятся к <злодеям>, не желающим вносить свой вклад в общее дело. Дай волю этой саранче, и она скоро отравит общественный климат. Недоверие растет - слишком часто обманываемые альтруисты тоже начинают жадничать, чтобы спасти свой маленький барыш. А если это происходит в масштабах целой страны, то она превращается <в большую банду разбойников>, как сказал недавно в своей энциклике папа римский.

   Вот эти причины и привели к тому, что когда-то возникло <альтруистическое наказание>, а вместе с ним зависть и злоба, <наказание ради наказания>, как это сформулировал экономист Эрнст Фер. <Готовность общества применять санкции против нарушителей правил и некооперативного поведения является решающей для сохранения социального строя, рынков, организаций, семей и общин>, - считает он.

   Однако чтобы наказать нарушителей, их нужно сначала изобличить. Для этого, как полагают исследователи, у homo sapiens развилось тонкое чувство справедливости. <Ощущение неравенства является причиной того, почему человек, который только что был абсолютно доволен своей машиной, вдруг начинает ненавидеть ее только потому, что перед гаражом соседа появился более шикарный автомобиль>, - полагает биолог Йенсен.

   Зависть коренится так глубоко, что многие респонденты, участвовавшие в опросах экономистов, готовы были потерять 20 тыс. евро, лишь бы получить больше, чем другие участники опроса. Так, они предпочитали взять 50 тыс. евро, если другому дадут только 40 тыс., нежели положить в карман 70 тыс. евро при условии, что 80 тыс. достанутся кому-то еще.

   У детей детектор справедливости появляется, по-видимому, в возрасте между тремя и восемью годами. Это показывает еще не опубликованное исследование Фера и его коллеги Хелен Бернхард.

   В ходе эксперимента Йенсена маленький испытуемый мог выбирать между жадностью и щедростью: либо он и другой ребенок получат по одному пакетику конфет, либо другому ребенку дадут два пакетика. Оказалось, что трехлетним детям еще довольно безразлично, больше или меньше конфет достанется их товарищам: половина малышей выбирала справедливый дележ, остальные проявили щедрость, согласившись на то, чтобы другой ребенок получил на пакетик больше. Восьмилетки же оказались чемпионами справедливости - почти 90% из них делили конфеты строго один к одному.

   Но когда же в человеческой душе поселилась справедливость, а вместе с ней зависть и злоба? И что к этому привело - наследственный код или культурная традиция? <Об этом мы можем только догадываться, - признается Фер. - Однако результаты наших экспериментов с восьмилетними детьми все же указывают на сильную биологическую составляющую>. Ведь принимаемое ими решение противоречило наставлениям родителей, которые, как правило, учат малышей быть щедрыми и не завидовать.

   Злорадство по поводу наказания несправедливых, по-видимому, имеет глубокие корни в биологии человека. Веское тому доказательство нашли Тания Сингер и ее коллеги из Лондонского университетского колледжа. Они, как и экономисты, провели с испытуемыми <кооперационную игру>, в которой инкогнито принимали участие два актера: один изображал беспощадного стяжателя, другой - хорошего человека. В конце игры исследователи на глазах испытуемых одинаково <наказали> обоих игроков, прикоснувшись к их рукам легким электрошоком (это причиняет небольшую боль).

   С помощью оборудования, выводящего информацию на дисплей, Сингер измеряла реакцию, происходившую в мозгу испытуемых. Когда она наказывала <доброго человека>, нейроны зрителей сигнализировали сочувствие. Когда же она, напротив, карала <негодяя>, на мониторе активировались нервные клетки в мозговом центре, отвечающем за чувство удовлетворения и приятные ощущения. В первую очередь такая реакция отмечалась у мужчин - видимо, они наслаждались справедливым наказанием и их злорадству не было конца.

   Почему же не радовались женщины? <Причина в том, - предполагает Фер, - что наказание было телесным. Мы нашли убедительные подтверждения того, что женщины охотнее карали бы нарушения норм денежными штрафами. Мужчины же, скорее, ощущают импульс дать негодяю по лицу>.

 

   Месть сладка

 

   С помощью компьютерной томографии нейробиологи показали, какие области мозга активируются, когда люди наблюдают, как наказывают заведомо плохого человека. До этого они пострадали от его стяжательства в <кооперационной игре>. У испытуемых мужского пола активизировался Nucleus accumbens - мозговой центр, где возникают приятные ощущения. Это резиденция злорадства.