Пишите нам: info@ethology.ru

Учёные из Университета Дьюка (США) обнаружили, что большие, сложноорганизованные стаи макак-резусов состоят преимущественно из родственников, ведущих свой род от общих социально активных предков. То есть способность социализироваться, начавшись от «отцов-основателей», постепенно укореняется и усиливается в стае, где социальность одного поддерживает социальность другого. И это, по словам зоологов, первое исследование, в котором показана связь между общественным поведением, генами и естественным отбором.

Исследователи работали с популяцией макак, которых в 1938 году в научных целях поселили на одном из островов вблизи Пуэрто-Рико. Более семидесяти лет обезьян никто не беспокоил (если не считать зоологов), то есть животные могли устраивать свою жизнь, исходя из собственных соображений. Такая изолированная популяция позволяла проследить генетическую судьбу каждой особи. Учёных же в первую очередь интересовали проявления социальной жизни макак: у кого сколько врагов, у кого сколько друзей, с кем обезьяна дружит тесно, с кем — лишь обменивается формальными приветствиями и т. д. Материалом к анализу социальных взаимодействий послужили видеозаписи, сделанные на протяжении двух лет, на которых были запечатлены общающиеся друг с другом животные.

 

Естественный отбор благоприятствует любым социальным контактам, независимо от их знака. (Фото Fotofeeling.)

В результате перед исследователями предстала весьма сложная сеть взаимодействий, где одни особи проявляли больше дружелюбия и пользовались популярностью, а другие, наоборот, в личном общении были грубы, и контакты с ними ограничивались беглыми формальностями. И когда зоологи совместили полученную «социальную сеть» с фамильными деревьями макак, оказалось, что одинаковые социальные склонности встречаются у родственных животных. В популяции доминировали две крайности: макаки были либо дружелюбны, либо агрессивны, но вот среднее значение, то есть равнодушие, игнорирование окружающих встречалось намного реже. Злые и добрые резусы объединялись по родственному признаку, в семьи, и это можно легко объяснить: репродуктивный успех сопутствует либо приятным и милым особям, либо тем, кто может подавить, принудить другого, но никак не тем, кому до других нет никакого дела. То есть естественный отбор благоприятствует в целом склонности вступать в социальные контакты, вне зависимости от того, как этот контакт эмоционально окрашен. Другими словами, фраза «Я люблю тебя!» и фраза «Ты меня бесишь!» с точки зрения эволюции одинаково благоприятны для развития вида, потому что читать их надо так: «Подойди ко мне, я скажу тебе, как я люблю тебя!» и «Подойди ко мне, я скажу тебе, что ты меня бесишь!».

В статье, опубликованной в Scientific Reports, авторы пишут, что склонность социализироваться совпадала не только с фамильно-генетическими связями, но и с распределением вариантов двух генов, отвечающих за производство серотонина в нервной системе. Серотонин, как известно, участвует в передаче сигналов удовольствия, облегчения, радости, он обладает антидепрессантными свойствами. Легко представить, как умение получать удовольствие от социального контакта сопряжено с наличием того или иного варианта серотонинового гена. При этом, как подчёркивают учёные, мы не можем говорить об однозначном генетическом управлении социальными связями со стороны генетики. Гены создают лишь некую рамку, общую основу, на которой формируется тот или иной тип общественного поведения. Но то, что эволюция отдаёт преимущество именно таким генам, учёные считают доказанным.

Тут, разумеется, трудно не вспомнить человека. Считается, что, несмотря на всю свою развитость, мы формируем группы и сообщества по тем же законам, что и остальные общественные приматы. Возможно, дальнейшие эволюционно-генетические исследования резусов помогут нам многое узнать об устройстве, к примеру, «Фейсбука» или позволят лечить генетическими методами корпоративные конфликты.

Подготовлено по материалам Университета Дьюка.