Поиск по сайту




Пишите нам: info@ethology.ru

Follow etholog on Twitter

Система Orphus

Новости
Библиотека
Видео
Разное
Кросс-культурный метод
Старые форумы
Рекомендуем
Не в тему

Все | Индивидуальное поведение | Общественное поведение | Общие теоретические основы этологии | Половое поведение


список статей


Словарь этологических терминов
В.С. Фридман
Обсуждение [0]

со специальным уклоном в исследования коммуникации животных

Биологический факультет МГУ

Вот розовый куст:

Легко написать цветы,

Листья труднее

Сики Масаока

 

Употребление этологических терминов всегда происходило крайне неаккуратно. Несмотря на всю разработанность терминологии[1], наиболее общие понятия «сигнал», «знак», «значение», «сигнальная информация», даже «мотивация» этологи часто употребляют в значении, которое соответствующее слово имеет в обычном разговорном языке, а не в том значении, которое данное понятие должно получить применительно именно к коммуникации животных и к их видоспецифическому поведению.

Коль скоро сигнальные системы и коммуникация животных качественно отличаются от человеческого общения (а у многих этологов – и противопоставляются им[2]), все понятия сравнительной этологии должны определяться именно в том специальном значении, которое они получают применительно к инстинктивному поведению животных, в том числе к сигнальным системам и механизмам коммуникации позвоночных, и к формам социальной организации вида, поддерживаемым первыми и вторыми.

Другой, аспект, не менее важный для этологов и лингвистов - сигналы и процессы коммуникации разных групп позвоночных должны качественно отличаться друг от друга не в меньшей степени, чем системы сигнализации «животных» всех вместе взятых - от человеческой коммуникации. Как пишет лингвист В.А.Звегинцев (1968: 175): «языки» животных обычно выступают хаотически сваленными в одну кучу. Это молчаливо предполагает, что они не могут иметь качественных различий между собой и при противопоставлении человеческому языку выступают как однородная масса». Необходимо разделение этой «однородной массы» на последовательные ступени, отвечающие разным уровням (этапам) эволюции сигнальных систем позвоночных. Это ещё больше ужесточает требования к базовым понятиям в направлении, очерченном выше.

Даже специальные термины («стимул», «релизер», «демонстрация», «инстинкт») этологи могут использовать одновременно в нескольких разных смыслах, иногда это делается непосредственно в одной и той же статье. Скажем, так происходит с терминами «комплекс фиксированных действий», «стереотип поведения» и «демонстрация» в статье R.W.Ficken и M.S.Ficken (1966), объясняющей этологические концепции применительно к задачам полевой орнитологии. То есть терминологические неточности проникают даже в работы, выполняющие образовательную функцию.

Моей задачей было упорядочить словоупотребление, ввести единообразие использования терминологии, чётко дифференцировать «области определения» и «области значений» разных этологических понятий и терминов. Именно специальная терминология и специфические связи понятий друг с другом («язык»), образуют аппарат (аналитический инструментарий) этологии как отдельной научной дисциплины. «Отдельность» этологии состоит в том, что данная дисциплина изучает поведение животных иными способами, в ином аспекте, на основе иных базовых представлений («морфологический подход к поведению» + концепция инстинкта), нежели смежные и конкурирующие дисциплины (зоопсихология, физиология ВНД, американская сравнительная психология, даже чем социобиология и когнитивная этология). Последние два направления, впрочем, часто включаются в структуру современной этологии в противоположность этологии классического периода (Alcock, 1998).

Все словарные статьи даны делаются с опорой на исходные определения, данные «отцами-основателями» этологии и первой генерацией их последователей в 1930-1950-х гг. (см.таблицу 1 в Приложении), с учётом существующей традиции эффективного использования этологических понятий в конкретных исследованиях, получивших в сообществе высокий статус «образцов» (см.Кун, 1975; Гороховская, 1998). Также были учтены основные новшества в виде понятий, внесённых в этологический «язык» новыми направлениями, оппонирующими классической этологии (социобиология, когнитивная этология, поведенческая экология и пр.).

Словарь составлен со специальной целью достичь взаимопонимания между этологами, лингвистами и психолингвистами в проблемах, возникающих на стыке данных наук (см.Панов, 1978). Если брать широко, это задача создания «строгой научной базы для теоретических построений семиотики и эволюционной лингвистики» (Панов, 1978: 9). Конкретней, это проблема биологических «корней» человеческого языка, непосредственно проблема глоттогенеза (факторы и механизмы эволюции коммуникативных систем животных предков человека в тот язык (-и), который (-е) изучают лингвисты). Это проблема филогенетической преемственности сигнальных систем позвоночных и человеческих коммуникативных систем, включающих не только язык, но также танец и деньги, другие типы знаковых систем, и пантомиму, противопоставляемую знаку. Это проблема происхождения человеческого общества и человеческого мышления от праформ, существующих у животных предков: её решение требует найти и определить эти праформы у приматов и других позвоночных.

Все вышеперечисленные междисциплинарные проблемы требуют взаимопонимания и «говорения на одном языке», весьма затруднительного для представителей столь разных дисциплин. Чтобы говорить «на одном языке», насущно необходима креолизация того пиджина, на котором этологи и лингвисты пытаются обсуждать эти проблемы сейчас (если использовать уместную лингвистическую терминологию). Можно надеяться, что словарь послужит этой задаче.

«Понятием является система суждений, приведённых в известную закономерную связь. Когда мы оперируем каждым отдельным понятием, вся суть в том, что мы оперируем системой в целом» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 74). Поэтому направленная перестройка всей системы понятий в сторону адекватности новой междисциплинарной задаче сейчас гораздо важней, чем просто совершенствование терминологии, а тем более «умножение терминов», происходящее при каждом следующем переиздании словарей. Книга написана с целью начать подобную перестройку системы этологических терминов, тем самым сделав первый реальный шаг к решению задачи создания «строгой научной базы для теоретических построений семиотики и эволюционной лингвистики» (Панов, 1978: 9). До сих пор она остаётся на уровне деклараций, по крайней мере с «биологической» стороны.

 

Обозначения. Этологические понятия приведены в алфавитном порядке. Полужирным выделены термины, которые определяются в данном словаре. К большинству определений даны примеры, примечания и иллюстрации, курсивом выделены оппозиции, наиболее существенные для анализа.

 

Примечание. В словаре нет самостоятельных определений психики животных, психического, и всего круга связанных с ними понятий зоопсихологии. С той позиции, с которой поведение рассматривается этологами, одному и тому же понятию «психики» в разных группах позвоночных соответствуют принципиально различные сущности, которые у разных групп позвоночных также сильно различаются между собой, как у человека и животных», вместе взятых.

В этой ситуации понятие психики просто становится общим ярлыком, которому в разных случаях соответствуют свои собственные реальности. Какая именно, в каждом конкретном случае следует отдельно изучать. Поэтому общий термин «психика» фактически лишается собственного объекта, если употребляется в отношении всех позвоночных (также как аналогичные термины «растения» или «животные» вообще). Такие же трудности появляются при попытке дать определение мотивации и других параметров состояния особей, вообще любых составляющих внутреннего мира животного (die Innerwelt этологов, в противоположность внешнему миру - die Umwelt).

Агрессия, сексуальность, страх и т.п. состояния у разных групп позвоночных очевидно не сводимы друг к другу и качественно различны. Они объединяются общим понятием – «агрессивностью», «умиротворением» или «страхом» только в силу внешнего сходства проявлений с аналогичными проявлениями названных внутренних состояний у людей (см.Мантейфель, 1989).

Для этологов эти сходства непродуктивны в научном отношении, так как за ним не стоит какая-либо общая онтология, структура или процесс, функционирование которых осуществляло бы данное сходство (да и первое впечатление «сходности» часто бывает ошибочным). Поэтому этологические определения мотивации, общего (неспецифического) возбуждения и т.п. параметров состояния особи лишь указывают на определённого рода промежуточные переменные, вводимые исключительно для удобства анализа устойчивости/специфичности соответствия между сигналом на входе и ответом на выходе системы-организм (см.Хайнд, 1975; Панов, 1978: 27). Этологи не задаются вопросом, соответствует ли им некая реальность, определённым образом организованное "передаточное звено" для воздействий от входа системы-организм к выходу, тем более что ответ здесь будет скорее нет, чем да. Достаточно того, что эти теоретические конструкции удобны в анализе поведения.

Понятия «мышления», «смысла» и т.п., в словаре определяются через специфическую структуру деятельности, благодаря которой соответствующая мысль (план деятельности) или смысл (руководящая идея) реализуются в жёстких условиях конкуренции, противодействия оппонентов и сопротивления среды. Реализация определённой идеи или плана действий вопреки сопротивлению внешнего мира, вопреки неорганизованности и хаосу внутри самого субъекта (со всем этим сталкивается любая деятельность), подтверждает реальность планов, идей, представлений, лежащих в её основе.

Фактически не только у животных, но даже у человека внутренний мир индивида в всей широте его проявлений (от мотивационного и эмоционального состояния до воли, чувств и мышления) можно изучать лишь по внешнему выражению в деятельности и в значениях знаков, сигналов в широком смысле слова, организующих эту деятельность. В частности, существование "потенциальной психики" делает объективным лишь такие исследования когнитивных способностей, интеллекта животных, которые опираются на создание специфического "языка-посредника" и организацию диалога с животными на таком языке (Резникова, 2005; Зорина, Смирнова, 2006).

Перефразируя Л.С.Выготского, можно сказать - непосредственное определение психики и психического, через внутреннее состояние, а не структуру деятельности субъекта невозможно по той же причине, по какой невозможно непосредственное общение душ без языка-посредника. Если, конечно, мы хотим получить определение достаточно общее, охватывающее всех позвоночных или всех животных вообще. Для человека же такое «внутреннее» определение годится вполне: ведь собственная психика исследователя, как и исследуемого сформирована исторически длительным употреблением знаков человеческого языка, интериоризацией значений знаков в каждом отдельно взятом процессе развития личности, повторённом во множестве онтогенезов. По этой причине психика разных людей в известном смысле сродственна друг другу, а людей и животных, за исключением антропоидов – скорей всего нет.

Благодарности. Этимология слов греческого и латинского происхождения любезно предоставлена С.А.Бурлак. Термины латинского происхождения взяты из словаря иностранных слов и латинско-русского словаря И.Х.Дворецкого, греческого происхождения – из словаря А.Д.Вейсмана.

 

1.Акт (поведенческий акт) – процесс поведения, включающий ряд реакций и представляющий в структурном или функциональном отношении замкнутое целое (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 22). Это поведенческий процесс, паттерн или функция, выделение которого как отдельности осмысленно с точки зрения данной проблемы и способа её рассмотрения исследователем, поскольку выделенные им акты-отдельности» в том или ином отношении представляют собой систему (см.).

2.Активный партнёр (АкП) - животное, амбиции которого вызвали данное взаимодействие (см.). Например, захватчик, вторгающийся в охраняемое пространство другой особи, даже если непосредственным инициатором Вз. оказывается не он, а резидент, останавливающий продвижение захватчика, после чего обе особи переходят к обмену демонстрациями, Д. – собственно коммуникации (К., см.). Активный партнёр – это именно та особь, которая в данном периоде взаимодействия выступает главным инициатором следующих актов выбора и смены сигналов (и актов К. вообще).

После выделения во взаимодействии таких инициаторов инноваций = активных партнёров второе животное превращается в пассивного партнёра (ПсП). ПсП только реагирует a posteriori на смены сигналов, инициированные оппонентом, но само почти не инициирует их.

Разделение исходно однородных участников Вз. на активных и пассивных партнёров всегда осуществляется в процессе коммуникации (см.) и представляет собой естественное следствие эффективного «течения» последней. Всякая дифференциация поведенческих ролей животных в сообществе (специфический продукт коммуникативных взаимодействий, см.) опирается на это первичное выделение активного и пассивного партнёра в том процессе организованного обмена сигналами, который составляет существо К.

В процессе К. АкП играет роль управляющего и ведущего, ПсП – управляемого и ведомого индивида, а взаимная синхронизация поведения (см.) обоих детерминирует устойчивое и направленное «течение» процесса. Соответственно, скорость разделения исходно «равноправных» участников Вз. на активного и пассивного партнёра, степень устойчивости этой дифференциации (репрезентируемой в дифференцированных ролях особей) - важнейший критерий эффективности К.

3.Амбиции, А. – стремление особей неограниченно контролировать ситуацию. Столкновение А. ведёт к воспроизводству определённых типов «конфликтов интересов» (см.) и создаёт специфические проблемные ситуации (ПС, см.) в сообществе животных (см.), которые разрешаются в процессе коммуникации (К., см).

4.Анализ (разложением на элементы и разложением на единицы). «Анализ, разлагающий на элементы, характеризуется тем, что в элементе не содержатся свойства, присущие целому, единица же характеризуется тем, что она есть такая часть целого, в которой содержатся, хотя бы в зачаточном виде, все отдельные свойства, присущие целому» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 38).

Для релизерной концепции коммуникации (см.) единицами будут инстинкты (см.) и животные - отдельные индивидуальности (см.). Животные здесь – единицы реализации инстинкта, как личности – единицы общественной жизни людей. Они реализуют инстинкт в сообществе, во взаимодействии с социальными компаньонами (см.), однако действуют индивидуально на «собственных основаниях» и в «собственных интересах[3]».

В рамках этой концепции специфические демонстрации (см.) особей и организованный обмен демонстрациями во взаимодействиях, социальные связи, поддерживаемые в процессе коммуникации (см.),– только элементы исследуемой системы.

Знаковая концепция коммуникации (см.) исходит из почти той же самой картины реальности, но анализирует её противоположным образом (как будто «перещёлкивается» с «передней» стороны куба Неккера на «заднюю»). Единицы здесь - видовые сигналы, которые особи ретранслируют внутри сообщества по коммуникативной сети (см.), и «типические» формы отношений особей в рамках видоспецифической социальной организации (Сор., см.). Эти последние реализуют(-ет)ся на территории данной группировки в процессе ретрансляции «общих» сигналов. Конкретные индивиды с их конкретными актами демонстрирования (см.) и специфическим мотивационным состоянием, выраженным в предъявлении данной демонстрации партнёру именно «здесь и сейчас» наоборот, только элементы системы, которая может быть названа коммуникативной системой вида (КСт, см.). Взаимодействие элементов устойчиво и успешно лишь в случае, если воспроизводит самоё систему.

5.Биологический смысл социального поведения состоит в получении информации, необходимой для эффективного разрешения проблемных ситуаций (см., ПС), воспроизводимых в сообществе (Сбщ., см.) определённого типа. Конрад Лоренц (1998: 260) сравнивал жизнь с коммерческим предприятием, требующим рискованных вложений, вроде финансирования купеческих экспедиций в XV веке. Социальное поведение создаёт возможности для «вложений» (поддерживая те или иные формы социальной организации) и даёт информацию для оценки выгодности «инвестирования» в запуск дифференцированных программ поведения (см.) в дифференцированных ситуациях взаимодействия животных. «Типические способы» перехода от одной ситуации к другой на разных стадиях жизненного цикла особи при сохранении определённого направления и скорости «движения» индивида от «старта» к «финишу»[4] жизненного цикла образуют устойчивые «траектории» эффективной реализации социального поведения у разных членов сообщества. Они могут быть названы поведенческими стратегиями (см.).

6.Биологический смысл социальной коммуникации (БСК). БСК для социальной системы в целом состоит в информационном обмене, обеспечивающем взаимную предсказуемость поведения всех участников взаимодействия и устойчивый рост предсказуемости в ходе процесса. В этом случае передавать информацию (см.) становится так же выгодно, как принимать Инф. от партнёра. Поведение животного, оптимизирующего своё собственное поведение на основании сигнальной информации от Другого («вероятного противника и партнера» в данном сообществе, см.) предсказуемо ровно в той же степени, что и поведение партнера данной особи, «честно» сигнализирующего о собственном выборе действий в ПС. Взаимное увеличение предсказуемости поведения во взаимодействии равно выгодно для обоих, а после первых случаев эффективного использования предсказуемости для оптимизации поведения обоих становится совершенно необходимым, тем, без чего нельзя обойтись (см.Кастлер, 1960, 1968).

Указанный биологически осмысленный результат Вз. и связанная с ним дифференциация поведенческих ролей представляют собой тот самый «выигрыш», ради которого животному стоило рисковать. Самое главное: этот выигрыш не может быть достигнут в одиночку, лишь во взаимодействии с другими индивидами и при определённой организации процесса Вз., включая специфическую организацию обмена сигналами и координацию актов ответного демонстрирования особей на демонстрации партнёра. Наличие этой организованности и скоординированности поведения участников процесса – признак эффективности коммуникации (см. «Синхронизация…»).

БСК для отдельных особей-членов сообщества (см.) - в возможности закономерного (и поэтому предсказуемого для партнёров) достижения биологически осмысленных результатов К. самой особью и её партнёрами в конкуренции за социальный ресурс (см.). При таком рассмотрении К. оказывается самой специализированной формой конкуренции, которая отличается от обычной эксплуатационной конкуренции тем, что

а) происходит за социальный, а не за экологический ресурс и

б) предполагает использование специализированных инструментов конкурентного взаимодействия-сигналов, посредством которых осуществляется «сквозное» информирование особей-участников конкурентной системы, включая тех, с кем данный индивид не может и не сможет взаимодействовать непосредственно.

В отсутствие коммуникации (К. в собственном смысле, см.) каждый индивид взаимодействует только со своим окружением. К. от некоммуникативных форм и режимов взаимодействия между особями («общения» и «взаимодействия» в широком смысле) отличает именно «сквозной» информационный обмен, благодаря которому осуществляется дальнодействие сигналов и событий (см.) в системе.

7.Бокс и шахматы как модель коммуникации животных. Бокс и шахматы – продуктивные метафоры для анализа систем и механизмов К. животных, создания рабочих моделей для такого анализа. В анализе сигнальной функции Д. важно оценить, до какой степени серия последовательных демонстраций животного представляет собой действие, направленное на удовлетворение побуждений и этим не отличимое от всякого иного действия, а до какой – последовательность сигналов (текст). Сравнение К. с боксом и шахматами даёт критерии для такой оценки степени «сигнальности» и «знаковости» демонстраций видового репертуара.

Далее, бокс и шахматы как метафорические модели коммуникации позволяют определить, действительно ли противопоставления сигнальной функции Д. их релизерному эффекту (см.), информационного значения «текста», образованного цепочкой демонстраций их стимулирующему эффекту настолько же значимы для животных-участников К., насколько в человеческом обществе важно противопоставление знаков и деятельности (см.Петров, 1991). Сравнение коммуникативных взаимодействий животных с боксом и шахматами не только позволяет выделить сигнальные элементы в потоке действий участников, определить их «значение» и составить репертуар (этограмму), но также определить информационное значение последовательностей демонстраций, развёртываемых во Вз., как своего рода «текстов», «считываемых» участниками и «зрителями» процесса.

При коммуникации в собственном смысле (К. sensu stricto, см.) взаимодействие происходит на семантическом уровне: оба партнера развертывают параллеьные цепочки демонстраций в конвенциональном пространстве-времени Вз. как некий «текст», считывание информации с которого оказывает долговременное управляющее воздействие на поведение обоих участников. Последние делают выбор будущей модели поведения на основании сигнальной информации, переданной в текущем акте К. и в актах К. недавнего прошлого. За счёт этого управляющий эффект воздействия Д. как сигналов (см.) оказывается настолько долговременным, что формирует общую стратегию поведения животного, впрочем, корректируемую следующими сигналами, а не просто вызывает следующую реакцию, как предполагается в релизерной КК. Эффект воздействия тех же самых демонстраций как стимулов (см.), напротив, «сильный, но краткий», ограниченный пределами «здесь и сейчас».

Бокс и шахматы как метафорические модели коммуникации животных позволяют утверждать существование двух альтернатив использования демонстраций в процессе общения. Первая - последовательность демонстраций, генерируемая особью в специфической ситуации Вз., воспринимается и используется всеми «заинтересованными» (компетентными) участниками Вз. как источник информации («текст»). Вторая – эта же последовательность Д. служит источником специфической стимуляции («релизером», см.), которая изменяет состояние и/или поведение реципиента здесь и сейчас, но не имеет долгосрочных последствий, кроме как связанных с инерционностью изменённого состояния/поведения животного.

Метафорические модели «бокса» и «шахмат» позволяют понять, что для эффективного осуществления коммуникации оба способа использования Д. должны находиться в контрапункте друг с другом. Информирование всех компетентных участников Вз. и специфическое воздействие на конкретного партнёра не могут одновременно осуществляться в одной «точке» процесса и в одно и то же время не могут реализовываться одной и той же структурой. Поэтому в каждый отдельный момент в коммуникативной функции демонстраций реализуется один из двух взаимоисключающих способов функционирования данной структуры, как стимула или сигнала (см.).

Знаковая концепция коммуникации (см.). исходит именно из этой альтернативности информирования и воздействия (манипуляции). Напротив, релизерная концепция коммуникации, напротив, утверждает, что сигнальная функция Д. осуществляется через специфический эффект знаковых стимулов (см.), а информирование оказывается своевременным и точным лишь потому, что релизеры (см.) вызывают специфичный, «автоматический» ответа у всякого реципиента, находящегося в соответствующем мотивационном состоянии (см.) (вместо точности выбора действий на основании сигнальной информации).

Благодаря сравнению К. с боксом и шахматами специфические последовательности Д., генерируемые особями в специфических ситуациях взаимодействия, можно интерпретировать как текст и источник информации для всех потенциальных участников Вз., включая «зрителей». Это открывает возможность сравнения соответствующих сигнальных последовательностей по их роли в осуществлении информационного обмена в сообществе и построении специфической структуры последнего (социальной организации, Сор.) с ролью информационных макромолекул, ДНК и РНК, в построении видоспецифического фенотипа.

Действительно, при коммуникации sensu stricto (см.) оба партнера «считывают» информацию с сигнальных последовательностей, генерируемых обоими в связи с общей для них ПС взаимодействия, и, делая выбор поведения на основании сигнальной информации, выстраивают специфическую структуру социальных связей (см.), поддерживают её, и если меняют, то направленно и преемственно (гомеорезис социальной структуры группировки). Аналогичный процесс последовательного создания специфических морфоструктур происходит в онтогенезе, где запускается вполне изоморфным считыванием наследственной информации (другие интересные параллели коммуникации и онтогенеза см. табл.4 Приложения).

Соответственно, в «построении» видоспецифической социальной организации сигналы и сигнальные последовательности играют ту же самую роль «вещества наследственности» и «источника информации», какую ДНК и РНК для организмов. Эта параллель непривычна и сперва, скорей всего, вызовет отторжение: но ведь и биологи некогда считали цепь ДНК только полимерной молекулой, но никак не линейным текстом.

Однако эта система сравнений - сигнальных последовательностей с информационными макромолекулами, организованного обмена сигналами в процессе К. со «считыванием» наследственной информации, поддержания или направленного изменения социальной структуры группировки с построением фенотипа, - исключительно продуктивны для решения проблемы расшифровки «языка животных» (см.). В число задач, подлежащих решению в контексте этой проблемы, входит определение «значений» сигналов (см.), анализ информационного содержания сообщений (см.), которыми особи обмениваются по ходу процесса, и реконструкция видоспецифической системы сигналов, поддерживающей и обслуживающей информационный обмен в специфическом контексте общения (см.).

Следовательно, модели бокса и шахмат в коммуникации животных ведут к таким же противопоставлениям сигнала и действия, знака и деятельности, как существующие в человеческом общении. Отсюда следует сопоставление последовательностей демонстраций как источника информации для участников Вз. и «зрителей» с генетическими текстами. Соединение первого и второго в одной аналитической процедуре позволит этологам отыскать в структурированной последовательности стереотипных действий животного, возбуждённого сложившейся специфической ситуацией, именно те поведенческие элементы, которые образуют семиотическую систему, используемую в данном взаимодействии и, следовательно, могут рассматриваться на одном основании с «настоящим» языком. Или же использование знаков и наличие семиотических систем, выполняющих регуляторные функции, для определённых процессов взаимодействия будет доказательно опровергнуто.

Наша знаковая концепция коммуникации (см.) предполагает, что коммуникация животных – это определённым образом организованная система «состязаний» между особями и набор механизмов, регулирующих эти процессы. Она больше соответствует модели «шахматы», а не «бокса». Иными словами, в К. животных существует специализированная система знаков-посредников, которые отделены от всех остальных элементов поведения и осуществляют информирование определённых компаньонов (см.) животного в специфических взаимодействиях. Содержание сигнальных сообщений определяется специфическим «синтаксисом» и «грамматикой» сигнальных последовательностей в той же или большей степени, что эффектом каждого отдельного сигнала (см. «язык животных» и «сигналы-символы»).

Релизерная КК (см.) больше соответствует модели «бокса» (табл.5 Приложения), вероятностно-статистическая концепция – модели неритуализированных стычек детей в детском саду или дворовых драк. Там ритуализированные действия даже если присутствуют, то являются простым выражением возбуждения, а не сигналом о тактике поведения в следующий момент.

8.Взаимодействие (социальное взаимодействие), Вз. – внешнее выражение «конфликта интересов» (см.) между индивидами в сообществе, выход из которого осуществляется через коммуникацию (см.). К. – внешнее выражение взаимодействия особей, определённым образом организованный процесс обмена сигналами, действиями и воздействиями между компетентными участниками Вз. (партнерами, оппонентами, компаньонами, см.), который направленно развивается в своём специфическом пространстве-времени и собственном конвенциональном пространстве (см.Evans, Marler, 1995; Hauser, 1996).

Продукт успешного Вз. – установление устойчивой поведенческой асимметрии между участниками. Устойчивая асимметрия поведения участников связана с дифференциацией ролей АкП и ПсП. Раз возникнув, она обладает существенным последействием (см.), и с каждым следующим актом К. и каждым следующим Вз. всё больше канализирует дальнейшие выборы поведения в сторону сложившейся стратегии или модели последнего. Если взаимодействие безуспешно, то животные так дифференцируют режимы активности, чтобы избежать аналогичных Вз. в будущем: они просто перестают встречаться, что прекращает социальные контакты. Или же безуспешное взаимодействие завершается полным изнеможением особей в безуспешных попытках достичь результата (нулевой и отрицательный исходы Вз., см. «Участники коммуникации - типология»).

9.Вид вавиловский вид» популяционистов в противоположность «линнеевскому виду» систематиков и морфологов) – система популяций, взаимосвязанных и взаимодействующих в общем пространстве-времени исторически сложившегося ареала. Эта метапопуляционная система равным образом выступает как целое и в процессах внутривидовой дифференциации, и в ходе эволюционной дивергенции видов. Например, она обладает общим генофондом и характеризуется инвариантными правилами дифференциации территориальных элементов системы, на каком бы уровне последняя не происходила – подвидовом, межпопуляционном или внутрипопуляционном (см.Hanski, 1999; Алтухов, 2003).

10.Внимание, Вн. – известная система реакций установки, то есть «таких подготовительных реакций организма, которые приводят тело в нужное положение и состояние, и подготавливают его к подходящей деятельности… Внимания как особого единого акта не существует. Существует столько вниманий, сколько деятельностей. Внимание есть регулирующая сторона каждой реакции. Оно выражается в её доминантности, в целом ряде вспомогательных и сопутствующих реакций установки» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 19-20). Последние включают направленность на определённые сигналы/воздействия извне, необходимые для запуска соответствующего поведения и «ориентации» по ним развёртывающегося процесса.

Вн. у человека - состояние моноидеизма сознания, когда некоторая идея полностью овладевает актором и определяет его действия. У животных – исключительная направленность деятельности особи на фильтрацию определённых стимулов из внешней среды, их преимущественное отреагирование и восприятие именно этих стимулов даже при наличии других возможностей.

11.Восприятие, Впр. «…действительность мы воспринимаем так, как шахматист воспринимает шахматную доску. … Мы воспринимаем действительность смысловыми предметными связками и отношениями» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 32).

12.Врождённый разрешающий механизм, ВРМ (angeborener auslösender Mechanismus - нем.; innate releasing mechanism - англ.). Врождённый механизм, благодаря которому реализуется связь между некоторыми ключевыми характеристиками раздражителя и специфической инстинктивной реакцией животного на данный релизер (см.). ВРМ специально приспособлены к фильтрации знаковых стимулов (см.) из внешней среды, в которой действует животное, и к внеочередному, полностью «автоматическому» отреагированию (см.) данных стимулов. Поэтому ВРМ может быть использован (и используется) для развития специфической системы распознавания образов, обслуживающей процессы коммуникации (см.).

Лоренц предполагал, что релизеры особей-участников взаимодействия взаимно снимают блокирующие механизмы в нервной системе друг друга и тем самым «высвобождают» инстинктивные реакции следующего этапа взаимодействия, которые сами являются релизерами и т.д. до полного завершения инстинктивного акта. Возникает «самоподдерживающаяся» и «саморазвёртывающаяся» система обмена стимулами с положительной обратной связью.

Её описывает диалоговая модель коммуникации (см.). В этологической теории это единственное завершённое и логически непротиворечивое объяснение процессов сигнального общения животных в сообществах.

Проблема в том, что оно совершенно недостаточно для объяснения самоподдерживающегося, автокаталитического характера самих процессов коммуникации, а также для объяснения новых наблюдений и ответа критикам «классических» концепций. Коммуникация по «диалоговой модели» должна быть крайне чувствительна к «накоплению» ошибок при любых «сбоях» в контуре положительной обратной связи «стимул ® реакция ® следующий стимул». Однако эти сбои неизбежны по целому ряду причин: из-за внешних воздействий, из-за исходной рассогласованности внутреннего состояния партнёров, из-за «конфликта интересов», которым начинается любое взаимодействие социальных компаньонов – не только между владельцами соседних территорий, но и, например, между брачными партнёрами в постоянной паре (см. Панов, 1978: 10-26).

13.Выразительные движения животного, ВрД. – – незначащие элементы, комбинированием которых образуются значащие единицы коммуникации - демонстрации и ритуалы (см.). Разные ВрД. альтернативны друг другу, что отражает дискретность процессов изменения внешнего облика животного. Изменения разной интенсивности происходят за счёт движений соответствующих частей тела по всем m направлениям, заданным «степенями свободы» его телесной организации.

Выделение ВрД как отдельных обособленных единиц отражает реальную «квантованность» соответствующего процесса изменений положения частей тела животного в пространстве. В каждом из возможных направлений изменений положения соответствующих органов, частей тела, животного, имеется несколько дискретных уровней, между которыми изменение происходит «рывком», при длительной фиксации движущейся части тела на каждом из уровней (см. Hurd, Enquist, 2001). Схема разбиения движений, изменяющих внешний облик животного на отдельные направления, по которым возможны изменения («степени свободы») и число устойчивых уровней изменения по каждому отдельному направлению видоспецифичны.

Благодаря «квантованности» изменений внешнего облика животного по каждому из ортогональных направлений, ВрД, образуемые каждым таким изменениям, суть дискретные «атомы», способные комбинироваться и соединяться друг с другом в устойчивые «молекулы» - демонстрации (см.).

14.Дальнодействие в социальной системе, Дд. Способность особи своевременно воспринимать события и ситуации, происходящие за пределом возможностей самой особи непосредственно отслеживать происходящее. Осуществляется за счёт

1) усиления исследовательской активности, рассудочной деятельности и т.п. интенсификации «познавательных усилий особи», эксплуатирующей собственный психофизиологический аппарат (Лоренц, 1998) или

2) за счёт «считывания» информации, поступившей с сигналами извне. «Считывание» происходит лишь в специфическом процессе коммуникации (см.), специально направленном на сообщение членам сообщества (или хотя бы непосредственным партнёрам) о существенных событиях и взаимодействиях в социальной системе (см.), их течении и результатах.

Близкодействие сигнала, в противоположность дальнодействию, наблюдается, если животное имеет возможность непосредственного наблюдения за развитием ситуации, о котором ему одновременно «сообщают» сигналы.

15Двойное членение» знаков применительно к коммуникации животных означает ситуацию, когда значащие единицы процесса (демонстрации и специфические образы Д. - сигналы) образованы специфическими комбинациями незначащих единиц – выразительных движений животного.

16. Демонстрации (ритуализированные Д., общее определение) – материальные носители сигналов. Д. - специфические комбинации ВрД., предъявление которых жёстко скоррелировано во времени, сила и устойчивость соответствующих корреляций определяют дифференцированность форм демонстраций определённого ряда и инвариантность форм к изменениям контекста (см.)

Демонстрации. - специфический вид деятельности животных во Вз. с социальным партнёром или определённым внешним объектом, связанный с образованием дифференцированных сигналов (см.) в дифференцированных ситуациях процесса и стереотипным предъявлением оппоненту соответствующих сигнальных инвариантов (см.). Как способ образования сигналов в процессе К., демонстрации выполняют сигнальную функцию, используются как управляющие воздействия в коммуникативном процессе, как экспрессивные действия возбуждённого животного, неспецифически действующие на партнёра они же выступают источником «помех социальной коммуникации» (см.).

Д. образованы комплексами фиксированных действий (КФД. см.) и другими поведенческими стереотипами (см.).

17.Демонстрация (как факт наблюдения) - некий характерный элемент поведения («кадр» взаимодействия), который можно выделить, отличить от аналогичных элементов и далее распознавать под своим собственным именем. Демонстрации как обособленные элементы потока поведения отличаются стереотипностью (см.), фиксированностью и экстравагантностью. Стереотипность исполнения присуща Д. как целому, фиксированность – ВрД., незначащим элементам демонстраций, экстравагантность и экспрессия – тем и другим. На основании уникального сочетания этих трёх признаков Д. можно выделить как дискретные структуры поведения (см.), имеющий свой собственный специфический образ, и выделяющиеся «на фоне» континуума несигнальной (недемонстративной) активности.

18.Демонстрирование - предъявление демонстраций партнёру на таком уровне стереотипности (см.), который позволяет донору зафиксировать специфическую форму сигнала (см.), а реципиенту – её распознавать с некоторым минимально необходимым уровнем точности / однозначности распознавания образа. Данный уровень определяет эффективность коммуникации как организованного процесса обмена сигналами (см.) в целом. Эффективность коммуникации отдельных участников (см.) задана адекватностью отреагирования (см.) ими сигналов, собственных и партнёра = своевременностью и точностью выбора действий на основании сигнальной информации.

19.Диалоговая модель коммуникации, ДМК. Предложена классическими этологами. Согласно ДМК, коммуникация основана на точном соответствии сигнала и ответа, стимула (релизера, см.) и реакции (инстинктивного ответа), которые в процессе взаимодействия друг с другом согласуются так же, как ключ с замком. Если же коммуникативные сигналы являются не стимулами, а знаками, главным условием эффективности коммуникации оказывается не точное соответствие сигнала и ответа между разными участниками, но у каждого из участников - соответствие знаков действительности. Эта общая действительность (она же – внешний мир, умвельт, см.), которую оба участника в равной степени «имеют в виду», устанавливается и «конкретизируется» в процессе референции (см.Севастьянов, 1989).

20.Единицы поведения (ЕдП) и единицы коммуникации (ЕдК) Единицы поведения (ЕдП) и единицы коммуникации (ЕдК) – то, что может быть выделено как отдельности и обозначено собственным именем в структурном и функциональном анализе процессов коммуникации соответственно. Последний в этом случае рассматривается как целостный поток действий, устойчиво и направленно развёртывающееся по определённой траектории и в определённых координатах, физических и/или конвенциональных.

ЕдП – структуры действий животного (демонстрации и ритуалы), выделяющиеся дискретностью и «оформленностью» на фоне континуума несигнальной и недемонстративной активности (см.), которая не подразделяется на чёткие единицы, а представляет собой плавный поток изменений. ЕдК – это единицы смысла, содержательные сообщения или унитарные воздействия, которыми особи обмениваются в процессе коммуникации. Они в равной степени могут быть и дискретной структурой, и отрезками континуума, которые обе особи воспринимают в качестве т.н. «градуальных сигналов» (graded signals).

21.Закон (научный закон) – необходимое, существенное, устойчивое и повторяющееся отношение между явлениями. Не всякая связь (или совпадение) явлений – закон, закон – это необходимая связь, основанная на доказанном предположении о причине появления данной связи именно в данных условиях и непоявления – в условиях иных. Различают законы функционирования (связь частей в пространстве или в структуре системы), развития (связь событий во времени), динамические (детерминированные) и статистические (Розенберг и др., 1999).

22.Закон гетерогенной суммации А.Зайца (Seitz, 1940, 1941), ЗГС. Утверждает аддитивность действия комплексных стимулов вроде формы яйца или облика брачных украшений партнёра, которые можно подразделить на несколько составных частей. Релизерный эффект всего комплекса равен алгебраической сумме эффектов воздействия отдельных компонент – элементарных стимулов.

Знаки в социальной коммуникации животных (сигналы в собственном смысле) обязательно нарушают ЗГС: эффект целого здесь много больше суммы эффектов частей. Отдельные элементы этого целого – знакового стимула (см.) или знака (см.) обладают здесь пониженной значимостью или вовсе незначимы. По степени подобного нарушения ЗГС возможна количественная оценка степени «сигнальности» и «знаковости» любых комплексных стимулов, будь то демонстрация животного, эксцессивная структура (см.), предъявляемая партнёру во время демонстрации, или ритуал (см.), где данная демонстрация занимает центральное место.

23.Знак (общее определение). Знак (общее определение). Зн. – это специфический сигнал, управляющее воздействие которого основано

- на сообщении информации идеального характера, необходимой для разрешения специфической проблемной ситуации (см.), когда бы не появилась последняя – в данный момент взаимодействия или в любой из следующих, пусть даже никак не связанных с данным преемственностью событий контекста (см.).

- на информировании (см.) свободе выбора действий на основании сигнальной информации.

Этим знак в социальной К. животных противопоставляется стимулам (см., Ст.).  Знаки в социальной К. животных - частный случай сигналов в широком понимании. В случае Зн. информационное содержание сообщения кодируется определённым инвариантом формы сигнала (см.), то есть структурными характеристиками поведения, а не динамическими характеристиками стимуляции, производимой данным поведением.

Исторически первично употребления знака не столько «для себя», сколько для других, «с социальными целями, которые только впоследствии становятся знаками для себя» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 40).

У низших позвоночных это «впоследствии» так и не наступает. Индивиды в процессе коммуникации в собственном смысле (К. s.str., см.) эффективно ретранслируют общевидовые сигналы и успешно пользуются информацией, циркулирующей по коммуникативной сети благодаря такой ретрансляции. Однако они сами «не пользуются» сигнальной информацией: собственное понимание ситуации индивидом не увеличивается и не меняется в процессе его участия в актах ретрансляции видовых сигналов.

Собственно, оно и существует лишь те моменты, когда индивиды включены в коммуникативную сеть группировки (см.), и непосредственно участвуют в приёме-передаче сигналов, демонстрируя и воспринимая ответные демонстрации. Император Павел I утверждал в своё время, что всякая персона является важной «лишь в момент, когда я с ней говорю, и до тех пор, пока я с ней говорю». Для коммуникации у низших позвоночных это верно буквальным образом: «понимание» значений сигналов существует и может эффективно использоваться для оптимизации поведения индивидов, лишь пока последние вовлечены в коммуникативный процесс и эффективно функционируют как «узлы-ретрансляторы» коммуникативной сети сообщества в целом.

Под «пониманием» имеется в виду его операциональный эквивалент, который только и может использоваться внешними наблюдателями. Понимание совпадает с возможностью активного и направленного использования сигнальной информации в собственных интересах. Если при всех изменениях контекста общения индивид ориентируется на одни и те же сигналы и использует одни и те же «порции» информации в собственных интересах – значит, он «понимает» значение соответствующих сигналов. «Осмысленно» это совершается или «автоматически» - точно определить почти никогда невозможно (парадокс машины Тьюринга, см.Пинкер, 2004; Фридман, 2007)

24.Знак (сигнальные свойства в сопоставлении со стимулом). По сравнению со стимулом знак – более эффективное средство коммуникации: он позволяет передавать реципиенту информацию как таковую, без непосредственного «подталкивания» партнёра к необходимой реакции. Благодаря этому сообщения, переданные знаками, обладают перемещаемостью, то есть содержащаяся в них информация может быть актуализирована в определённой программе действий животного далеко за пределами той конкретной ситуации, которой был вызван исходный сигнал.

Передавая информацию идеального характера, знак даёт реципиенту свободу выбора ответного поведения, но заставляет формулировать ответ «на том же самом языке» конструирования сигнальных последовательностей, отдельные элементы которых берутся из некоторого общевидового репертуара знаков (словаря).

Соответственно, все процессы социального общения животных можно разделить на коммуникацию как организованный информационный обмен, обслуживаемый определённой системой знаков и сигнализацию - ритуализованное выражение чувств и намерений индивида (пантомиму). Оба альтернативных процесса общения могут обсуживаться одними и те ми же демонстрациями: но в первом случае они функционируют как знаки, во втором – как специфические стимулы, дифференцированные облики которых выражают в форме пантомимы дифференцированные состояния животных, «втянутых» в соответствующие состояния.

Всякая пантомима вообще – это сигнал состояния, ритуализированное выражение мотивации индивида, «втянутого» в соответствующую проблемную ситуацию, и выражение намерений, связанных с выходом из неё. Одновременно это способ воздействия на партнёра/зрителя, в направлении, облегчающем разрешение ситуации для обоих (см.Портнов, 1989). Как сигнал, пантомима точно соответствует специфическим стимулам, можно даже сказать, что социальные релизеры, сигналы-стимулы и специфические стимулы у животных – это их пантомима инстинктивного характера, как сигналы-символы – это инстинктивного характера знак (см.). В обоих случаях «значение» сигнала кодируется ритуализированным выражением внутреннего состояния демонстратора (у животных это уровень мотивации, у настоящего мима – его намерения, побуждения и мотивы) и состоит в столь же ритуализованном выражении намерений, следующих из состояния.

Следовательно, сигналы животных по форме сообщений делятся на пантомиму, осуществляемую специфическими и знаковыми стимулами (см.), и собственно сигналы, передаваемые знаками (см.). Разделение на пантомиму и знак соответствует выделение К.Бюлером (2000) двух филогенетически различных механизмов семиозиса в каждом знаке языка, названных Zeigefeld (пантомима, прямое расчленение действительности с указанием на её элементы, требующие преобразования практикой) и Symbolfeld (моделирование значимых аспектов действительности и репрезентация моделей в значениях общих знаков языка).

25. Знак в коммуникации животных (основания знаковой концепции коммуникации, табл.3 Приложения). Биологический смысл использования знаков в процессе К. состоит в том, что знак – это всеобщий эквивалент для сравнения «цены» и «стоимости» конкурентных усилий индивидов, "сталкивающихся" в определённого рода взаимодействиях друг с другом. Очевидно, это «сравнение» постоянно производится естественным отбором, благодаря чему в популяции получают распространение поведенческие стратегии, наиболее оптимальные по соотношению платы и выигрыша, и более жёстко связанные с определёнными типами проблемных ситуаций, которые соответствующему поведению особи приходится разрешать (***).

Появление знаков в социальной К. животных становится средством увеличения точности и всеобщности подобных «сравнений», обеспечения независимости «сравнений» от атомарных характеристик особей (см.), также как появление денег в товарной экономике. Необходимость введения подобных «эквивалентов» обязательно возникает в процессе эволюционной оптимизации системы-социум (см. «Необходимость коммуникации…»). Она заставляет усложнять систему управляющих воздействий в процессах коммуникации, не позволяет ограничиться только стимулами, как естественное развитие рынков и товарного производства толкает к совершенствованию денежной системы, к переходу от бартера и денежных суррогатов к «настоящим деньгам» - свободно конвертируемой валюте, в которой можно выразить цены всех известных товаров, услуг и информации.

Обмен знаками в процессе коммуникации s.str. (см.), устанавливает уровень «личной годности» индивидов, необходимых для занятия определённой роли (см.) в сообществе, подобно тому, как обмен товаров на деньги и обратно в актах купли продажи устанавливает цены на свободном рынке. Он также  позволяет сравнивать "качество" реализованных усилий особи по параметрам "эффективность - риск" (для программ поведения, в форме которых реализуются усилия особей в конкуренции за социальный ресурс, см.). По своему значению знак в коммуникации животных - аналог денег в рыночной экономике, по форме представления сигналов партнёру – аналог ритуальных танцев, используемых в состязании индивидов и групп (см.Стратерн, 1995; Эпстайн, 1995).

Подобным образом деньги в рыночной экономике позволяют сравнивать конкурентоспособность разных производителей через соотношение цены и стоимости производимых товаров, а эффективность поведения разных групп потребителей - по соотношению цены и качества товаров приобретаемых (а также по богатству товарного ассортимента).

26.«Знаковость» демонстраций (ЗД) определяется наличием устойчивого и взаимно-однозначного соответствия между параллельными рядами дифференцированных сигналов и дифференцированных ситуаций взаимодействия, на которые указывают С., и способностью коммуникативного сообщества к сохранению этой взаимной однозначности соответствия в изменчивом контексте общения. Эти соответствия сигналов и значений (=специфических событий процесса К.) характеризуют коммуникативную систему вида (КСт, см.) и поддерживаются механизмами коммуникации.

27.«Знаковость» коммуникативных сигналов животных (гипотеза обеспечивающих механизмов). Коммуникативные сигналы во Вз. животных могут быть выделены «всеми заинтересованными» участниками процесса так же, как наш собственный речевой слух выделяет фонемы родного языка из континуума звуков, «приходящего» к соответствующему анализатору, точней «складывает» их как определённые комбинации признаков. Признаки заданы дифференцирующим различием (оппозициями) по таким параметрам, как долгота-краткость гласной, твёрдость–мягкость согласной и пр (см.Бурлак, Старостин, 2005). Каждый человеческий язык характеризуется «своим собственным» набором оппозиций такого рода. В совокупности оппозиции задают именно тот вариант расчленения непрерывного потока звуков, которые наш речевой аппарат может генерировать в принципе, на незначащие единицы – модели звуков, фонемы, которые специфичны именно для этого языка, и правила комбинирования из фонем значащих единиц, лексем (см. «Концептуализация и именование»).

В К. животных такими дифференцирующими признаками будут выразительные движения животного (см.), заданные оппозицией дискретных уровней изменения внешнего облика особи по одному из направлений, заданных «степенями свободы» телесной организации вида.

28.Значение сигнала, Знч. - «то, о чём сообщается» данным С. в данной «точке» развивающегося процесса Вз. Значение сигнала кодируется специфичностью формы сигнала, её дифференцированностью от форм других сигналов ряда и несигнальных действий (например, экспрессивных реакций) животного. Только в случае, когда сигналы семантически пусты, а их действие - это просто сигнал внимания, сигнальное значение имеет общая экспрессивность поведения и интенсивность стимуляции, а не специфическая форма сигнала.

Если сигнал, образуемый соответствующей Д., действует как стимул, то «значению» соответствует специфический эффект воздействия на партнёра. Если как знак, то значение есть информация идеального характера, приём-передача которой в специфической ПС взаимодействия существенна[5] для выбора поведения, эффективно разрешающего данную ПС, в какой бы «точке» процесса она не возникла. В том и в другом случае Знч. сигнала позволяет реципиенту скорректировать поведение и с наибольшей эффективностью подготовиться к действию в тех событиях (условиях), предиктором или маркёром которых выступает соответствующий сигнал.

Знч. кодируется специфичностью формы сигнала, её дифференцированностью от форм других сигналов ряда и несигнальных действий (например, экспрессивных реакций) животного. Только в случае, когда сигналы семантически пусты, а их действие - это просто сигнал внимания, сигнальное значение имеет общая экспрессивность поведения и интенсивность стимуляции, а не специфическая форма сигнала.

29.Изоморфизм, Изм. Отношения изоморфизма могут быть установлены между системами. Это взаимно-однозначное соответствие между «типическими» структурами, отношениями, процессами, механизмами управления и регуляции в соответствующих системах. Соответствие часто доходит до полного сходства, которое может наблюдаться и в случае, когда сами системы не связаны ни сходством, ни тем более родством, а между самими элементами нет ничего общего.

Изм. - то же самое, что и системная гомология. Он определяет удивительное явление структурного сходства социальных систем (см.), контекстов общения и «значений» сигналов (см.) в различных, не связанных между собою таксонах, принадлежащих зачастую к разным классам позвоночных (Панов, 1983; Резникова, 1997).

Как писал для аналогичного случая К.Леви-Строс (2001: 11), «историческая правомерность реконструкций, осуществляемых естествоиспытателем, как бы подтверждается в конечном счёте биологической преемственностью при размножении. Топор же, напротив того, никогда не порождает другой топор; между двумя одинаковыми орудиями или между двумя различными по функции, но близкими по форме орудиями есть и всегда будет принципиальное отсутствие преемственной связи вследствие того, что одно не произошло от другого, скорее каждое из них – продукт особой системы представлений; …европейская вилка и полинезийская вилка, предназначенная для ритуальных трапез, образуют один вид не более чем соломинки, через которые потягивают лимонад на террасе кафе, «бомбила» для матэ и трубки для питья, используемые при магических обрядах некоторыми американскими племенами. То же самое можно сказать и о явлениях социальных: было бы ошибкой объединять обычай убивать стариков из экономических соображений и обычай ускорять их переход в мир иной, дабы не лишать слишком долго потусторонних радостей».

Демонстрации животных как комплексы фиксированных действий (см.) и специализированные средства для осуществления управляющих воздействий в процессе коммуникации (см.) вполне изоморфны «топору» или «вилке» - продуктам соответствующей культуры. Сигнальное значение Д. (см.) и «смысл» сообщений, переданных демонстрациями – аналог системы представлений, которые свойственны данной культуре и в соответствии с которыми организуется производство и использование соответствующих ей вещей (см.примеры выше и Элиас, 2001).

Всякая человеческая вещь представляет собой сплав практичного орудия с символическим обозначением тех общественных отношений, установлений или ритуалов, в соответствии с которыми вещь должна производиться именно так и занять именно это место (в системе вещей, существующей в жизненном обиходе типичного представителя данной культуры. «Занять место» - имеется в виду и в смысле расположения, расстановки, в жилище ли, в офисе, и в смысле функции (см.Бодрийар, 1995).

30.Инвариантность (формы сигнала, «типа» социальной организации и пр.) – способность системы сохранять постоянство некоторых свойств и структур, даже если сама она претерпевает последовательные изменения в определённом процессе (это может быть обычное функционирование системы, индивидуальное развитие (онтогенез) или эволюция). При Инв. все высказывания о системе, несмотря на её беспрерывное изменение, будут находиться в корреляции с исходными системами (Эшби, 1966).

31.Индивидуальность, Инд. – своеобразная совокупность признаков каждой личности, характеризующая её как целое, и отличающая её от всех других (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 43). Инд. животного (индивидуальное «я» особи) - автономный центр принятия решений по ходу поведенческого процесса[6], который надстраивается над «республикой инстинктов».

Индивидуальное «я» особи как определённой субстанции (в логическом смысле) приписывается всё то неповторимое и особенное, что присуще данной особи в физиологии, психике, внешних реакциях, социальной позиции особи, что устойчиво сохраняется во взаимодействиях и устойчиво отличается от аналогичных особенностей других особей, - настолько, что может быть обозначено определенным именем. Всё приписываемое есть акциденция (в логическом смысле).

 Индивидуальности как центру принятия решений в процессе коммуникации противопоставляется «республика инстинктов», которая определяет мотивационное состояние особи за счёт статистической суммации элементарных побуждений (см.), индуцируемых разными эндогенными факторами или экзогенными влияниями (в т.ч. поведением других особей).

32Индикаторы идеальности» сигнальной информации (=критерии «знаковости Д.) - критерии, позволяющие утверждать, что сигнал информирует животное о таких возможностях развития поведенческого процесса и возможностях разрешения проблемной ситуации (см.), которые в данный момент существуют только в потенции и в принципе не воспринимаемы особью непосредственно, но лишь через систему сигналов-посредников. Сигналы выступают предикторами реализации дифференцированных возможностей разрешения ПС через выбор дифференцированных программ поведения (см.) и тем самым становятся символами, «указывающими» на эти возможности по ходу процесса.

Те же критерии требуют перемещаемости сигнала, то есть возможности адекватного использования сигнальной информации для выбора поведения в любой следующей «точке» развивающегося процесса Вз., где будет (может быть) реализована та же ПС, даже если она никак не связана преемственностью контекста с той ситуацией прошлого, когда действовал сам сигнал.

33.Инстинкт (лат.instinctus «побуждение»), И.

1. Этологическое определение. Этологи определяют инстинкт как специализированную морфоструктуру (временный орган животного, см. Lorenz, 1939a), которая закономерно появляется в потоке действий животного [путём самосборки из элементов – выразительных движений в определённую комбинацию со специфической формой] в определённой социальной ситуации. Это не побуждение (хотя лат.instinctus - именно «побуждение»), «специфическая энергия действия» которого обеспечивает реализацию этих программ поведения, и не реакция особи на определённые раздражители (рефлекс или цепь рефлексов).

Этологическое определение И. сильно напоминает эмбриологическое определение дифференцировки зачатков из исходно однородного клеточного пласта – «в должном месте и в должное время возникает должное» (см.Белоусов, 1990б). Возможны прямые параллели процессов клеточной дифференцировки под влиянием индукторов и других сигналов, распространяющихся по определённым градиентам внутри системы, с дифференциацией поведенческих ролей животных в сообществе - результатом эффективной коммуникации и становления определённой структуры отношений, которые фиксируют эти «роли». Подробнее см. таблицу 2 Приложения.

Наряду с этологами психологи культурно-исторической школы фактически определяют инстинкт как структуру поведения, обладающую определенной формой и специализированную относительно сигнальной функции.

Как писал Л.С.Выготский (после Хейнрота и до Лоренца), «многое говорит за предположение, что инстинкт в генетическом отношении является предшественником рефлекса. Рефлексы представляют собою только остаточные, выделившиеся части из более или менее дифференцированных инстинктов» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 44). И далее «Инстинкт, эта генетически первичная форма поведения, рассматривается как сложная структура [курсив мой - В.Ф.], отдельные части которой слагаются наподобие элементов, образующих ритм, фигуру или мелодию», то есть тоже характеризуется определённой формой, имеющей некое сигнальное значение и которую должен распознать партнёр.

Для структурного и функционального анализа инстинктов, в том числе и в социальной коммуникации, этологами предложен «морфологический подход к поведению» (см.).

По способу существования в сообществе инстинкты точно соответствуют языку – они также реализуются в совместной деятельности «эгоистических индивидов», объединяющих и координирующих усилия в процессе реализации инстинкта, также как обсуждение проблем координирует усилия независимых личностей. Как язык существует только «на человеке», но является феноменом социальной сферы (слова языка – отражение определённых реалий общественной жизни, в лучшем случае – «общественно обсуждаемых» мыслей о них индивида, сам человек – лишь носитель определённого языка), все инстинкты относятся к видоспецифической социальной организации, чем к проявлениям индивидуальной активности, хотя реализуются именно особями.

Ситуация появления и функционирования И. в социальной жизни животных объективно характеризуется типом проблемной ситуации и характером «конфликта интересов», заставляющих индивидов вступать в К., и, шире – в социальные Вз. вообще. Субъективно И. характеризуется уровнем специфической мотивации внутри и характером стимуляции «извне» особи (в том числе самостимуляции её собственными действиями и демонстрациями). Первая характеристика – с точки зрения системы отношений, в которой воспроизводится «конфликт интересов» определённого типа, вторая – с точки зрения самих особей, «заинтересованных» в разрешении таких конфликтов в свою пользу через обмен сигналами и запуск процессов коммуникации.

Именно эти «структуры» с генетически детерминированной формой О.Хейнрот, Ч.Уитмен и К.Лоренц, считали базовыми элементами видоспецифического поведения, называя их «инстинктивными действиями» (die Instinkthandlungen) или «врождёнными координациями» (der Erbkoordination). По их мнению, осуществление инстинктивного акта «высвобождается» под действием релизеров партнёра.

Естественный отбор «оценивает» качество каждого такого высвобождения И. по точности реализации специфической структуры действий в специфической ситуации Вз. особей по таким параметрам как стереотипность, соответствие реализованной формы демонстрации сигнальным инвариантам – идеальным «образцам» (см). Он контролирует «точность запуска» каждого из инстинктов «в должное время и в должном месте» жизненного цикла животного.

Специфичность, «автоматичность», некорректируемость и точность «высвобождения» инстинктивных действий происходит благодаря врождённым разрешающим механизмам (ВРМ). Контролируя акты «высвобождения» инстинктов в специфических взаимодействиях, естественный отбор совершенствует ВРМ, подталкивая демонстрации определённого ряда к «означиванию» - превращению из набора релизеров в систему знаков.

Инстинкты – дифференцированные и «оформленные» структуры процесса Вз., которые возникают у участников процесса путём самосборки из элементов (ВрД) в определённую комбинацию действий – структуру поведения с типологически определённой формой[7] (см.). В силу стереотипности, шаблонности и «автоматичности» инстинктивные действия особи чётко маркируют наступление специфической ситуации запуска инстинктивного акта и поэтому могут служить (и служат) сигналом для всех социальных партнёров животного.

Эрих фон Хольст получил прямые доказательства того, что arteigene Triebhandlung представляет собой систему с автономным управлением, не сводимую к цепям безусловных рефлексов. Он обнаружил, что координированные движения животного вызываются процессами стимуляции и координации, совершающимися в самой нервной системе. Координация движений не только выполняется в точной последовательности без участия рефлексов, но может начаться вовсе без внешнего стимула.

Так, зафиксированы нормальные плавательные движения рыб с перерезанными задними корешками спинномозговых нервов. Видоспецифическая форма движений определяется автономным механизмом изнутри, для запуска которого необходим ключевой раздражитель извне, а при длительном отсутствии последнего – эндогенный рост нереализованного специфического возбуждения «внутри» индивида (т.н. «реакции вхолостую», образующие «вакуумную активность»).

Чтобы минимизировать вероятность «ошибок запуска» видоспецифических движений (ведь этот механизм невозможно остановить, пока инстинктивное действие не реализуется полностью), запускающая система должна в той или иной форме проводить сличение внешнего стимула с некой нервной моделью «типичных раздражителей» и/или «типовых ситуаций», запускающих инстинктивный ответ. Следовательно, врождённая система реагирования всегда содержит элемент распознавания образов (Lorenz, 1989).

Отсюда потенциальная «сигнальность» инстинктов, «автоматический» запуск которых маркирует наступление специфических ПС процесса, а стереотипное воспроизведение дифференцированных форм демонстраций одного ряда – ухаживательных, угрожающих или иных, - кодирует информацию о возможностях разрешения «конфликта интересов» между особями и развития процесса Вз.

Инстинктивная (в широком смысле слова) реакция = автоматически осуществляющаяся при всяком предъявлении специфических раздражителей независимо от контекста, не корректируемая ни обстоятельствами контекста, ни прошлым опытом реагирующей особи. Даже если использование этих факторов могло бы сильно повысить успешность реакции (см.), инстинктивные акты осуществляются по «стандартным схемам», реализуемым через врождённые разрешающие механизмы (см.), специфические для каждого из инстинктов.

2. Психологическое определение. Психологи определяют И. через противопоставление его интеллекту (см.), сознательным действиям субъекта. Таково, например, известное определение инстинкта Уильяма Джеймса (1902, цит. по Зорина и др., 1999): «способность действовать целесообразно, не без сознательного предвидения цели, и без предварительной выучки производить данное целесообразное действие».

Джеймс определяет инстинкт так, чтобы оттенить разум: подчёркнута целесообразность инстинктивного поведения, сопоставимая с целесообразностью человеческих решений и планов, также как «автоматичность» в выборе программ поведения, успешно достигающих цели при вероятном наборе препятствий.

Человек сперва строит эти планы в голове, или они приходят ему на ум целиком и сразу, но всегда идея предшествует действию; животное же действует без всяких идей. Антитезой «слепоты» и «мудрости» инстинкта пронизаны большинство психологических работ периода кризиса.

Этологи удержали тот же смысл за тем же термином, хотя, будучи классическими естествоиспытателями, решительно отказывались судить о любых «идеях» и «целях», тем более у животных.

Модель инстинктивного акта Уоллеса Крейга, воспринятая Лоренцем, уже сама по себе предполагает «сигнальность» И. Инстинкт здесь подразделяется на три компонента, последовательно реализуемых при всяком осуществлении И. Это

а) влечение или побуждение (drive, см.) – специфическая «энергия», которая требует удовлетворения и толкает действовать,

б) поисковое поведение или аппетентная активность (appetitive behaviour), в ходе которой уже мотивированные особи «автоматически» выбирают структуру деятельности по удовлетворению побуждений, и именно ту, которая наиболее эффективна в отношении результата действия и оптимальна в отношении риска и затрат (энергетических и временных). Здесь выбор поведения контролируется отбором, приближающим «средние» выборы поведения в соответствующей ситуации к некому оптимальному состоянию.

в) завершающее действие (консумматорный акт, consummatory act). Осуществляется после прекращения поискового поведения, когда найден раздражитель, удовлетворяющий исходному побуждению (см.). Представляет собой «автоматический» запуск инстинктивного акта и реализацию видоспецифической формы И. - жёстко структурированной последовательности действий, организация которой, а также форма, порядок следования отдельных актов, и временной ритм последовательности в целом также заданы изначально и видоспецифичны.

Здесь отбор контролирует не выбор поведения, а реализованную структуру инстинктивного акта. Он «оценивает» точность соответствия данной конкретной реализации структуры некому «видовому типу». Действие отбора проявляется через реакцию особей - социальных компаньонов животного (см.), во взаимодействии с которыми реализуется всякий И.

Они «принимают» реализации инстинктивного акта, соответствующие «видовому типу», и реагируют на них как на ключевые раздражители (см.), выдавая адекватный инстинктивный ответ. Последний оказывается именно той реакцией (см.), которая необходима на следующей стадии поведенческого процесса, развёртывающегося во взаимодействии данных компаньонов (см.), будь то территориальная агрессия резидента против захватчика, брачное взаимодействие самца и самки в образовавшейся паре и т.п.

Если структура инстинктивного действия, реализованная в ответ на стимуляцию от партнёра (см.), существенно отклоняется от «видового типа», она «отторгается» социальным компаньоном животного, и Вз. срывается или оказывается безуспешным, см. «Участники коммуникации - типология».

«Сигнальность» инстинктов. Поскольку достижение биологически осмысленного результата Вз. совершенно необходимо для обоих участников, возникает мощное давление отбора на максимальное соответствие конкретных реализаций инстинкта неким видоспецифическим «идеальным образцам», «шаблонам», общим для всех потенциальных участников взаимодействий этого типа (для круга социальных компаньонов животного, см.).

Именно реализация И. на стадии в) не корректируется ни опытом животном, ни изменением обстоятельств реализации соответствующего поведения после запуска (см. определения инстинкта как морфоструктуры). Столь же непроизволен запуск инстинктивного действия в ответ на появление специфических раздражителей, если уровень мотивации особи достаточен для такого отреагирования стимулов извне.

«Автоматичность» и «непроизвольность» инстинктивного действия понимается именно в этом смысле, но не в смысле «полной врождённости» инстинктивного акта. Тем более что у человека, других высших животных существуют крайне жёсткие и стереотипные формы деятельности, немедленно запускающиеся в определённой ситуации, которые не отличаются по «автоматичности» от инстинктов (см. «Рациоморфные процессы» и «Стереотипы…»).

Чтобы это «автоматическое» и «непроизвольное» осуществление инстинктивного действия было эффективным и точным в каждом из трёх последовательных тактов процесса а)-в) совершенно необходимы стимулы (см.) и сигналы (см.) извне, направляющие развёртывание процесса по цели. На стадии а) их специфическое действие увеличивает уровень мотивации (см.) животного настолько, что поисковая активность становится возможной. На стадии б) они так организуют аппетентную активность возбуждённой особи во времени и пространстве, что контакт с соответствующими раздражителями становится наиболее вероятным событием, а не просто случайностью. На стадии в) они же регулируют развёртывание специфической структуры инстинктивного акта, особенно если это предполагает взаимодействие животных друг с другом (ухаживание, угрозы), а не просто с внешним объектом (корм, хищники).

Все вышеперечисленные факторы (1-3)

1) невозможность реализации инстинкта в одиночку и «морфологичность» инстинктов,

2) необходимость точной реализации «нужных структур» инстинктивного действия в «нужной точке» Вз. между компаньонами (см.),

3) необходимость точного соответствия всех конкретных реализаций структуры поведенческих стереотипов неким видоспецифическим образцам

сами по себе задают потенциальную «сигнальность» инстинктов. Под ней понимается возможность использования инстинктивных действий в качестве специфических структур-посредников для передачи дифференцированных порций информации (см.) о степени оптимальности выбора разных вариантов поведения (моделей, стратегий) в дифференцированных ситуациях процесса. Далее, необходимость специфических стимулов и сигналов извне для точного «наведения» процесса развёртывания инстинкта по цели сочетается с тем, что единственным источником управляющего воздействия в этом процессе могут быть лишь демонстрации другой особи, также связанные с соответствующими ситуациями Вз. и также представляющие собой инстинктивный акт. Всё перечисленное делает неизбежным коммуникативное использование И. как структур-посредников в передаче информации (см.), то есть сигналов.

Эволюция ритуализированных демонстраций (см.) позвоночных и способов использования Д. в социальных взаимодействиях животных в сообществе – это по преимуществу эволюция сигнальности соответствующих форм поведения, то есть последовательное превращение потенциальной «сигнальности» инстинктов и составных элементов инстинктивного действия - демонстраций и, шире, любых поведенческих стереотипов (см.) в «настоящие» знаковые системы («язык животных», см.).

Актуализация «сигнальности» и «знаковости» видовых демонстраций достигается в ходе прогрессивного развития сигнальных систем и механизмов коммуникации позвоночных в конкретных филетических линиях, в том числе в направленном переходе от ритуализации (см.) к означиванию (см.).

Реализация инстинкта включает объективный и субъективный аспект. Эмоции, чувства, желания (у животных – побуждения, см.) действующего индивида представляют собой субъективный аспект И. Объективный аспект – это результирующее поведение, благодаря которому И. достигает цели (McDougall, 1920, см. также Зорина и др., 1999).

Из этих взглядов У.МакДауэлла следует представление этологов, что реализация специфической структуры инстинкта важней, чем приобретение соответствующих побуждений (см.). Хотя лат.instinctus значит «побуждение», специфическое внутреннее состояние особи, реализующей определённый инстинкт интересует этологов лишь как «специфическая энергия действия», поддерживающая устойчивость соответствующей реализации (см. «мотивация»). Напротив, для зоопсихологов и физиологов ВНД поведение особи интересно лишь как внешний маркёр определённой динамики физиологического состояния и психики «внутри» индивида в связи с решением им проблемной задачи и/или достижением определённой цели.

34.Интеллект, Итл. Способность индивида не просто реагировать на ситуацию, но и формировать идеи, руководящие деятельностью по созданию концепта ситуации (см.). Проявления Итл. включают понимание смысла происходящего (см.) и деятельность по эффективному разрешению проблемной ситуации в интересах актора (многоступенчатые планы действий).

Интеллект – специфический для человека и высших животных «способ приспособления к изменившимся условиям, … к новым обстоятельствам и новым ситуациям. [К ним] животное приспособляется …не методом проб и ошибок, а путём задержки внешних движений[8] и путём «внутренних проб». … найденный способ поведения решительно независим от той конкретной ситуации, в которой он был найден… обезьяна, находя верное решение, вместе с тем приобретает возможность в очень широких размерах переносить найденное ею решение в другие ситуации…. Обезьяна, таким образом, разрешает структуру, а не привыкает действовать при помощи её элементов» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 46).

Операциональное определение Итл. А.Н.Леонтьева (1981: 258) следует из представлений о мышлении Л.С.Выготского. И. характеризуется в первую очередь тем, что «возникает отражение не только отдельных вещей, но и их отношений (ситуаций)[9] …. [Благодаря интеллекту] отношения между вещами обобщаются и начинают отражаться в форме наглядных ситуаций». Основные критерии наличия интеллекта по А.Н.Леонтьеву

1)                      возможность переноса найденных решений в другие условия, существенно отличающиеся от тех, в которых было найдено первоначальное решение задачи, и

2)                       появление многоступенчатых планов деятельности – возможность объединения в единую деятельность двух отдельных операций, из которых первая подготавливает условия для успеха второй (цит. по Зорина, Смирнова, 2006).

По А.Н.Леонтьеву, обязательность подготовительных действий составляет характерную черту интеллектуального поведения. Интеллект возникает там и тогда, где животное для успеха всей деятельности должно сперва реализовать действия «первого этапа», подготавливающие возможность совершить заключительную операцию точно и в срок, чем достигнуть конечной цели.

Той же необходимостью подготовительных действий для успеха реализации многоступенчатых программ поведения (см.), очевидно, характеризуется и инстинкт (см.). При реализации любого инстинкта последовательных этапов аппетентной активности должны быть своевременно запущены и вовремя сменены, чтобы мог быть успешным и точным заключительный консумматорный акт. Здесь параллелизм интеллекта и инстинкта в области реализуемых форм и структур поведения выглядит наиболее завершённым и полным.

35.«Интересы» особей в социальной коммуникации, Инт. – это возможности немедленного удовлетворения побуждений, увеличения эффективности поведения, а в долговременной перспективе – возможности максимизации величины итоговой приспособленности особи «на финише» жизненного цикла. Оба класса «возможностей» связаны с определённым типом социальной организации (см.), и занятием в ней наилучшей «позиции» через конкуренцию с такими же индивидами.

Инт. – все те цели поведения, которые достигаются через инициирование социальных контактов в сообществе с определённой организацией, и которые у разных особей приходят в конфликт в специфических проблемных ситуациях (ПС) взаимодействия. Информация, передаваемая сигналами, необходима именно для успешной реализации «интересов» особей в конкурентной среде, созданной столкновениями эгоистических индивидов (ЭгИ), для более эффективного разрешения ПС данной особью по сравнению с её компаньонами и конкурентами.

36.Информация (в общем смысле) – синоним «значения». Всё полезное содержание, которое индивид может извлечь из сигнальных сообщений, пусть даже адресованных не ему. Информация, в отличие от воздействия, предполагает свободный выбор из некого общего пула возможных ответов, которые заданы видовым набором единиц (сигнальным репертуаром) и общими правилами комбинаторики, на основе которых формируется специфичная организация сигнальных последовательностей. «Информация - качественная и количественная характеристика отражения разнообразия [заключённого в структуре системы – В.Ф.] субъектом её исследования» (Раутиан, 1988).

«Субъект исследования» здесь - «компетентный читатель» сигнальных сообщений (см.). Это индивид, вынужденный эффективно реализовывать собственное поведение в рамках соответствующей системы отношений и, следовательно, «считывать» с поведения партнёров Инф., на основании которой можно разрешать ПС, постоянно воспроизводимые в данном сообществе (см.).

Это рождает необходимость появления специализированных сигналов-посредников для информационного обмена в соответствующей социальной системе (см.), и увеличивает устойчивость воспроизводства структуры системы в череде поколений. Поскольку все изменения в этом направлении автоматически поддерживаются отбором, он рано или поздно приведёт к появлению специализированных знаковых систем, настроенных именно и только на обслуживание такого обмена (см.сигналы-символы, referential signals).

37.Информация (в собственном смысле, sensu stricto), Инф. Устойчивое соответствие сигналов и событий, которое наблюдается в определённого рода взаимодействиях, называемых коммуникацией (см.). И не просто наблюдается, но активно поддерживается с помощью специализированных структур – посредников в передаче Инф. (=сигнальных средств), см.Полетаев, 1958.

 «С точки зрения» внешнего наблюдателя, в процессе К. происходит обмен специфическими структурами поведения, образующими сигнал, в специфических ситуациях Вз. животных друг с другом = ПС процесса. «С точки зрения» самих участников, в каждом акте К. происходит взаимное считывание Инф. со специфических сигналов, образованных демонстрациями или сериями демонстраций (выступающих материальным носителем Инф.).

Поэтому информационный обмен в процессе взаимодействия требует специфических материальных структур, специализированных к роли посредников в этом обмене. Они кодируют передаваемую информацию ключевыми характеристиками формы сигналов (см.), и более или менее обособленны от остальных (несигнальных) элементов видоспецифического поведения животного.

Итак, информацию особям в коммуникативном процессе предоставляют сигналы, жёстко ассоциированные с соответствующей проблемной ситуацией процесса (сигналы-символы,  referential signals, см.). J.C.Senar (1990) показал, что для разрешения такой проблемной ситуации недостаточно только воздействия партнёров друг на друга в связи с побуждениями, которые они оба испытывают в связи с соответствующей ситуацией. Необходимо передавать информацию о допустимых действиях в отношении партнёра, а в более долговременном аспекте – о программах поведения, разрешающих соответствующий «конфликт интересов» укреплением, а не ослаблением той системы отношений (система-социум), в которой закономерно воспроизводится подобный конфликт (см.подробнее Фридман, 1999, 2007).

Следовательно, коммуникация это не аукцион, на котором распределяют ресурсы в соответствии с неким исходным различием особей по конкурентоспособности, а сигналы – не экспрессивные жесты аукциониста (Senar, 1990).

Эта идея лежит в основе знаковой концепции коммуникации (см.), согласно которой последняя суть обмен «позиционной информацией», которая аналогична информационной функции цен, курсов акций и других сигналов рыночной экономики. Сигналы животных здесь соответствуют деньгам, представляя собой всеобщий эквивалент для определения «цены» и «стоимости» конкурентных усилий индивидов, «столкнувшихся» в разрешении проблемной ситуации определённого типа (см.Фридман, 2007). Сами же материальные структуры – демонстрации или ритуалы, - посредством которых подаётся сигнал, - могут быть сопоставлены с фигурами коллективного танца, устойчивое и точное исполнение которых в состязаниях определённого рода позволяет группе, во-первых, выразить собственное превосходство (над другой группой), во-вторых, явным образом «сформулировать» для зрителей, в чём именно это превосходство состоит (создав у них соответствующее представление, см.Стратерн, 1995; Щепанская, 2001).

Изоморфизм организованной системы обмена ритуализированных демонстраций во взаимодействиях животных и знаковой роли фигур коллективного танца как специфического способа поиска согласования между поведением и идеей (= «значением» сигналов, которые они «предписывают» выражать в ритуализованной форме демонстраций следующего акта) впервые был установлен К.Лоренцем (Lorenz, 1952). Хотя множественность и неслучайность изоморфизмов между демонстрациями животных и ритуальными танцами и была установлена, это не повлияло на структуру теории (подобно многим продуктивным идеям 1950-1960-х гг.).

38.Информирование, ифр. – форма осуществления сигнальной функции Д., противоположная манипуляции (см.). Ифр. основано на приёме-передаче информации идеального характера в каждом акте К. и свободном выборе (или свободной корректировке) поведения на основании сигнальной информации (см.).

Для Ифр. используется дифференцированная система сигналов (см.) - посредников в передаче определённых «порций» Инф. между всеми участниками Вз. и вообще всеми особями, включёнными в соответствующую коммуникативную сеть (см.). Фактически при Ифр. сигнальный обмен происходит между всеми потенциальными участниками Вз. этого типа (а фактически – любыми компетентными участниками).

39.«Канон» Ллойда-Моргана, КЛМ. «Любое действие животного ни в коем случае нельзя интерпретировать как результат проявления какой-либо высшей психической функции, если его можно объяснить на основе наличия способности, занимающей более низкую ступень на психологической шкале» (Ллойд-Морган, 1895, цит. по Зорина и др., 1999).

КЛМ определяет «принцип предосторожности» в исследованиях рассудочной деятельности и «языка животных», предостерегающее исследователей от опасности антропоморфизма. Это вариант «бритвы Оккама», в соответствии с которой «сущности не следует умножать сверх необходимости». Однако даже в самой жёсткой формулировке: «frustra fit plura, quod fieri polest pauciora» («Не следует делать посредством большего достижимое посредством меньшего», см.Розенберг и др., 1999) правило Оккама требует применения принципа экономии – не в форме «экономии мышления», заставляющей выбирать самые простые объяснения, заставляющей но в форме «экономии усилий» исследователя по экспериментальной проверке и верификации следствий из отстаиваемой концепции.

Действительная проблема состоит не в умножении сущностей, а в определении той самой «необходимости», сверх которой уже начинается «умножение». Ниже соответствующей «планки» в теорию, напротив, следует вводить новые факторы и более сложные переменные, чтобы она стала адекватна реальности, объясняемой данной теорией.

Здесь действует уже не «бритва Оккама», а своего рода вариант принципа минимально необходимого разнообразия Эшби: сложность конструкций теории, применяемых для объяснения определённой реальности, не может быть ниже сложности содержания этой реальности, иначе нечто существенное обязательно будет упущено, в том числе нельзя будет решить проблему, ради которой была создавалась эта теория. Иными словами, объясняющее (explanans) в концептуальном отношении не может быть проще объясняемого (explanandum), но сложнее быть тоже не должно.

Слишком примитивная концепция коммуникации животных делает весьма вероятной ошибку первого рода. Исследователь «не видит» специфических сигналов, семантического кодирования «значений» сигналов и взаимодействия между особями на семантическом уровне там, где они реально присутствуют, ибо примитивность концепции, отсутствие в ней соответствующих понятий не позволяет исследователю «открыть» соответствующие сущности, показать их реальное существование, несводимость к исходным элементам (сравни, Любарский, 1996; Розенберг и др., 1999).

Именно эта ситуация сейчас складывается с использованием специализированных знаковых систем в коммуникации животных, и с попытками ответить на главный вопрос исследований «языка животных» (см.). Он состоит в следующем: сигналы животных это знаки, собранные в знаковые системы, изоморфные человеческим языкам, или стимулы, больше родственные желанию хлопнуть по плечу или дать затрещину в качестве воспитательной меры?

Теория перспективна, а теоретическое развитие научной дисциплины устойчиво и быстро, если постоянно соблюдается достаточно точное соответствие между сложностью картины реальности, рисуемой исходя из «уже добытого» знания, и сложностью инструментов научного анализа, с помощью которых предполагается «добыть» новое знание (концепций, рабочих моделей, теоретических конструкций и пр.).

40.Коммуникативная функция сигналов животных – быть предикторами потенциальных траекторий развития взаимодействия, предикторами среднеожидаемой скорости изменения ситуации от «текущего момента» процесса до полного разрешения соответствующего «конфликта интересов» (см.) и достижения биологически осмысленного результата взаимодействия. Появляясь, сигнал маркирует специфическую проблемную ситуацию Вз., «объявляет» обоим участникам о её наступлении. Далее демонстрации - материальные носители сигнала в процессе удержания перед партнёром своим эффектом непосредственно преобразуют ситуацию, «означенную» сигналом, в следующую ситуацию ряда.

Имеется в виду ряд дифференцированных ситуаций взаимодействия, каждый элемент которого маркирован и “означен” одним из дифференцированных сигналов. Ряд дифференцированных сигналов связан взаимно-однозначным соответствием с рядом событий (проблемных ситуаций), которые должны устойчиво различаться участниками, чтобы социальные контакты в данной системе были успешными и осуществлялся устойчивый информационный обмен, направляющий взаимодействие к цели.

Поэтому в каждый момент взаимодействия сигналы «указывают» на возможность разрешения конфликта интересов, сложившегося в соответствующей «точке» процесса, через выбор поведения, эффективного по отношению к партнёру. Фактически это ответный сигнал, которым более или менее точно «обозначается» то изменение проблемной ситуации, которое произошло за время удержания выбранных демонстраций (см.) за счёт их воздействия как ключевых раздражителей (релизеров, см.).

В долговременной перспективе те же сигналы указывают на возможность завершения Вз. определённым исходом, представляющим собой реализацию возможностей, «объявленных» сигналами, через выбор программ поведения (см.), точно соответствующих специфике проблемной ситуации и степени сопротивления противника, создавшего эту ситуацию. Тогда сигналы, маркирующие последовательное наступление ПС по ходу процесса, будут информировать партнёров о возможностях разрешения проблемы, обеспечат вышеназванное соответствие сигналов и событий в системе, в условиях, когда воздействие оппонента и собственное возбуждение животного постоянно «стараются» это соответствие нарушить.

41.Коммуникация в широком смысле слова (sensu lato) - синоним социального общения (Со). Всякое предсказуемое взаимодействие между особями, в пределе – Вз., целенаправленно регулируемое и контролируемое самими участниками. При К. (Со) мощность систем управления и регуляции «внутри» самого процесса превосходит мощность внешних воздействий, что обеспечивает устойчивость и направленность развёртывания последнего к определённой цели – биологически осмысленному результату (см. «Участники коммуникации - типология»).

Тогда К. - это любая связь между переменными, осуществляемая специфическими средствами или нет, сознательно или бессознательно, которая ведёт ко взаимному уменьшению неопределённости между участниками и обоюдному росту предсказуемости поведения в следующем периоде Вз., в «зоне ближайшего развития» процесса (Кастлер, 1960).

О Со говорят, если в соответствующих Вз. выделяется система сигналов-посредников - поведенческих актов, отделённых от остального поведенческого репертуара и специализированных именно к передаче управляющих воздействий в специфических ситуациях процесса. Передача влияния одной особи на другую с помощью неких опосредующих структур означает наличие у них сигнальной функции, для осуществления которой возможны две альтернативы. Если сигнальное воздействие осуществляется непосредственной манипуляцией поведением партнёра в «нужном направлении» (см.), то структуры-посредники функционируют как стимулы (неспецифические, специфические и знаковые, см.). Если сигнальное воздействие одной особи на другую идёт опосредованно, через постоянное предоставление информации, соответствующей изменениям специфики ситуации по ходу процесса, а сигналы указывают потенциальные возможности развития последнего и являются предикторами этих возможностей, то соответствующие структуры-посредники функционируют в качестве знаков и символов.

42.Коммуникация (эволюционное происхождение). К. – наиболее специализированный вариант конкуренции особей, которая в случае К. происходит за социальный ресурс (см.) вместо экологических ресурсов при эксплуатационной конкуренции. В последнем случае особи-потребители ресурса друг с другом конкурируют непосредственно, при К. же они используют систему специализированных орудий конкурентного воздействия одной особи на другую - сигналы-посредники (см.). Выигрыш в К. как особой форме конкуренции между индивидами состоит в постановке поведения партнёра (оппонента, соперника) в подчинённое и управляемое положение относительно поведения, реализуемого самой особью.

Включение сигналов-посредников в системы отношений, основанные на конкуренции «эгоистических индивидов» (ЭгИ, см.) за социальный ресурс (см.), резко увеличивает устойчивость таких систем и эффективность поведения отдельных особей. Подъём эффективности взаимодействия происходит за счёт дифференциации поведенческих ролей (см.) и специализации поведения каждой особи к исполнению собственной социальной роли (см.). Сигналы в процессе коммуникации оказываются «всеобщим эквивалентом» для сравнения «цены» и «стоимости» конкурентных усилий «эгоистических индивидов», связанных с реализацией ими разных поведенческих стратегий (см.) в одних и тех же проблемных ситуациях взаимодействия. Сигналы-посредники также оптимизируют системы отношений животных в сообществе (см.), как появление денег – отношения обмена ценностями между людьми, особенно отношения купли-продажи (см.Леви-Строс, 2001).

43.Коммуникация в собственном смысле (sensu stricto), Кs.str. – взаимодействие между индивидами на семантическом уровне. Наиболее специализированный случай социального общения (см.) или взаимодействия особей (см.).

В отличие от социального общения (см.) здесь непрерывный обмен воздействиями между особями регулируется и управляется дискретными актами приёма-передачи определённых «порций» информации в дифференцированных ситуациях Вз. Использование общих (общевидовых) знаковых систем (см.) поддерживает «сквозной» информационный обмен на уровне сообщества в целом, вследствие чего устойчивый поток информации между особями соединяет их системой горизонтальных связей (коммуникативная сеть, КС, см.).

Это соответствует семиотическому определению К. А.Н.Барулина (2002: 343): «Коммуникация - процесс взаимодействия между биологическими организмами, их частями или социальными системами, в котором в качестве главного инструмента Вз. используются знаковые системы. К. обычно сопровождается энергетическим, информационным, эмоциональным обменом, и подчиняется общему ритму».

Коммуникация s.str. предполагает наличие системы специальных сигналов-посредников, поддерживающих и обслуживающих информационный обмен, и набор «правил обслуживания» последнего - синтаксис, семантика, и прагматика употребления сигналов, которым подчиняются все компетентные участники К. Например, значение сигнала может быть задано «позицией» акта предъявления i-го сигнала и акта смены на {i+1}-ый сигнал во временной структуре развёртывающейся последовательности в целом (Фридман, 2007).

С точки зрения действующего субъекта коммуникация - это обмен сообщениями, несущими содержательную информацию, и планирование действий, выбор поведения на основании сигнальной информации («наш язык интимно связан со способностью планировать», Миллер и др., 1965). Она возможна лишь путём расчленения внешнего мира средствами некоторой семиотической системы (Шеннон, 1963, Хоккет, 1970),  Концептуализация и именования (см.) альтернативных состояний (категорий) этого мира, существенных для особей в процессе Вз. (Шеннон, 1963; Барулин, 2002).

Подобная семиотическая система должна быть общей для определённого круга потенциальных приёмников и передатчиков сигнала, тогда континуум поведенческих характеристик животного или значимых деталей ситуации (предмет общения) дробится на конечное число дискретных уровней (означаемое), каждый из которых будет выражен собственным сигналом. В частности, системы сигналов-символов животных (англ.referential signals) именно таковы, что позволяет считать их специализированным языком (см.).

44.Коммуникативная сеть (communicative network), КС. Конкретная реализация видоспецифической коммуникативной системы (см.) в обособленном сообществе животных (см.). Поддерживает бесперебойный и «сквозной» информационный обмен в Сбщ. за счёт использования системы дифференцированных сигналов, соответствующих существенным событиям социальной жизни особей  - дифференцированным ситуациям взаимодействия (проблемным ситуациям, см., также определение информации как соответствия сигналов и событий).

Единая система обмена «позиционной информацией» внутри Сбщ. включает резидентов и активных вселенцев, пытающимися закрепиться в нём; эффективное занятие последними собственной территории  и приобретение резидентского статуса окончательно «подключает» последних к КС. Благодаря КС поведение соседних особей, ход и результат взаимодействий на соседних территориях становятся источником информации для любых «третьих» особей – зрителей и потенциальных участников К.

Они получают возможность корректировать собственные стратегии поведения по вторичным сигналам (см.), связанным с поведением соседей, вступающих в те же самые взаимодействия и разрешающих тот же общий набор проблемных ситуаций (см.). КС и специализированные знаковые системы, обслуживая информационный обмен в определённом контексте общения (см.), реализуют дальнодействие сигналов и событий в социальной системе (см.), жизненно важное для увеличения эффективности поведения особей сопряжённо с устойчивым воспроизводством структуры системы-социум на определённой территории.

45.Коммуникативная система вида (КСт) – совокупность видоспецифических сигнальных средств, используемых особями в соответствующих процессах К., а также регуляторные компоненты КСт. Последние регулируют употребление сигналов во Вз. и распределение долговременного выигрыша (социальных ресурсов) между компаньонами (см.) в соответствии с показанной эффективностью участия особи в процессе К. Они включают механизмы коммуникации, поддерживающие определённые «правила» осуществления взаимодействий, относящиеся в основном к ритмической и временной организации обмена сигналами, и «синтаксические» правила употребления сигналов (см.).

Первые задают наиболее подходящий момент «ввода» и «вывода» разных сигналов ряда в ритмически организованном развёртывании взаимодействия, вторые определяют значение сигнала в соответствии с «позицией» последнего в структуре процесса в целом и «позицией» относительно других сигналов (Фридман, 1998, 1999, 2007).

КСт включает также механизмы «социального контроля», снижающие эффективность поведения нарушителей общих «правил игры», вне зависимости от их физических кондиций, уровня агрессивности и т.п. атомарных характеристик (см.). Сигнальные средства в КСт могут быть представлены рядом сигналов-стимулов (см.), объединённых общим мотивационно-типологическим градиентом, или специализированной системой знаков («язык», см.), возникшей на основе сигналов-символов (см.). Подробней КСт представлена в таблице 6 Приложения.

46.Комплекс фиксированных действий (КФД, fixed action pattern[10]) – частный случай поведенческого стереотипа (см.). Выразительные движения животного, образующие КФД исполняются настолько скоррелированно друг с другом, и так чётко фиксируются, что образуемые ими формы демонстраций предельно типизированы. Благодаря этому в процессе демонстрирования (см.) сигналы предъявляются партнёрам в режиме, обеспечивающем наибольшую устойчивость и однозначность распознавания специфических инвариантов формы сигнала.

КФД – структурные единицы инстинктивного поведения. Они были вначале описаны К.Лоренцем под именем «врождённых координаций» (die Erbkoordinationen, другой синоним «эндогенные движения»). Характеризуются

1) видоспецифичностью, то есть некий специфический инвариант формы КФД реализуется всеми особями данного вида, которые в данной ситуации взаимодействия выбрали и реализуют именно эту координацию (из нескольких КФД, которые в данной ситуации вообще могут быть ритуализированным ответом на демонстрации партнёра). Реализация видоспецифических КФД, раз начавшись, остаётся независимой от последующих изменений мотивационного состояния особи, уровня общего возбуждения и других обстоятельств контекста (см.);

2) врождённостью: КФД появляются у всех особей данного вида «готовыми», без всякого обучения или предварительной тренировки, хотя адекватность и точность использования КФД в социальной коммуникации повышается по мере накопления у животного «собственной истории» успешного и неуспешного использования КФД для К. с партнёрами (см., например, van Rijn, Groothuis, 1987).

3) стереотипностью и шаблонностью двигательных актов, исполняемых в составе КФД, аномально повышенной экспрессией и фиксированностью выразительных движений (см.), специфическая комбинация которых составляет КФД, по сравнению с гомологичными действиями в составе повседневной активности.

4) жёсткой скоррелированностью и «сигнальностью» действий, входящих в состав КФД. Например, в действиях ритуализированной агрессии у голубой акары Aquideus pulcher (сем. Цихлидовые, Cichlidae) удары хвостом никогда не начинаются до подъёма спинного плавника, а толчки рылом появляются только после нескольких ударов хвостом.

«Сигнальность» выразительных движений животного, входящих в состав демонстраций ухаживания, угрозы, умиротворения и т.п. контекстов общения (см.), определяется непосредственной связью движения с альтернативными побуждениями (см.), находящимися в конфликте друг с другом (см.). Соответственно, демонстрации, составленные из этих движений, будут ритуализованным выражением мотивационного конфликта (см.), возникшего «внутри» особи в связи с специфической проблемной ситуацией Вз.

Так, по интенсивности демонстрации запугивания и ударов хвостом в столкновениях голубых акар Aquideus pulcher наблюдатель может легко определить вероятность победы одного и поражения другого участника, а также, дойдёт ли взаимодействие до наиболее экспрессивной стадии «стычки с открытой пастью» или один из противников ещё раньше обратится в бегство (см.Зорина и др., 1999).

Выразительные движения - единицы, формирующие КФД и тем самым самоё Д. происходят из репертуара повседневной активности. Там они моторно не связаны друг с другом, но всегда оказываются жестко скоррелированными при совместном исполнении в составе КФД. Отдельные процессы предъявления разнородных ВрД в составе комплексов фиксированных действий животного настолько жёстко скоррелированы по времени[11] друг с другом, что образ результирующей Д. максимально целостен. В нём полностью «растворяются» частные образы элементарных движений, образующих КФД, несмотря на, казалось бы, полную моторную независимость гомологов ВрД в исходной активности. Специфические корреляции, образующие КФД, не ослабевают с ростом уровня общего возбуждения демонстратора и не меняются с изменением силы / интенсивности специфической стимуляции от партнёра (см.).

47.Контекст общения (Кт.) – существенное для понимания и функционирования данной семиотической единицы текстовое или экстралингвистическое окружение (Барулин, 2002: 398). В коммуникации животных Кт. общения задан стимуляцией извне и мотивацией (см.) внутри взаимодействующих особей[12], то есть состоянием экзо- и эндогенного каналов несигнального (манипулятивного) влияния на партнёра.

В социальном общении животных каждый Кт. характеризуется собственным специфическим внутренним состоянием особей, - специфической мотивацией (см.), наличие которого позволяет индивидам не просто взаимодействовать, но направленно доводить Вз. до биологически осмысленного результата. Это могут быть мотивация территориальной агрессии (=сопротивления захватчику при охране собственной территории и «давления» на резидента при осуществлении собственного захваты), образования пары (= более тесного сближения с потенциальным партнёром) и пр. В соответствии с ними выделяются такие Кт., как охрана территории, поиск партнёров и образование пары, токование внутри образовавшейся пары, предупреждение об опасности, умиротворение агрессивного партнёра и пр.

Во всяком контексте общения специфическая мотивация животного возникает как отражение специфических «конфликтов интересов» (проблемных ситуаций, см.) внешнего мира - умвельта (см.), общего у взаимодействующих особей. До начала Вз. в данном Кт. мотивационное состояние животного неспецифично, есть только общая готовность к продолжению обмена Д. с данным партнёром, несмотря на «ошибки» и «сбои» реагирования. Специфичность мотивационного состояния возникает непосредственно в ходе Вз., она индуцируется направленным развитием поведенческого процесса в связи с эффективной К. и является маркером эффективности (см.) последней.

48.Концепт (коммуникативной ситуации и проблемной ситуации вообще), Кпц – определённая идея, о том, как следует (или не следует) действовать в определённой ситуации. В Кпц также входят различительные признаки ситуации, позволяющие отделить её от близких ситуаций того же ряда, и точно определить моменты наступления / окончания ситуации, требующей решения и действия особи (что особенно важно при внутригрупповой агрессии или совместном поиске корма).

Концепт основан на определённом знании – информации о том, «что происходит и с кем» во «внешнем мире» субъекта. Он также включает «вывод» из этого знания в виде выбора специфической деятельности: какая из k возможных программ поведения должна быть запущена для изменения ситуации в желаемую сторону. Специфическое знание о структуре проблемы, на которой построен Кпц, должно быть, с одной стороны, Инф. идеального характера и обладать перемещаемостью, с другой – обладать практической ценностью, то есть быть реализуемым в деятельности.

Концепт – это идея эффективного выбора поведения в проблемной ситуации, и плана деятельности, согласованного с этой идеей. В силу этого Кпц. ситуаций неразрывно связаны

- со знаками, указывающими партнёрам на наличие данного Кпц в связи с возникновением данной ситуации из счётного числа потенциально возможных,

- с системой знаков (специализированным «языком», см.), посредством которого соответствующий Кпц «сообщается» всему сообществу (см.), а не только непосредственному партнёру.

В процессах К. низших позвоночных соответствующие Кпц существуют объективно и передаются по коммуникативной сети в значениях специфических сигналов (см.). Последние автоматически «считываются» и отреагируются особями в процессе К., но не могут быть созданы собственным когнитивным усилием животного.

Сам процесс коммуникации здесь сведён к вполне «автоматической», инстинктивной ретрансляции общих сигналов по КС, которую в принципе могли бы осуществлять и механические устройства (об этом см. Пинкер, 2004). Информация, ретранслируемая по КС, в этом случае не оказывает никакого влияния на психику особей-ретрансляторов С., в том числе не увеличивает их собственный «объём знаний». Использование сигнальной информации «в собственных интересах» животного возможно здесь лишь при условии «включения» в коммуникативную сеть, и лишь непосредственно в акте ретрансляции общих сигналов, но не между ними, и ровно в той степени, в какой поведение особи эффективно функционирует в качестве узла-ретранслятора в коммуникативной сети (см. вышеупомянутую максиму Павла I).

Формально эти особи – субъекты действия, разрешающего их собственную проблемную ситуацию. Фактически же они – объекты дальнодействия сигналов, которые подталкивают их к «автоматическому»[13] поведению в той же самой ПС, но столь же эффективному, как если бы данное поведение было разумным.

На этом уровне ещё не развито сознание, способное создать эти планы, и отсутствует индивидуальность (см.), способная воспользоваться готовым планом. Животное автоматически «считывает» подходящий концепт поведения из значений сигналов, информирующих всё сообщество о возникновении ПС во взаимодействии и данных особей её дальнейшем развитии. Затем они также инстинктивно реализуют Кпц. в своём поведении.

Высшие позвоночные (начиная с обезьян Старого Света) могут самостоятельно создавать эти концепты. Наблюдая за поведением партнёров, подражая ему в соответствующей деятельности, они дифференцируют ситуации взаимодействия, выделяют «типичные действия в типичных ситуациях», и затем воспроизводят их в другой ситуации «того же типа», следуя однажды выделенному идеальному «образцу». Более того, они могут в определённой степени корректировать «образцы», если новая ситуация хоть относится к той же категории, однако отличается от «типа» некоторыми характерными деталями (см. Arbib, Rizzolatti, 1997; Arbib, 2002, 2004). Способность выделить соответствующие «образцы», распознать специфическую ситуацию Вз. и точно воспроизвести в ней действия, соответствующие образцу (подчинённые определённому плану) у приматов и человека обслуживают т.н. зеркальные нейроны, интенсивно исследуемые в настоящее время (mirror neurons, Bovet, Washburn, 2003; Arbib, in press).

Отсюда один шаг до появления языка. Достаточно каждый из дифференцированных концептов ситуаций связать отношениями взаимнооднозначного соответствия с дифференцированной системой сигналов, каждый из которых был до этого признаком соответствующей ситуации или признаком состояния субъекта в связи с ситуацией, как сразу же возникает язык. Это язык в смысле определения языка де Соссюра (см. «Язык человека»), пусть ещё несовершенный как система обмена сообщения и неточный как система передачи смыслов (см.), но главное, способный совершенствоваться в этом направлении.

Действительно, вокруг периферии речевой зоны мозга находятся области, ответственные за изготовление орудий точно по идеальному «образцу», ещё периферийнее – ответственные за метание предметов точно в цель (Arbib, Rizzolatti, 1997; Cantalupo, Hopkins, 2001). Очевидно, во всех трёх видах деятельности суть поведения одна и та же - выделение идеальных «образцов», сопоставление «образцов» с ситуацией взаимодействия и точное воспроизведение «образцов» в деятельности в соответствие с текущими изменениями ситуации. Разница только в степени «мелкой дифференциации» мышечных действий, составляющих первое, второе и третье.

Таким образом, осмысленная речь оказывается частным, наиболее специализированным случаем орудийной деятельности (изготовление знаков – психических орудий, а не просто орудий, по таким же идеальным «образцам», как в случае собственно изготовления орудий труда, см.Лоренц, 1998). В случае речи  эти «идеальные образцы» (система оппозиций гласных и согласных звуков по твёрдости-мягкости, долготе-краткости и пр.), задают модели звуков – фонемы (см.Барулин, 2002; Бурлак, Старостин, 2005).

Орудийная деятельность – тоже частный случай точного бросания предмета в цель или «пропорционального применения силы» при подавлении агрессии другой особи. Зеркальные нейроны, обслуживающие две последние ситуации, точно также функционируют и в первой из них (см.Cantalupo, Hopkins, 2001; Bovet, Washburn, 2003).

Знаками возникающего языка с наибольшей вероятностью станут признаки эмоциональных состояний субъекта и объекта, которые специфически связаны с соединяющей их типической ПС (ими могут быть, например, специфический ритм дыхания или жестикуляции участников при осуществлении соответствующей деятельности, см.Горелов, 2003). ПС составляет их общий опыт и разрешается через деятельность по определённому плану или через говорение после появления языка.

49.Концептуализация и именование объектов внешнего мира (как этапы образования языка). Семиотические системы, используемые в К., проводят разложение континуума объектов внешнего мира, для того чтобы

а) выделить существенные элементы реальности,

б) дифференцировать их, «обозначив» разные элементы мира дифференцированными сигналами сигнальной системы и

в) информировать всех «заинтересованных» партнёров о существенных элементах реальности с помощью соответствующих сигналов.

Дифференциация существенных элементов реальности означает определённую классификацию последней: всякая система дифференцирующих признаков требует создать типологию ситуаций и объектов, дифференцируемых при помощи данной системы признаков, определить род и видовое отличие (см.Любарский, 1996). Род (в логическом смысле) – категория ситуаций и/или объектов, противопоставляемая другим категориям. Видовые отличия (differentia specifica) отделяют разные классы ситуаций друг от друга как альтернативные возможности развития ситуации (или классы объектов – указывая на альтернативные возможности Вз. с данным объектом), см.Рубинштейн, 2003.

«Язык животных» (см.) связан с соответствующей «таксономией ситуаций и взаимодействий» в той же степени, что и человеческий язык (см.Кошелев, 2006), но в отличие от универсального человеческого языка он «работает» только в  выделенной части реальности, соответствующей одному из Кт. общения, и дифференцирован гораздо хуже.

Концептуализация (сonceptualization) и именование (naming) – две последовательные стадии формирования языка на основе определённого сигнального ряда. Первое – деление «нужного» континуума изменений внешнего мира на дискретные фреймы реальности – отрезки градиента изменений, которые воспринимаются как отдельности в силу «обозначения» собственными сигналами. Второе – установление определённого соответствия дифференцированных элементов реальности, «идеи» разрешения проблем, связанных с этой реальностью (Кпц деятельности особи) и символов, обозначающих эти идеи.

50.Концепции коммуникации (КК) – релизерная, вероятностно-стохастическая и знаковая. Первые две КК исходят из того, что сигнал – это специализированное воздействие, стимул (см.), «принуждающий» партнёра к реакциям, необходимым на следующей стадии процесса, а не специализированный посредник в передаче информации, предполагающей свободу выбора. Здесь коммуникативные сигналы (см.) в ритуализированной форме просто выражают внутренний мотивационный конфликт (МтК, см.) во внешний мир, общий с коммуникативными партнёрами данной особи, чтобы данный МтК мог быть  разрешён через специфическое воздействие стимула на поведение партнёра.

Сигнал здесь – не условный знак, значение которого эмансипировано от мотивационной подосновы (см.) и связано с дифференцированными ситуациями взаимодействия, а не градациями состояния особи (см. «сигналы-символы»). Это пантомима, движения которой непосредственно связаны с мотивационным состоянием демонстратора. Точность и устойчивость связи между мотивацией животного и её ритуализованным выражением вовне – демонстраций определяет специфический эффект воздействия той стимуляции (см.), которая «идёт» через данную демонстрацию (см.).

В релизерной КК сигнал понимается как специализированное орудие воздействия на партнёра, а не сигнал в собственном смысле. С точки зрения эффективности коммуникации (см. «Продукты социальной коммуникации» ) релизерная КК считает наиболее важным для успеха процесса в целом специфический эффект воздействия самых специализированных стимуловсоциальных релизеров (см.), вероятностно-стохастическая КК – неспецифический эффект экспрессивных реакций животного, которые семантически пусты и выражают лишь уровень общего возбуждения. По представлениям последней, специфические эффекты К. достигаются неспецифическими средствами – за счёт манипуляции поведением партнёра действиями, выбор которых зависит от соотношения эффективности и риска использования в данной ситуации, или за счёт неспецифической и неэффективной, но продолжительной социальной стимуляции. Эффект многократного повторения и дублирования воздействий позволяет «исправить» ошибки реагирования на сигнал. Первое - социобиологический вариант вероятностно-стохастической КК (см. Dowkins, Krebs, 1978; Caryl, 1979; Enquist, Leimar, 1983, 1987; Enquist, 1985), второе - вариант Е.Н.Панова (1978, 1989).

Обе концепции недостаточны: исследование сигналов-символов (см.) и «синтаксических правил», определяющих значение сигналов в зависимости от выбора одного из k возможных режимов употребления сигнала в процессе общения говорит о необходимости знаковой КК (см.Фридман, 2007). У многих видов позвоночных сигнальное Вз. партнёров в соответствующих Кт. общения осуществляется путём информирования (см.), а не манипуляции, при помощи специализированной системы знаков – «языка», обслуживающего «сквозной» информационный обмен на уровне сообщества в целом. Он строится на основе сигналов-символов (см. «Язык животных» и Evans, 1997, 2002; Blumstein, 1999; Shelly, Blumstein, 2005).

Манипуляция (см.), вообще специализированные эффекты воздействия на партнёра здесь подконтрольны информационному обмену, регулируются и управляются им. При наличии функционирующих знаковых систем специфические воздействия на партнёра, как и неспецифический стимулирующий эффект общего возбуждения, превращаются в подсобное средство обеспечения необходимой стереотипности собственных демонстраций и устойчивого развёртывания процесса в целом. «Уколы» и «давление» стимулов содействуют бесперебойному обмену информацией между партнёрами, а не противостоят ему, напротив, в случае нарушения партнёром «синтаксических правил» своим «давлением» обеспечивают развитие процесса К. по нужной траектории.

Знаковая КК (Фридман, 2007) предложена для объяснения роли и места знаков и знаковых систем (специализированного «языка») в К. животных наряду с релизерами и неспецифическими воздействиями, роли информационного обмена – наряду с манипуляцией. Знаковая КК восстанавливает на повышенном основании релизерную КК, применительно к усложнённым представлениям о видовой системе коммуникации, где информирование «надстроено» над манипуляцией, а обмен сигналами между особями не только осуществляет самоё информационный обмен, но и регулирует обмен воздействиями (см. табл.5 Приложения).

51.Манипулирование (англ. manipulation, М.) – форма осуществления сигнальной функции Д., альтернативная информированию. М. основано на «высвобождающем» действии сигналов как специфических стимулов (см.), а не знаков (см.). Коммуникативный эффект достигается воздействием стимула «в нужное время и в нужном месте» процесса Вз., адекватной и точной реакцией (см.) партнёра «здесь и сейчас». Напротив, информация идеального характера (см.), передаваемая знаком, может быть реализована в поведении и существенно позже, как только соответствующая  ПС вновь возникнет во взаимодействии.

Благодаря «уколу», «нажиму» или «толчку» стимулы побуждают обоих партнёров к осуществлению тех самых реакций, которые необходимы на следующей стадии процесса. Реципиент «принуждается» к определённому типу реагирования за счёт непосредственного воздействия стимула, донор – за счёт эффекта самостимуляции, возникающего как «след» всякого воздействия на партнёра, успешного или нет (с соответствующим «знаком»). Это  своего рода «отдача» социальной стимуляции, состоящая в изменении собственного мотивационного состояния в направлении, противоположном изменению состояния особи-объекта воздействия, при пропорциональности того и другого в количественном отношении (см. «Механизм стимуляции подобного подобным»).

Воздействие стимулов при М. ограничивает свободу выбора поведения у обоих участников Вз. Если партнёр ещё недостаточно рецептивен (у него нет мотивационного состояния (см.) необходимого для эффективной реакции), то воздействие стимула непосредственно «приводит» реципиента в состояние рецептивности, а затем запускается собственно К.

Концепция М. предложена R.Dawkins и J.Krebs (1978) как альтернативное понимание способа осуществления сигнальной функции Д. Классические этологи стояли за информирование (см.), хотя рассматривали Д. как знаковые стимулы (см.), а не знаки (что является безусловным противоречием релизерной КК).

52.Методические проблемы расшифровки «языка животных» (МПА). Исходя из метафорического сопоставления К. животных с моделью «бокса» и моделью «шахмат» (см.), выделяются три основные проблемы метода анализа сигналов и механизмов коммуникации позвоночных:

1). Обоснование «знаковости» демонстраций – специализированных средств воздействия на партнёра в дифференцированных Кт общения, в которых осуществляется  конкуренция особей за социальный ресурс по некоторым общим «правилам игры», где существенен долговременный выигрыш, а не немедленное удовлетворение побуждений животного (см. «Необходимость коммуникации…»).

2) Установление значений отдельных сигналов через исследование последствий разных «ходов» в соответствующей «игре» и реконструкцию общих «правил игры»,

3) Определение границ и установление внутренней структуры «игровой доски». Первое – определение границ тех «арен», на которых развёртываются соответствующие социальные отношения. Второе – определение системы отношений между особями в сообществе, поддерживаемой дифференциацией особей на выигравших и проигравших после каждого отдельного акта коммуникации (=«хода» взаимодействия) или после Вз. в целом.

МПА решаются применением итеративной процедуры расшифровки «языка животных» (см.), как специализированной знаковой системы, включающей семь последовательных этапов (а-ж).

а) отделения сигналов от действий,

б) установления общей системы оппозиций, на основании которой дифференцируются сигналы ряда,

в) оценки степени «выделенности» сигналов как дискретных структур процесса взаимодействия, обладающих специфическими инвариантами формы, устойчиво дифференцируемыми от аналогичных инвариантов других сигналов того же ряда.

г) проверка сохранения специфичности и инвариантности формы сигналов (см.) на максимально гетерогенной выборке. Максимальная гетерогенность выборки, в которой должна устойчиво сохраняться специфическая форма сигнала, и устойчиво  проявляться сигнальная функция Д., задана следующими граничными условиями:

- максимальным разнообразием уровней возбуждения животного, при которых может быть продемонстрирован сигнал,

- максимальным разнообразием обстоятельств контекста (см.), в которых сигнал демонстрируется партнёру,

- максимальным разнообразием социальных статусов, в которых находятся (могут находиться) доноры и реципиенты сигнала,

- максимальным разнообразием «арен» - территориально обособленных популяционных группировок вида, в которых осуществляются соответствующие Вз., по таким параметрам, как плотность населения, половозрастной состав, постоянство существования группировок как «узлов» в сети популяционных группировок вида в данной местности.

Все четыре условия определяют максимально гетерогенную выборку контекстов, в которых потенциально возможно использование данного сигнала (и в которых он обычно демонстрируется в норме). «Сигнальность» и «знаковость»  демонстраций животного должны тестироваться на этой выборке. Использование максимально гетерогенной выборки предъявлений для анализа сигнальной функции Д. впервые предложено в работах D.Paton и P.Caryl (1986), см.также Paton, 1986.

д) определение набора дифференцированных ситуаций взаимодействия, соответствующих ряду дифференцированных сигналов, и потенциально способных быть их «значением» (см.). Оценка устойчивости взаимной однозначности соответствия между рядом сигналов и рядом дифференцированных ситуаций взаимодействия, «означенных» сигналами на той же максимально гетерогенной выборке.

е) переход от анализа выборки независимых предъявлений сигнала к анализу течения целых процессов взаимодействий, к «пучкам» сопряжённых поведенческих последовательностей - временных рядов вместо «точек» - отдельных моментов предъявления сигналов. Действительно ли определённые ситуации Вз. «означиваются» определёнными сигналами, так что если процесс развивается закономерном и направленно, что обязательно при адекватном реагировании на сигнал, последний оказывается предиктором потенциальных возможностей развития процесса на следующем этапе и предиктором возможных исходов Вз.?

ж) Проверка того, в какой степени особи активно и направленно используют информацию идеального характера и сигналы-предикторы потенциальных возможностей развития процесса К. (возможных траекторий, см.)  для увеличения эффективности собственного поведения. Действительно ли более эффективный (=более адекватный и своевременный) выбор действий на основании сигнальной информации гарантирует заведомый выигрыш (см.) взаимодействия особям с большей коммуникативной компетентностью, даже если они сильно уступают противнику  в силе/интенсивности стимуляции по несигнальным каналам. Действительно ли животное вообще не выиграет Вз., если в коммуникативной компетентности уступает партнеру, особенно в точности отреагирования сигналов (см.) и эффективности использования сигнальной Инф.?

Последовательное прохождение всех итераций а)-ж) позволяет определить, насколько система сигнализации исследуемого вида приблизилась к тому самому специализированному состоянию, которое соответствует «языку животных» (см.) по степени «сигнальности» и «знаковости» демонстраций.

53.Модели в анализе социальной К. Идеальность форм дифференцированных сигналов-элементов «языка животных» (см.)  и дифференцированных форм «типических» отношений между особями в сообществе (см.), поддерживаемых при помощи данного «языка» требует при выделении тех и других использовать дедуктивные реконструкции – модели соответствующих «форм». Модели необходимы для выявления, описания, классификации «форм» социальной структуры и социальной коммуникации (см.), а также для описания взаимозависимости и взаимовлияния обоих «форм» в процессе существования местной популяции (см.).

Всякая реконструкция форм сигналов и форм отношений, поддерживаемых обменом сигналами, выдвигается как рабочая гипотеза (модель, образец), позволяющий на одном основании объяснить множество разнородных фактов опыта, относящихся к социальным Вз. и социальной К. индивидов, наблюдаемых в конкретных сообществах. Состоятельность модели определяется возможностью использования на большем разнообразии фактов, чем то, на котором была выдвинута. В процессе проверки на множестве фактов – потенциальных фальсификаторов модели (Поппер, 1983) последняя может быть уточнена, доработана и даже отвергнута.

Здесь важна недостаточность  индуктивного обобщения для построения работоспособной модели К. одного недостаточно – необходимы дедуктивные реконструкции инвариантов структур и механизмов процесса. Используя терминологию Л.С.Выготского (1932), анализ К. животных должен вестись по единицам коммуникативной системы (=субъединицам структуры системы), а не по её элементам (каковы индивиды с их мотивацией и внешним выражением мотивационного состояния в виде специфических воздействий, предназначенных партнёрам).

Конкретные асимметричные отношения особей, поддерживаемые непосредственными актами К., и конкретные демонстрации животного в этих актах – только единичные реализации общевидовых форм сигналов и социальных отношений, поддерживаемых сигналами. Они - только материал для выдвижения моделей, выявляющих самоё сигнальную систему и социальную организацию вида (см.) через сравнительный анализ предъявлений одних и тех же сигналов (=воспроизводство однотипных форм Сор. вида) в одних и тех же ситуациях Вз. в максимально гетерогенной выборке обстоятельств контекста (см.).

Все предложенные модели такого рода заслуживают рассмотрения, если могут быть столь же эффективным руководством к эмпирическим исследованиям натуралистов, как игра – в освоении детьми «взрослой» деятельности и математические модели – в исследовании природы физиками (см. определение личности и психики Л.С.Выготским).

54.«Морфологический подход к поведению» классических этологов (МфПП). Основан на изоморфизме (см.) структур поведения животного с «обычными» морфоструктурами. Последние характеризуются конкретным сочетанием морфологических элементов, связанных определёнными корреляциями и координациями между собой, и подчиняются определённым пространственным (симметрия) и топографическим закономерностям (план строения). Точно также ритуализированные демонстрации и другие поведенческие структуры (см.) представляют собой устойчивые комбинации определённых действий - выразительных движений животного (см.), которые

а) настолько выразительны и

б) процессы исполнения которых в составе демонстраций (см.) настолько скоррелированы между собой,

что каждая специфическая комбинация таких движений (демонстрация, см.) обладает своим характерным, устойчивым и неповторимым образом (=формой демонстрации). Эта параллель особенно оправдана в отношении самых ярких и специализированных представителей таких структур (поведенческих стереотипов, см.) - КФД и их специфические образов, экспонируемых партнёру в специфическом временном режиме – демонстраций (см.).

Специфичность, устойчивость и неповторимость образа демонстрации определяется тремя факторами.

Во-первых, несводимостью целостного образа демонстрации к сумме образов выразительных движений - её образующих.

Во-вторых, инвариантностью образа. Набор характеристических черт, определяющий демонстрацию как отдельный элемент сигнального ряда (какие движения предъявляются и в каком сочетании, насколько исполнение разнородных движений скоррелировано друг с другом) не меняется в максимально гетерогенной выборке предъявлений Д. (см. МПА, этап г).

Именно инвариантность форм и структур, выделенных наблюдателем, по отношению к его субъективной «позиции» и используемой им познавательной модели[14] - главный критерий объективности существования данных форм и структур (Рубинштейн, 1957, 1973).

В третьих, это дискретность и специфичность образа. Каждой структуре поведения отвечает свой специфический образ, не образующий переходов к образам других демонстраций (других элементов сигнального ряда). Даже если эти промежуточные движения неизбежны при последовательном предъявлении разных элементов сигнального ряда в процессе общения, и поток поведения обоих участников К. реально континуален на уровне деятельности, то при переходе к последовательности образов Д., адресуемых партнёрами друг другу, происходит дискретизация «значащих структур», иначе К. неэффективна.

В этом случае радикально меняется коммуникативное значение поведения, реализуемого индивидами во Вз. друг с другом. До дискретизации «значащих структур» оно было непрерывной деятельностью, устремлённой к определенной цели, например, к удовлетворению побуждений через эффективное воздействие на компаньона. После – оно превращается в дискретный текст, главный смысл создания которого – подать нужный сигнал в нужной ситуации процесса. Появление знаковых систем – посредников в процессе К. происходит именно в связи с этой дискретизацией потока поведения, выделением специфических образов Д. в специфических ситуациях развёртывающегося процесса. В свою очередь, раз появившись, сигналы-посредники, точней, идеальные формы сигналов, становятся эффективным средством осуществления этой дискретизации и в дальнейшем (см. «Концептуализация и именование…»).

55. Мотивационный конфликт (МтК). Всякое поведение, адресованное партнёру вызывает МтК, причём одновременно у обоих – у особи-осциллятора сигналов (субъекта активности) и объекта воздействия. Интерференция противоположно направленных А. партнёров у каждого из них одновременно индуцирует два противоположно направленных побуждения (Пб., см.), несовместимых друг с другом. В поведении охраны территории это стремление напасть на захватчика и бежать от него, при предупреждении об опасности – стремление приблизиться и окрикивать потенциально опасный объект (хищник, человек, собака), при ухаживании самца за самкой в образовавшейся паре -  стремление приблизиться к партнёру и спариваться, или бежать от неё и пр.

В силу несовместимости побуждений (см.), внутренний мотивационный конфликт не может быть ни непосредственно выражен в акте деятельности животного (нельзя одновременно спариваться с самкой и бежать от неё), ни удовлетворён каким-либо видом деятельности – только «снят» в организованном процессе обмена сигналами.

В последнем случае МтК выражается опосредованно в непрямой форме ритуализированных демонстраций, то есть в специализированных структурах процесса Вз., появление которых

1)      сигнализирует участникам о наличии конфликта и

2)      «указывает» обоим, выбор какого ответа для следующего этапа процесса позволит «снять» данный МтК.

Следовательно, мотивационный конфликт возникает в момент инициации взаимодействия и постепенно разрешается в процессе К., заменяясь устойчивой поведенческой асимметрией и дифференциацией ролей (см.) между выигрывающей особью и её неуспешным противником.

Ритуализированные демонстрации животного (см.) в МтК выражают «соотношение сил» противоположно направленных Пб. в непрямой и ритуализированной форме  точно также, как они означивают разные градации «конфликта интересов» в умвельте особи (см.). Организованный обмен Д. «снимает» конфликт и опосредованно удовлетворяет Пб. животного после формирования устойчивой поведенческой асимметрии и, соответственно, появления значимых различий социального статуса между оппонентами (см. «Необходимость коммуникации…»).

Согласно гипотезе конфликта мотиваций (см.), выраженность практически всех демонстраций, их ритуализованность и стереотипность исполнения (см.) определяется соотношением уровней тех противоположных побуждений (страха и агрессии, страха, агрессии и сексуальности и пр.), для которых данный ряд демонстраций (см.) служит ритуализированным выражением конфликта (см. Tinbergen, 1959). Согласно этому представлению, наиболее ритуализированными и стереотипными оказываются те демонстрации, у которых оба конфликтующих побуждения выражены одинаково сильно  и примерно уравновешивают друг друга (экспериментальное обоснование см. Blurton-Jones, 1962, 1968).

Это представление верно лишь на стадии ритуализации (см.), когда экспрессивные действия и движения намерения животного превращаются в демонстрации, а сами Д. в коммуникативном процессе функционируют как ключевые раздражители – социальные релизеры (см.). На следующей стадии означивания (см.) демонстрации того же ряда дифференцируются как альтернативные друг другу «значащие структуры», и в процессе К. используются как знаки (см.). Здесь уже ритуализованность и стереотипность КФД (см.), образующих демонстрацию, не зависит от соотношения альтернативных побуждений в мотивационной подоснове данного комплекса действий (см. «Сигналы-символы»).

56.Мотивация (как внутреннее состояние животного, Мт.) – специфическое состояние готовности к определённым действиям по изменению ситуации в специфическом направлении, необходимом для удовлетворения потребностей особи, которую [готовность] и выражает сигнал (см. «Сигналы-стимулы» или «Релизеры»). Мт. - специфическая энергия действия, поддерживающая направленное развёртывание соответствующего поведения животного вопреки противодействию противника и/или внешней среды.

И обратно: специфический паттерн поведения (демонстрация или иной поведенческий стереотип) также выражает определённый уровень мотивации (УрМ), как ритуализированные действия пантомимы выражают стремление мима изобразить для аудитории некое намерение или чувство. Если в процессе коммуникации язык-посредник отсутствует («язык животных», см.), то животное вынуждено передавать партнёру своё специфическое побуждение в связи с ситуацией, а не информацию о ситуации и возможностях её разрешения в деятельности.

Демонстративное поведение животного, в ритуализированной форме выражающее мотивацию (см.) вовне, имеет коммуникативное значение именно такой пантомимы. Отдельные демонстрации – элементы сигнального ряда – здесь точно соответствуют градациям мотивационного состояния животного, в связи с соответствующей ПС они выступают сигналами состояния особи (см. «сигналы-стимулы»).

Специфическая мотивация толкает животное взаимодействовать и демонстрировать: организованный обмен Д., поддерживаемый соответствующим УрМ, развивается до «снятия» конфликта или удовлетворения одного из побуждений, получившего преобладание в конфликте. Каждая из мотиваций, встречающихся в социальном поведении животных (территориальная агрессия, поиск партнёра, предупреждение об опасности и пр.) задана «своим» типом конфликта несовместимых побуждений (см.), развивающимся в связи со специфической проблемной ситуацией[15]  Вз. (см.), куда участники втягиваются собственными амбициями или А. партнёра (и оппонента).

Каждый Кт (см.) характеризуется собственной типологией проблемных ситуаций, вызванных разным уровнем интенсивности «давления» активного партнёра (см.) – инициатора конфликта, на поведение особи – объекта соответствующих притязаний. Конфликт альтернативных побуждений, детерминирующий мотивационное состояние особи, происходит во внутреннем мире животного, определяет эмоциональную окраску всех его действий, но отражает разные градации «конфликта интересов» (см.) обоих участников во внешнем мире – умвельте (см.).

Фактически внутренняя мотивация особи есть результат интериоризации внешнего «конфликта интересов» (см.), происходящего вследствие употребления сигналов в процессе К., также как характеристики человеческой личности есть результат интериоризации определённых отношений между людьми, «означенными» соответствующими словесными знаками (см. «Психика», также Выготский, 1932).

57.Мотивация (как готовность к определённой внешней активности, социальная мотивация, М.) - проявление «специфической энергии действия», побуждающей особей осуществлять определённые формы активности, реализуя специфические структуры инстинктивного акта. Согласно гидравлической модели мотивации К.Лоренца (Lorenz, 1989, см. «Спонтанность поведения»), «общий объём» соответствующей «энергии действия» особи возрастает в результате направленного влияния специфической стимуляции извне, под действием т.н. ключевых раздражителей (релизеров, см.).

При отсутствии релизеров, побуждающих особей к специализированным действиям в специфических ситуациях процесса общения (что и есть биологически целесообразное осуществление инстинкта, см.) «нужный» уровень мотивации поддерживается эндогенным ростом неспецифического возбуждения животного (arousal, см.) и проявляется в форме активности вхолостую (см.).

Структурированное и специфическое поведение (см.) выражает мотивацию индивида для его социальных партнёров. Оно направленно развёртывается, корректируясь сигналами извне и эндогенными изменениями УрМ, пока процесс не дойдёт до биологически осмысленного результата или подавляющее воздействие демонстрирования (см.) противника не снизит уровень М. второго участника.

Благодаря М. возникает «сопряжение специфичностей» на входе и выходе системы-организм - стимуляция от партнёра точно коррелирует с реакцией особи на стимуляцию, и становится симметричным отношение специфичности между стимулом и реакцией. Если стимул специфичен в отношении реакции, то реактивность организма специфична в отношении соответствующих стимулов (Хайнд, 1975).

Мотивированное животное ведёт себя таким образом, что контакт с определёнными ключевыми раздражителями, запускающими определённые реакции, оказывается закономерным следствием реализованного поведения и наиболее вероятным событием в процесса реализации (Tinbergen, 1951; Lorenz, 1989). Это означает

а) активный поиск мотивированной особью соответствующих стимулов именно там и тогда, где вероятность подвергнуться соответствующей стимуляции наиболее велика,

б) избирательное повышение внимания (см.) животного ко всем ситуациям в своём окружении, где вероятно появление соответствующих стимулов,

в) постоянное посещение неких выделенных участков индивидуального пространства для направленного поиска социальных контактов[16], содержанием которых оказывается соответствующая стимуляция.

58.Необходимость появления информационного обмена и специализированных знаковых систем («языка») в социальных Вз. животных вызвана четырьмя причинами. Каждая из них определяет закономерный переход от манипуляции (см.) к информированию (см.), от сигналов-стимулов к сигналам-символам (см.) в рамках общего процесса оптимизации КСт и социальных систем позвоночных. Этот процесс происходит во всех филогенетических ветвях, как только у наиболее анцестральных форм в основании «дерева» вообще появляются К. и Кст. (ведь взаимодействия могут протекать и без них).

1) необходимость, обусловленная оптимизацией поведения самой особи.

. Необходимость сигнальной информации извне для «снятия» МтК особей-участников Вз. Само по себе инициация и развитие Вз. – главная причина развития МтК. «Снятие» осуществляется выбором эффективных программ поведения (см.), разрешающих проблемную ситуацию вовне и соответствующий «конфликт интересов» (см.). Ценность информации, передаваемой сигналами – в том, что она позволяет выбрать оптимальную программу поведения из k доступных в данной ситуации для противодействия данному противнику (конкуренту, компаньону, см). Критерии оптимальности при реализации программы – максимум вероятности выиграть Вз. и одновременно «снять» мотивационный конфликт «внутри» особи при наилучшем соотношении эффективности (см.) и риска (см.) демонстрирования.

1б. Появление в КСт вида знаков-посредников «между» стимулом одного и реакцией второго партнёра (точней, в демонстрациях обоих функция воздействия соединяется с функцией знака) резко уменьшает затраты и риск, связанные с осуществлением «давления» на партнёра и участием во Вз. вообще.

Специализированные знаки-посредники между «противоположно направленными» конкурентными усилиями особей, появляются в связи с необходимостью «снятия» риска (см.), экспоненциально увеличивающегося при переходе к более эффективным формам стимуляции, без которых не выиграть взаимодействие. Сигналы-посредники, передающие информацию (см.) о возможностях развития взаимодействия, позволяют производить стимуляцию (см.) только «нужными стимулами и в нужном месте процесса», чем существенно снижают риск демонстрирования (см.). Риск также увеличивается при всякой попытке животного немедленно разрешить возникающие проблемные ситуации, прямым действием в отношении противника, вместо включения в долговременный обмен сигналами, информация которых побуждает противника к определённым реакциям лишь опосредованно.

Поэтому, с одной стороны, на протяжении всего Вз. оппоненты постоянно стремятся переходить ко всё более эффективным демонстрациям, хотя их предъявление сопровождается пропорционально бόльшим уровнем риска (см.).  Постоянное «повышение планки» ритуализированной угрозы, или ухаживания оказывается необходимым условием выигрыша (хотя не достаточным), что направленно повышает напряжённость конкуренции за социальный ресурс (см., также Popp, 1987a, b; Senar, 1990). С другой - появление сигналов-посредников неизбежно, как только эта напряжённость превысит некоторый порог.

2. Необходимость оптимизации системы отношений между особями, основанной на конкуренции за социальный ресурс, и структурируемой результатами последней. Граничные условия оптимальности здесь таковы: с одной стороны, специфический паттерн структуры системы должен устойчиво воспроизводиться в череде поколений на территории, занятой данной конкретной группировкой (см. «Устойчивость социальной структуры»). С другой стороны, конкретная структура отношений между особями, реализованная здесь и сейчас, должна гибко видоизменяться, приспосабливаясь к постоянным изменениям внешней экологической ситуации и внутренней социальной среды, чтобы сохранять устойчивость видоспецифического «типа» социальной  организации  (т.н. гомеорезис).  

Появление знаков – посредников между действием и контрдействием индивидов равнозначно появлению своего рода «денег», обмен которыми в процессе Вз. устанавливает «цену» и «стоимость» конкурентных усилий индивидов. Ещё до появления этих посредников особи в сообществе (см.) уже связаны регулярной коммуникацией и нацелены специфически реагировать на специфические действия друг друга. С появлением сигналов-посредников это сразу позволяет использовать сигнальную информацию для оптимального выбора поведения в специфических проблемных ситуациях Вз., типических для данного сообщества и соответствующей Сор. вообще, причём не только непосредственным участникам, но и «зрителям». Это оптимизирует структуру отношений в системе в целом, при одновременном увеличении устойчивости воспроизводства «типа».

Благодаря функционированию видовых Д. как общих знаков, обслуживающих информационный обмен в системе, построенной на свободной конкуренции за социальный ресурс

а) особи сами «с опережением» определяют «цену» и «стоимость» конкурентных усилий[17] партнёра, которые с наибольшей вероятностью будут реализованы в следующие «моменты» Вз.  

б) особи могут «с опережением» избрать  наиболее эффективную стратегию противодействия «давлению» партнёра, исходя из возможностей развития процесса, «обозначенных» сигналами. Процесс выбора и принятия решений здесь напоминает игру в домино, где необходимость делать определённые ходы постоянно растёт к каждой следующей выложенной костью.

Значимость параметров а-б как факторов эволюционного превращения действий в демонстрации, Д. в сигналы давно продемонстрирована исследованиями социобиологической школы (Enquist, 1985; Hurd, Enquist, 2001; Wachtmeister, Enquist, 2000; Wachtmeister, 2001). Отсюда плодотворность сравнения жизни с коммерческим предприятием (см.): всякое предприятие требует анализа специфической информации извне, взвешивания шансов, исходя из содержания информации и собственных возможностях актора (оцениваемых на основании той же самой информации) и принятия решении о стратегии поведения субъекта рынка. Всё это последовательно происходит в процессе К.

3. Необходимость дальнодействия сигналов и событий в любой системе, построенной на конкуренции «эгоистических индивидов» (ЭгИ, см.). Устойчивость воспроизводства специфической структуры системы и успешность поведения особей-элементов в столкновениях друг с другом  здесь оказываются под контролем одного и того же давления отбора. Функционирование всех подобных систем построено на контрапункте «эгоистичности» индивидов и целостности социальной организации (см.), вынужденной эффективно координировать и кооперировать поведение ЭгИ в рамках специфической структуры связей для устойчивости собственного воспроизводства (см. «Устойчивость…»).

Поэтому во всех них совершенно необходимо дальнодействие (см.) всех существенных сигналов и событий в системе, когда каждый элементарный акт информационного обмена или акт «изменения» системной структуры вызывает волну «откликов» - вторичных сигналов, в конечном счете, охватывающих систему в целом (с той или иной степенью генеральности передачи).

С одной стороны, каждый индивид контролирует лишь своё окружение.

С другой стороны, общая динамика социальной организации на территориях, намного превосходящих размеры индивидуального участка животного и участков ближайших соседей, создаёт много бόльшие возможности улучшения «позиции» индивида в системе и сильнее влияет на успешность поведения животного, нежели аналогичные изменения структуры социальных связей, вызванные собственными усилиями особей. Последние проявляются только в непосредственном окружении индивида, общие изменения социальной структуры затрагивают как минимум всё поселение, а максимум – весь паттерн пространственно-этологической структуры популяции в данной местности (см. Щипанов, 2003).

Необходимость дальнодействия существенных событий в системе естественным образом превращает признаки этих событий в знаки, чтобы соответствующее дальнодействие стало возможным. Его поддерживает мощное давление отбора

а) на придание сигнальной функции всем сколько-нибудь устойчивым признакам «типических ситуаций», воспроизводимых в сообществе животных, и «типических» программ поведения, каждая из которых разрешает соответствующие ПС с собственным уровнем эффективности и риска (см.),

б) на превращение в демонстрации всех комплексов выразительных движений животного, которыми оно в возбуждёнии предъявляет соответствующий признак партнёру (ритуализация, см.). Специфика возбуждения, делающего эти движения экспрессивными, связана с особенностями внимания животного (см.), обслуживающего реагирование на стимулы в стрессирующей участников проблемной ситуации, и со спецификой стресса, вызванного у животного неконтролируемым развитием ситуации по мере «втягивания» в неё данной особи.

в) на установление устойчивого и взаимно-однозначного соответствия между сигналами и событиями в системе (см.). Благодаря ему дифференцируются проблемные  ситуации, возникающие в столкновении животных друг с другом, запускается бесперебойный обмен «позиционной информацией» межу особями-элементами системы по коммуникативной сети (см.).

Дальнейшее совершенствование сигнальной функции Д. как структур, обслуживающих информационный обмен, происходит под действием тех же самых давлений отбора, которые порождают соответствующие демонстрации в ритуализационном процессе (см.). Оно дифференцирует демонстрации как отдельные элементы сигнального ряда, обслуживающего эту систему, в соответствии с дифференциацией «обозначенных» ими ситуаций взаимодействия, чем и превращают демонстрацию в знак (означивание, см.).

Поскольку особи-элементы системы суть семафоронты реализуемых ими программ поведения (см.), то установление однозначного соответствия между спецификой признака и спецификой ситуации Вз., маркируемой данным признаком, превращает последний в «знак качества» особи и сигнал социального статуса индивида в структуре группировки.

59.Несигнальное поведение (НСП) включает три компонента.

1. Экспрессивные реакции, выражающие общее возбуждение животного.

2. Прямые действия в отношении партнёра - реакции нападения, бегства, попытки спаривания и т.п. непосредственные реакции животного на развитие ПС, которые прямо направлены на удовлетворение его побуждений (см.).

3. Смещённые и переадресованные действия. Возникают в ситуации, когда направленная активность особи наталкивается на непредвиденную преграду, и неожиданно для животного цель его поведения в данной ситуации вдруг оказывается недостижимой (см. Мак-Фарленд, 1988;  Alcock, 1998).

НСП противопоставляется демонстративному поведению (сигнальной активности) животного и социальному поведению вообще. ДП сложено специфическими элементами – демонстрациями (см.), выражающими Пб. в непрямой и ритуализированной форме. Д. сигнализируют о появлении специфической ПС в данной «точке» развёртывающегося процесса Вз., и её сохранении на протяжении всего времени стереотипного удержания демонстрации, но не пытаются ПС непосредственно разрешить.

Понятие социального поведения (СП, см.) – более широкое, чем ДП: кроме специализированных и специфических элементов (Д. и Рт.) оно включает элементы НСП в паузах между ними. СП характеризуется специфической пространственной организацией поведенческого паттерна, определённым ритмом чередования Д. и пауз, заполненных несигнальной активностью или просто бездействием.

60. Общее (неспецифическое) возбуждение (неспецифическая активация, ОНВ, англ. arousal или nonspecific activation) – альтернатива специфической мотивации (см.). ОНВ определяется общей готовностью особи продолжать Вз. дальше при любой «траектории» развития процесса, и продолжать демонстрировать самому вопреки всем «ошибкам» и «сбоям» в ответах партнёра на демонстрации и действия данной особи (и даже когда частота «ошибок» не падает на весьма продолжительных временных интервалах).

Уровень неспецифической активации (УНВ) – уровень готовности действовать в специфической социальной ситуации, независимо от характера осуществляемого поведения, и конечной цели активности животного. Оценивается по уровню двигательной активности особи во время Вз. (прыжки, перелёты, погони и пр.), не направленной на какого-то конкретного адресата и не связанной с реагированием на конкретные действия партнёра, но появляющейся как бы «сама по себе» и направленной «в пустоту».

60.Организация (Орг., общее определение). Всякая организация – это спектр ограничений и запретов, наложенных на возможные варианты отношений между элементами системы и её отдельными подразделениями - локальными группировками внутри популяции, возрастными, половыми или ранговыми стратами в социуме и пр. (см.Панов, 1983).

Если реализуемы все без исключения варианты связей, то система не существует, и организация отсутствует. Исследование организации требует описания своеобразия связей между элементами системы для выявления специфических ограничений комбинаторики, отличающих данную организацию системы от аналогичных систем с иной Орг., с которыми происходит сравнение (см.Эшби, 1966).

Организация процесса К. задана тремя контурами положительных обратных связей:

а) между двумя одновременными[18] демонстрациями партнера - стимулом и реакцией, сигналом и ответом;

б) между двумя последовательными демонстрациями (или вообще поведенческими актами) одной особи,

в) между характером использованных сигнальных средств и режимом К., устанавливающимся в данном Вз. (см.таблицу 6 Приложения).

Все три контура положительных обратных связей обеспечивают устойчивость развёртывания процесса по некоторой определённой траектории («предсказуемой» для обоих участников Вз. благодаря действию специфических сигналов), и даже при значительных «возмущениях», вызванных активностью самих участников (см. «Помехи коммуникации...»). «Движение» процесса К. по этой траектории или сохраняет самоподдерживающийся и автокаталитический характер вплоть до достижения специфического исхода Вз., или последнее останавливается и обрывается, демонстрируя неуспешность коммуникации (см. «Участники коммуникации – типология»).

Социальная организация вида (см.) задана «типической» структурой асимметричных отношений животных данного вида (социальных связей, см.). Этот «тип» (архетип биосоциальности, по Ю.М.Плюснину, 1990) реконструируется путём восхождения от регулярностей поведения индивидов к структуре, интегрирующей их «эгоистическую активность» в системное целое (см.Петров, 1991). Организация обеспечивает структурированность сообщества (см.), которая может быть иерархической, сетевой или смешанной. Первое – это «лестница» вертикальных связей, основанная на феномене доминирования и подчинения (см.Зорина и др., 1999), второе - «горизонтальные» связи «всех со всеми», где ранг особи определяется уровнем эффективности поведения животного во Вз., связанных с соответствующей формой конкуренции за социальный ресурс (см.) – территориальных, брачных и пр.

62.Отреагирование (Отр.) - термин Эриха фон Хольста (Lorenz, 1989). Отр. включает «понимание» сигнальной информации, выраженное в своевременном и точном выборе действия, реализующего данную Инф. (например, в корректировке прежней тактики сигнального поведения). Отр. - это интерпретация сообщений, корректирующая поведение субъекта. От простой реакции на стимул оно отличается долгосрочностью и ориентацией на опережающее отражение наиболее вероятных следующих демонстраций партнёра вместо немедленного ответа на текущий сигнал.

Сравни:  Отр. в психоанализе – тот решающий момент лечения, когда больной вновь интенсивно переживает исходную ситуацию, приведшую к его заболеванию. В конце концов, это приводит к окончательному преодолению болезни (Леви-Строс, 2001).

Сходным образом «интенсивное переживание»[19] животным некоторой проблемной ситуации (см.) понуждает особей к участию в коммуникации и к участию в ретрансляции всё более эффективных сигналов, несмотря на связанный с этим и устойчиво повышающийся риск. Результат (и одновременно выигрыш, см.) от подобного втягивания особи в коммуникативный процесс есть своевременный и адекватный выбор действий в проблемной ситуации. Программы поведения – объекты и результаты этого выбора, в свою очередь, тоже являются сигналами и своим специфическим эффектом ведут к ещё большему «изживанию» проблемной ситуации, «запустившей» данное взаимодействие между данными особями.

В человеческой культуре рефлексия и следующее из неё действие, даже интеллектуальное, очень сильно разделены и противопоставлены друг другу, так что термин фон Хольста слишком уж отдаёт пруссачеством. Для животных деление на «рефлексию» (выбор поведения) и действие, реализующее этот выбор, в целом несущественно. Это устанавливает изоморфизм (см.) между человеческим мышлением и реализацией инстинкта через выбор действий на основании сигнальных сообщений, закономерно связанных с проблемными ситуациями,  последовательно возникающими в развёртывании поведенческого процесса, куда обе особи «втягиваются» действием стимуляции извне и мотивации изнутри.

63.Пантомима и знак (как сигнальные средства в коммуникации животных). Все процессы социального общения животных, использующие ритуализированные демонстрации, подразделяются на К. sensu stricto и сигнализацию. В первом случае на основе специфических материальных структур – демонстраций функционирует специализированная система знаков («язык животных», см.), поддерживающая информационный обмен. Во втором - отдельные элементы того же самого ряда демонстраций  представляют собой пантомиму, ритуализированное выражение градаций состояния животного в связи с соответствующей ПС.

По сравнению со знаком пантомима не обеспечивает однозначность передачи информации, она всегда оставляет место для разночтений и собственной интерпретации воспринимающей аудитории (Панов, 2005б). Полнота и точность восприятия содержания сообщений здесь критически зависят от согласованности эмоциональных состояний мима и реципиентов сигналов.

Подобная синхронизация эмоциональных состояний индивидов, регулярно взаимодействующих в составе определённого Сбщ., -  часть более общего процесса синхронизации эндогенных ритмов за счёт взаимной социальной стимуляции неспецифического характера. Такими неспецифическими средствами можно достичь лишь не очень точной синхронизации, кода поведение участников Вз. синхронизируется лишь «в среднем», и на значительных временных интервалах, но отдельные поведенческие акты плохо согласуются друг с другом. Ими не передать сообщения (см.) о конкретной ситуации вовне, которое будет воспринято и отреагировано (см.) в конкретных «точках» процесса.

Содержание пантомимы акцентирует черты индивидуальности мима. Знак по определению передаёт информацию, существенную для всех компетентных участников процесса и поэтому нивелирует индивидуальность особей-ретрансляторов сигнала. Только если какие-то черты индивидуальности животного (см.) или «достижения» его социальной биографии (ранг, статус) существенны для коммуникативных партнёров, они находят своё отражение в сигналах. Элементы структуры знака, кодирующие индивидуальные характеристики животного, добавляются к элементам, кодирующим основное значение. Это могут быть данные о поле, возрасте, состоянии, статусе, или маркёры, индивидуализирующие особей друг для друга (см. Володин и др., 2005).

В отличие от пантомимы знак (см.) в коммуникации животных не выражает побуждений (см.) и сам по себе не побуждает к действию ни реципиента, ни самого демонстратора. Он информирует обоих о возможностях развития данной ситуации «конфликта интересов» на следующем этапе Вз. и существующих возможностях эффективного поведения обоих. Следовательно, знак информирует о существенных событиях зоны ближайшего развития процесса К. (см. «Знак», «Знаковость Д….»), «движимого» активностью обоих особей.

64.Параллельность инстинкта и языка (интеллекта), ПИИ. ПИИ - изоморфизм в организации деятельности (поведения), реализующей как интеллект, так и инстинкт (см.). Реализация И. и Итл. в обоих случаях начинается со специфической проблемной ситуации (см.), которую актор должен разрешить, реализовав некий план действий, соответствующий проблеме.

«Мышление возникает из затруднения» (Л.С.Выготский), К. животных – со специфических проблемных ситуаций, постоянно воспроизводимых в сообществе (см.) в результате интерференции индивидуальных амбиций. Чтобы быть эффективной, всякая деятельность должна быть структурированной, то есть подчиняться определённому плану, и укладываться в некие типичные формы поведения субъекта. Для выбора оптимальной структуры деятельности и планирования действий равно необходима информация извне.

В случае И. животное-субъект деятельности может получить Инф., необходимую для действия («знание» по К.Лоренцу, 1998) лишь включившись в КС, по которой «циркулирует» данная информация, и использовать её для оптимизации поведения лишь одновременно с тем актом приёма-передачи видовых сигналов, в которых оно участвует само. «Считывание» информации и отреагирование Инф. в деятельности происходит автоматически, существует непроходимая стена между информацией, предаваемой по КС, и «знанием», содержащемся в индивидуальном опыте животного, или же «добытым» собственным когнитивным усилием особи (рассудочной деятельностью, обучением и пр.). Первое практически не взаимодействует со вторым, не корректируется им, и наоборот.

В случае Итл. информация, необходимая для решения проблемы, находится умственным усилием самого актора, или извлекается из его прошлого опыта, так что подобную «стену» здесь не возвести. В этом «увеличении знания» (Лоренц, 1998) всегда «участвуют» личность и индивидуальность актора даже если часть информации поступает извне через обмен знаками и использование языка: именно индивид «принимает решение» о реализуемой структуре деятельности.

При И. развёртывающееся поведение животного автоматически «перестраивается» и корректируется воздействием сигналов извне. Все собственные усилия индивида здесь направлены не на «понимание происходящего», но лишь на своевременное и точное воспроизведение нужных демонстраций в нужных ситуациях Вз., чтобы, опередив в этом противника, выиграть процесс.

65.Первичный и вторичный сигналы – факторы привлекательности для животных определённой территории и определённых партнеров, ведущие к образованию скоплений (см.), к привлечению в скопления новых нерезидентов и запуску процесса К. Скопление  отличается от сообщества (см.) именно отсутствием или неэффективностью коммуникации. Поэтому в нём нет ни устойчивых социальных связей (Сс., см.) - асимметричных отношений между особями в группировке, подчинённых некой определённой структуре, ни специфической схемы дифференциации поведенческих ролей между особями с разной «позицией» в структуре группы.

В сообществах (группировках, демах, см.Панов, 1983) обязательно присутствует то и другое. Раз возникнув, К. структурирует скопление и превращает его в группировку, привлекательность которой для нерезидентов уже определяется вторичными сигналами (см.Щипанов, 2003; Щипанов, Купцов, 2004).

Первичные сигналы (ПрС) – факторы привлекательности несоциального характера, присутствующие на ограниченной территории и этим определяющие образование скоплений именно здесь. Это могут быть корм, убежище, место для гнездования и пр. (см.Панов, 1983). Собравшиеся особи взаимодействуют друг с другом и в этих Вз. генерируют вторичные сигналы (ВтС), неслучайное распределение которых во времени и пространстве формирует специфическое сигнальное поле группировки с такими параметрами, как анизотропность, напряжённость и пр. (Мозговой, Розенберг, 1992).

Вторичные сигналы, ВтС - факторы привлечения новых особей в сообщество. Они генерируются  в процессе возникновения и поддержания специфических паттернов социальной структуры (см.) и развития этих паттернов в долговременном взаимодействии особей. ВтС могут быть любые внешние маркёры неслучайного распределения «пространственной и временной плотности» контактов между особями в Сбщ. Например, все дистантные сигналы самих особей: песня, барабанная дробь, запаховые и следовые метки, или элементы среды обитания, изменённые специфической активностью животных - порои песчанок, шишки в «кузницах» больших пёстрых дятлов и пр. (см. Панов, 1983).

65.Поведение (П.) определяется через процесс взаимодействия между организмом и средой (Выготский, 1932) по характеру реагирования организма-субъекта действия на сигналы извне, и характеру деятельности, реализующей реакцию на сигнал в специализированном поведении, направленном на преобразование собственного окружения в «интересах» особи (см. «Смысл»).

Это особенно верно, если источник сигналов - другое животное, потенциальный компаньон животного, а не хищник, пища, место для гнездования или иной внешний объект, также значимый в контексте взаимодействий определённого рода. Будучи деятельностью, устремлённой к какой-то цели, поведение животного направленно изменяет действительность, в которой существует субъект.

Изменения происходят на основании некого смысла (см.), извлечённого из сигнальных сообщений (см.) в процессе К. или за счёт собственного опыта, когнитивных усилий, рассудочной деятельности и пр. В такой системе каждый организм будет одновременно объектом сигнальных воздействий со стороны Другого (социального компаньона или внешнего объекта) и субъектом в актах осцилляции сигналов, закономерно совершающихся в процессе развёртывания собственного поведения животного (см.Лоренц, 1998).

По способу реагирования на сигнал поведение есть возможность направленного выбора особью оптимальных программ действий, подчинённых определённой структуре, «форме» или «плану» (см. Миллер и др., 1965; Гаазе-Раппопорт. Поспелов, 1987).   Выбор происходит за счёт реализации адекватной структуры действий, в ответ на «давление» побуждений внутри и сигналов извне.

Свобода выбора поведения на основании сигнальной информации увеличивается в ряду переходов от менее специфических режимов коммуникации к более специфическим, от неспецифической стимуляции и манипуляции (см.) к сигнализации (см.) и затем коммуникации в собственном смысле (см.). Этим поведение определяется как «социальное притяжение» или «социальное отталкивание» независимых и «эгоистичных» индивидов: первое и второе равно происходят на основании сигналов (см.), образуемых в ходе самого поведения.

67.Поведение самообеспечения (ПСМ, см.) поддерживает необходимый для животного "приход" витальных ресурсов вещества и энергии, уменьшает базовый риск существования особи, гарантируя отдых и безопасность. ПСМ обеспечивает индивиду необходимый уровень эффективности и устойчивости эксплуатации экологических ресурсов (пища, пространство, комфорт, безопасность) в пределах индивидуального участка. Оно структурируется сигналами из внешней среды и "внутренними" сигналами от самого процесса потребления ресурсов, развёртывающегося в определённом пространстве-времени индивидуального пространства животного (см.Иваницкий, 1998).

Процесс включает обследование определённой территории, установление предпочтений в отношении разных видов ресурсов, организацитю поиска на основании «весов», заданных предпочтениями, выбор кормового метода и непосредственное «взятие» ресурса. Сигналы, структурирующие процесс – это сигналы о превышении/непревышении уровня допустимых затрат, о среднеустойчивой скорости поступления пищи и других характеристиках эффективности потребления (обзор см. Davies, 1980; Непомнящих, 2003).

68.Побуждение (Пб., англ.drive, иногда используется калька с английского драйв в том же самом значении внутреннего побуждения) – специфическое внутреннее состояние животного и одновременно специфическая энергия действия, ответственная за появление и удержание данного состояния, за реализацию состояния в определённом поведении (деятельности).

Дифференцированные состояния животного конкурируют друг с другом за возможность поведенческой реализации – имеет место «республика инстинктов» (термин К.Лоренца, 1994, см. также «Мотивационный конфликт»). «Сила» каждого и соответствующих побуждений, поддерживаемая и индуцируемая специфическим действием сигналов извне – важный фактор победы в такой конкуренции.

Пб. - действующая причина закономерной выдачи специфического поведения в специфической ситуации Вз. Формальная причина того же самого акта - сигнальная информация или специфическая стимуляция извне (Thorpe, 1951). Пб., - это элементарные переменные состояния, ответственные за реализацию прямого действия – тех элементов поведения животного, которые непосредственно выражают соответствующие Пб. и немедленно удовлетворяют их (удары, выпады, клевки, действия бегства, удержания самки для спаривания и пр.).

69.«Помехи» социальной коммуникации (ПСК) – разнообразные «возмущения» извне и «напряжения» внутри развивающегося процесса К. При сравнительном рассмотрении синхронных «срезов» пучка реализованных процессов К., различные «помехи» выступают как всевозможные «напряжения» внутри КСт вида. Они снижают эффективность обмена сигналами и нарушают устойчивое воспроизводство структуры отношений между особями в Сбщ. Главнейшие источники «помех»:

1) нарастание общего возбуждения демонстратора по мере продолжения и затягивания взаимодействия. Оно затрудняет стереотипное исполнение демонстраций и дестабилизирует форму сигналов (см.) у всех участников Вз.

2) в процессе коммуникации партнеры должны одновременно сигнализировать и действовать на основании собственных Пб. или на основании сигнальной Инф. Сигнализация и специфическое воздействие на партнёра  должны осуществляться совместно, но быть устойчиво разделены во времени (см., также МакФарленд, 1988). Неспецифическое возбуждение особей и воздействие партнёра нарушает устойчивость «разделения времени» между сигнальным воздействием и стимуляцией как двумя конкурирующими формами управляющих воздействий на партнёра, создавая «сбои» и информирования, и манипуляции (см.).

Тем более что требования к эффективным реализациям в поведении структур, осуществляющим информирование и манипуляцию, взаимно противоположны. Первые должны с максимальной стереотипностью реализовывать определённые формы сигналов (см.), то есть устойчивость реализации специфической структуры поведенческого паттерна должна стремиться к максимуму. Вторые должны эффективно воздействовать на оппонента: ради силы и точности стимуляции устойчивостью реализации поведения здесь можно пожертвовать.

Не случайно в самой развитой знаковой системе – человеческом языке единицы, осуществляющие информирование и манипуляцию, структурно разделены (это слова и паралингвистические феномены). В коммуникации животных обе функции осуществляются одними и теми же структурами – демонстрациями, и лишь точность разделения времени между информированием и манипуляцией предохраняет от «сбоев» в процессе коммуникации.

3) Постоянные вторжения животных-«зрителей», возбуждённых взаимодействием, разворачивающимся у них на глазах, их попытки включиться в уже идущий коммуникативный процесс. Они происходят часто и по дестабилизирующему эффекту не отличаются от первых двух форм «неспецифического беспокойства», прерывающего и останавливающего демонстрирование (см.), или от беспокоящих воздействий извне, будь то фактор беспокойства или развитие эктопаразитов в оперении, беспокоящих птиц.

Накопление и суммирование «помех» социальной коммуникации поддерживает определённый уровень шума в канале связи. Соответственно устойчивый информационный обмен во всяком процессе Вз. возможен лишь при превышении некоторого минимального уровня эффективности коммуникации, обеспечивающего устойчивость к шуму.

70.Популяция – надиндивидуальная система, состоящая из элементов-«эгоистических индивидов», связанных определённой структурой отношений и самих специфических отношений между особями - хорологических, социальных, биотопических и иных, в совокупности образующих пространственно-этологическую структуру популяции (ПЭС, Панов, 1983). Паттерн ПЭС видоспецифичен и устойчиво воспроизводится в череде поколений на экологически гетерогенной территории (ареал) вопреки «возмущениям», связанным с колебаниями численности особей, направленным изменением мозаики местообитаний и других параметров, задающих «кружево ареала» (см. «Устойчивость социальной структуры…).

71.Поселение, Пл. – пространственно отграниченное объединение особей, постоянно обитающих рядом друг с другом. Поселение отделено от других Пл. полосой незаселённой территории, или заселённой с существенно меньшей плотностью. Как чисто территориальная единица, поселение может не совпадать по объёму или персональному составу членов с коммуникативным сообществом, развивающимся внутри Пл. по мере того, как индивиды объединяются участием в общем процессе К. По характеру взаимоотношений индивидов, Пл. может быть бесструктурным скоплением (см.) или структурированным сообществом (популяционной группировкой, см.).

72.Последействие (социального контакта), Псл. – один из специфических продуктов коммуникации (ПрК, см.). Проявляется в сильном и направленном влиянии исхода взаимодействия на поведение участников К. в последующий период и на выбор поведения в следующем взаимодействии, даже если данные особи в следующий раз будут взаимодействовать с каким-то другим членом Сбщ, а не друг с другом. Псл. сохраняется на протяжении определённого периода времени, продолжительность которого задана сигналами, определившими исход этого процесса, и легко прогнозируется всеми потенциальными партнёрами животного, что превращает все Псл. социальных контактов в специфический вторичный сигнал (см.).

Псл. эффективных процессов коммуникации в значительной степени детерминирует время и место наиболее вероятного возникновения следующих коммуникативных процессов в анизотропном пространстве группировки в зависимости от характера ПрК. Псл. сильно ограничивает диапазон демонстраций, которыми особи-участники прошлой К. начнут следующее взаимодействие. Оно канализирует сигнальный репертуар в сторону следования стратегии сигнализации, уже сложившейся в прошлых взаимодействиях, затрудняет радикальное изменение прежней стратегии.

В результате Псл. прошлых процессов К. поведение обоих её участников К. в следующих Вз. несёт на себе явный «след» специфических, направленных изменений сигнального репертуара и тактики употребления сигналов под действием ПрК. Поэтому  Псл. выступает фактором стабилизации социальной структуры группировки, средством дифференциации поведенческих ролей индивидов. При наличии сильного последействия социальных контактов всем членам сообщества независимо от ранга для достижения цели - увеличения эффективности социального поведения много легче увеличить специализированность своего поведения к исполнению уже обретённой роли, нежели корректировать или кардинально менять прежнюю стратегию поведения, чтобы претендовать на иную роль в структуре сообщества.

При сильном Псл. второе оказывается намного трудней, даже если и выгоднее в долговременном плане. Псл. определяет продолжительность латентного периода после успешно завершившихся актов коммуникации. В это время поведенческая асимметрия сохраняется настолько устойчиво и прочно, что ни прежние оппоненты животного, ни оно само не «оспаривают» результаты прошлых Вз., не инициируют новые процессы К.

73.Признак (indication, das Anzeichen), Прз. - явление, которое связывается с образом другого явления, поскольку в силу самой природы вещей первое является закономерным предвестником второго в некотором закономерно развёртывающемся процессе.

Связь Прз. и маркируемой им вещи может быть непосредственной, следующей из природы вещей, или установленной самим индивидом путём ассоциирования соответствующих событий. Другой вариант - эта ассоциация устанавливается инстинктивно – информация об устойчивых соответствиях между рядом «значимых структур» поведения потенциального партнера животного и рядом существенных событий социальной жизни сообщества уже содержится в значениях сигналов (см.), образуемых при демонстрации соответствующих структур в процессе взаимодействия социальных партнёров.

Суждение о дожде через час основывается на специфических Прз. облачности, суждение о пожаре – на столбе дыма, «суждение» о вероятности атаки или бегства захватчика вместе с выбором собственной модели поведения в данной ситуации – по характеру ритуализированных демонстраций угрозы (Hurd, Enquist, 2001).

Все управляющие воздействия между особями в популяции - сигналы, стимулы и знаки формируются на основе признаков-предвестников существенных событий  внешнего мира (см.), общего у животных и его потенциальных партнёров.

Чтобы признаки-предвестники некоторых возможностей развития событий или значимых состояний особи[20] в данном коммуникативном сообществе стали знаками (см.), взаимно-однозначное соответствие между означающим и означаемым знака должно возникать и сохраняться устойчивым, несмотря на

а) изменения мотивационного состояния особей-генераторов знака,

б) на изменения ситуации, в которой животные генерируют знак, взаимодействуя друг с другом по определённому поводу («конфликт интересов», см.),

в) на смену персонального состава сообщества в связи с уменьшением или увеличением численности, или при возникновении такого сообщества в следующие сезоны заново, в связи с объединением или расщеплением прежнего Сбщ. на два («социотомия», см.Панов, 1983).

74.Проблемные ситуации (ПС) – связаны с разной интенсивностью «конфликта интересов» между индивидами, вызванного интерференцией индивидуальных амбиций (см.). Каждому контексту общения (см.) соответствует свой ряд дифференцированных ПС, отражающий градации «конфликта интересов» внутри  определённой категории социальных компаньонов (см.).

Оказывая управляющее воздействие на развитие Вз. в целом и на выбор поведения друг у друга, животные разрешают одни и порождают другие ПС в последовательные моменты процесса. «Проблема», созданная управляющим воздействием демонстраций, заключается в том, что их специфический эффект, как информирование и манипуляция,  оба препятствуют устойчивому осуществлению стратегии поведения (см.), избранной особью ранее, в предшествующие моменты взаимодействия. Разрешение «проблемы» состоит в выборе форм поведения животного, необходимых в соответствующей проблемной ситуации, которые могли бы продолжать устойчивую  реализацию прежней долговременной стратегии поведения и одновременно успешно корректировал её, делая более эффективной и устойчивой к тому воздействию противника, которое обнаружилось на данном конкретном этапе.

Необходимые формы поведения животного в проблемной ситуации – это те поведенческие элементы, которые разрешают соответствующую ситуацию «в интересах» особи, но способом, «приемлемым» для социальной организации в целом (см.), укрепляющим уже реализованную структуру отношений в системе, а не разрушающим её. Поскольку коммуникация и взаимодействие вообще – это самоподдерживающийся, автокаталитически развивающийся процесс, необходимые формы поведения в проблемной ситуации, созданной специфическим воздействием демонстраций партнера, также представляют собой демонстрации того же самого ряда, благодаря которым ответное действие животного продолжает процесс общения, а не обрывает его.

Очевидно, выбор необходимых форм поведения в проблемной ситуации должен делаться на основании сигнальной информации: какая именно демонстрация или последовательность демонстраций способна разрешить соответствующую ПС, доступна для выбора данной особью и при этом эффективна по отношению к данному противнику? В этом случае выбор действий в проблемной ситуации будет опережающим отражением, прогнозом развития процесса (см. «Коммуникация»), а не просто реакцией (см.), которая неизбежно запаздывает.

Наконец, лишь использование сигнальной информации для выбора действий в проблемных ситуациях, созданных эффективным противодействием партнёра, делает стратегию поведения особи (см.) не только успешной в каждый отдельной момент, но и эффективной в целом, то есть более оптимальной по соотношению эффекта и затрат (риска) на осуществление соответствующего поведения. Именно оптимальность стратегий поведения поддерживается естественным отбором, способствующим дифференциации наборов альтернативных стратегий поведения и их «распространению» в популяции (см.***). Поэтому данное давление отбора будет совершенствовать видовые системы коммуникации (см.), обеспечивающие информационный обмен во взаимодействиях определённого типа, и системы сигналов-посредников (см.), непосредственно предоставляющих особям «нужные» фрагменты информации в «нужные» моменты процесса (=ПС), то есть увеличивать «сигнальность» и «знаковость» демонстраций, а также дифференцированность форм разных демонстраций друг от друга.

Ряду дифференцированных ПС во внешнем мире животного (умвельте, см.) соответствует параллельный ряд уровней мотивационного конфликта (см.) во внутреннем мире, соответствующий различному «соотношению сил» противоположных побуждений животного при эффективном действии в каждой из дифференцированных ПС. Им обоим соответствует ряд дифференцированных сигналов: каждый элемент сигнального ряда «означивает» коммуникативные события из ряда ситуаций и выражает градации состояния животного из ряда состояний.

Все специфические ПС порождаются взаимодействием животных в сообществе. Они разрешаются через запуск К. и процесс организованного обмена Д. между особями по некоторым общим «правилам игры», активно поддерживаемых системой в целом. Поэтому можно предполагать, что когда в сообществе наблюдается устойчивое и взаимно-однозначное соответствие ПС, демонстрации и выбора поведения, разрешающего ПС, то последний совершается на основании сигнальной информации, а демонстрации животных являются знаками, передающими данную Инф. (см. «Сигналы-символы»).

75.Продукты социальной коммуникации (ПрК) – это специфические «следы» успешно завершившихся процессов коммуникации, которые детерминируют внутреннее состояние и внешнее поведение особей на определённый период времени после завершения взаимодействия, обеспечивая тем самым его последействие (см.). Они увеличивают предсказуемость поведения участников прошлых взаимодействий для всех членов сообщества (см.) в определённый латентный период после завершения социального контакта.

Фактически ПрК – это элементы сигнального поля сообщества, самые специфические и информативные из вторичных сигналов (см.), хотя их ещё не рассматривали в данном качестве, в отличие от запаховых, следовых, акустических «меток» активности резидентов. Благодаря им поведение тех членов социума, с которыми животное ещё не имело непосредственных взаимодействий, оказывается для него вполне прогнозируемым. ПрК оптимизирует поведение в следующем Вз. у всех членов социума, «получающих» Инф. по коммуникативной сети.

ПрК проявляются

1) в способности особей точно оценивать относительные ранги, свои и партнёра, просто наблюдая друг друга, до взаимодействия и без взаимодействия, даже если эти животные никогда не контактировали ранее. Доминанты и подчинённые в равной степени способны к такой оценке (см.Рорр, 1987с), так как точность оценивания связана с эффективностью информационного обмена по КС, а вызвана простой затруднённостью действия подчинённого в присутствии доминанта.

2) в способности в каждый момент взаимодействия точно оценивать «соотношение сил» участников до того, как партнёр сможет реализовать свою «силу», подавив развёртывание Д. релизерным эффектом собственных демонстраций и  прямыми действиями.

Прямые действия агрессии, ухода, попытки спаривания непосредственно препятствуют стереотипному исполнению Д. (см. «стереотипность»). Релизерный эффект демонстраций партнёра подавляет процессы смены текущих демонстраций животного на следующие более эффективные, делает акты смены сигналов запаздывающими и неадекватными изменениям ситуаций взаимодействия. Тем самым он ограничивает свободное развёртывание поведения индивида, переводит последнего в положение управляемого. Поэтому своевременная оценка «соотношения сил» и опережающий выбор «модели поведения» для следующего момента процесса оказываются критически важными  для выигрыша взаимодействия.

3) в том, что поведенческая асимметрия, возникшая в процессе К., и зафиксированная в дифференциации ролей, обладает устойчивостью и последействием (см.).

4) в появлении социальной аффилиации («притяжения») между индивидами, включёнными в КС. Даже если последние связаны участием в территориальных конфликтах или в системе агрессивного доминирования, где взаимодействия вроде бы имеют характер «вытеснения» и «отталкивания» менее успешных особей, последние предпочитают устойчивость существования в группировке в подчинённом статусе переселению с реальной возможностью стать доминантом.

76.Произвольность знака (ПрЗ) - независимость внешнего облика означающего сигнала (для животных – специфической формы сигнала, см.) и характера означаемогозначения»). Если знак произволен, то адресат сообщения не может определить значение сигнала (см.) по его внешнему виду, по специфике ситуации употребления С., по характеру мышечных действий, которыми образован С., или как-то иначе.

Чтобы понять Сбщ., он должен декодировать сигнал, опираясь на некую систему ключевых характеристик, которые задают его форму (см.) и одновременно дифференцируют друг от друга различные элементы сигнального ряда, то есть на систему оппозиций, специфических для системы коммуникации данного вида (см.)

ПрЗ в социальной коммункиации животных обеспечивается

а) эмансипацией сигналов от мотивационной подосновы (см.), происходящей при созревании материальных носителей сигналов-демонстраций в онтогенезе.

б) зависимостью значений сигналов от "синтаксиса" употребления сигналов во Вз, а не только от характера используемых демонстраций (какой именно сигнал из n возможных выбирается для противодействия противнику?). Содержание сигнальных сообщений меняется в зависимости от характера предшествующих сигналов, от того, какой именно сигнал партнёр удерживает непосредственно в момент сигнализации (Stokes, 1962a, b), от порядка последовательного перебора сигналов во Вз, направления и скорости этого процесса (Фридман, 1998, 1999).

Этим «синтаксическим правилам» участники коммуникации должны «автоматически» следовать во всех проблемных ситуациях развёртывающегося взаимодействия. При несоблюдении «правил» эффективность поведения особи  падает также «автоматически», и в конце концов эти особи удаляются из сообщества механизмами социального контроля (см.).

77. Психика. «Психика без поведения также не существует, как и поведение без психики, потому хотя бы, что это одно и то же» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 77). Как писал ученик Л.С. Выготского Д.Б. Эльконин, центральная идея созданного им культурно-исторического подхода в психологии – в отрицании изначальности, заданности души и всей душевной жизни человека, в отрицании того, что человек рождается пусть с несовершенной и неразвитой, но всё-таки душой, что она уже есть в нём и что носителем её является мозг. Напротив, утверждается, что человеческая «душа», человеческое сознание и психика существуют объективно вне нас в форме знаков и их значений, которые являются средством организации совместной, прежде всего трудовой деятельности людей. Точней, продуктом той формы организации человеческой деятельности, которая исторически сложилась в обществах некоторого конкретного типа.

Не случайно ребёнок «учится своему «я» в игре, создавая фиктивные точки идентификации – центры «я»: irde социальная природа «я» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 105). Понятие о «я» у ребёнка не просто развивается из понятия о других. Важно подчеркнуть, что источник собственного «я» – «понятие о других» не может появиться только через наблюдение и размышление, необходимо личное участие в игровой деятельности. Поскольку «ложные точки идентификации» соответствуют ролям в некотором сообществе или ситуации, «разыгрываемых» детьми, не существует личностей, отдельных от общества в онтологическом и экзистенциальном плане.

Привычное для этологов подчёркивание нечувствительных переходов между сообществом организмов и колонией («сверхорганизмом», см.Панов, 2001) давно пора распространить на человека: личность – это по сути столон, обособившийся на определённом участке тела «общественного организма» и дифференцирующийся в определённого зооида (который иногда «работает», иногда «ленится», но всегда сохраняет связи с колонией).

«Интерпсихическое» возникает только в результате непрерывного процесса «обработки людей людьми»[21] в специфических обстоятельствах совместной деятельности и связанной с ней конкуренции идей, планов, программ. Оно возникает в форме тех же самых знаков и значений общего «языка», но уже направляемых индивидом на организацию своей собственной деятельности в «обществе индивидов» (см. Выготский, 1932; Петров, 1989; Элиас, 2001). Л.С. Выготский полностью устранил душу из внутреннего мира личности, «заменив» её элементы интериоризированными значениями знаков, указывающих на определённые общественные отношения и проблемы социума. «Личность… есть понятие социальное, оно охватывает надприродное, историческое в человеке [курсив мой – В.Ф.]… Понятие о личности есть социальное, отражённое понятие, строящееся на основе того, как ребёнок применяет по отношению к себе те приёмы, приспособления, которые он применял по отношению к другим. Вот почему можно сказать, что личность – есть социальное в нас» (Словарь Л.С.Выготского, 2004: 53).

Такая «замена» психического (внутреннее содержание «души») на семантику знаковых сообщений – посредников во взаимном  общении «душ», см. Выготский, 1932,  делает психологическое исследование объективным в той же степени, в какой объективны естественные науки. Для нашей темы главное, что оно дает возможность рассматривать психику и психическое способом, точно соответствующим этологическому исследованию поведения животных. Этолог тоже исследует параметры внутреннего состояния животного, от уровня мотивации (см.) до черт индивидуальности (см.) по форме поведенческих структур, реализованных особью в специфических процессах обмена общения с компаньонами, специфическими именно для данного состояния.

Для этолога ритуализированные демонстрации животного - такое же орудие для направленного изменения структуры социальных связей в окружении партнёра (и через это изменения его внутреннего состояния), как языковой знак – это психическое орудие в концепции Л.С. Выготского.

78.Рациоморфные процессы (РП, термин Эгона Брунсуика) – системная гомология инстинктов в человеческом поведении. РП соответствуют И. в том самом понимании инстинктивного действия, которое присуще классическим этологам (Lorenz, 1937a, b). РП – это все те формы и программы человеческого поведения, которые на первый взгляд кажутся действием на некоем разумном основании (то есть субъект может нести за них ответственность), но в действительности выбор плана действия и его реализация деятельности полностью автоматичны.

Также как И., паттерны РП полностью проходят мимо сознания субъекта и подчиняются некоторым общественным шаблонам (нормам, стереотипам) «типичных действий в типичной ситуации». Единственное отличие – они не врождённые, а вырабатываются в процессе общественного взаимодействия людей, для описания которого Н.Элиас не случайно использует метафору танца: «Представим себе в качестве символа общества группу танцующих. Подумаем о придворных танцах, менуэтах и кадрилях, или о крестьянских танцах. Все шаги и поклоны, все жесты и движения, которые здесь производит каждый отдельный танцующий, полностью согласованы с другими танцорами и танцовщицами. Если каждый из танцующих индивидов рассматривался бы сам по себе, то невозможно было бы понять смысл и функции его движений. Стиль поведения отдельного индивида определяется в данном случае через отношения танцующих друг к другу. Нечто подобное имеет место и в поведении индивидов вообще. Взаимодействуют ли они друг с другом как друзья или враги, как родители или дети, как мужчина или женщина или как рыцарь и крепостной крестьянин, как король и подданные, как директор и служащие, поведение отдельных индивидов всегда определяется через их прошлые или настоящие отношения с другими людьми. И даже если они удаляются от людей и становятся отшельниками, то и в этом случае жесты, направленные прочь от других людей, являются жестами отношений с другими людьми не в меньшей степени, чем жесты по направлению к другим» (Элиас, 2001: 37).

Как и танцевальные фигуры, по степени стереотипности, фиксированности и «неестественности» действий РП совершенно не отличается от «настоящих» инстинктов и прежде от «автоматических ответов» животного на релизер, выраженного в определённых демонстрациях (см.Lorenz, 1952; Эйбль-Эйбесфельдт, 1995). Дж.Чалдини (1999) в исследованиях психологии влияния не только зафиксировал изоморфизм И. животных и РП людей, но и продуктивно использовал его для анализа последнего, в том числе для исследования механизмов, позволяющих «обманщиком» использовать эти шаблонные действия для управления другими людьми в собственных интересах.

К РП относится подавляющее большинство решений и действий, связанных с управлением риском, и планированием событий «ближайшего будущего», а также подавляющее большинство заявлений и действия обывателей по вопросам, выходящим за рамки их повседневности (особенно когда требуется быстрый ответ). Как показывают специальные исследования Дитриха Дёрнера (1997), сами акторы не осознают «инстинктивности» решений, реализуемых через РП, и считают решение совершенно сознательным, а действие – осмысленным. Поэтому они не ждут негативных последствий от своего поведения решений и так уверены в их эффективности,  как будто бы они продумали каждую мелочь.

Соответственно, эти люди оказываются полностью обескуражены, когда получается что-то совершенно не то, но и тогда они не видят ошибки в собственных действиях. Так в опытах Ж.-А.Фабра оса-аммофила беспомощно топчется на месте после обрезания усиков, за которые она тащила парализованного сверчка, хотя жертву можно было транспортировать и другим способом.

79.Реакции (Рк.) – пластичные и изменчивые элементы поведения (см.), противопоставляемые демонстрациям - структурам поведения с устойчивой, типологически определённой формой (см.). В отличие от демонстраций реакции животного образованы одним слитным действием, иногда столь же вычурным, гротескным и экстравагантным, как Д. Реакции не возникают путём «самосборки» с установлением жёсткой скоррелированности исполнения разнородных движений, бывших независимыми до объединения в Д.

В коммуникативном отношении Рк. характеризуются некой среднеустойчивой интенсивностью (и средним уровнем специфичности) стимуляции (см.), которая ими поддерживается на определённом этапе Вз. Демонстрации, наоборот, характеризуются  специфическим инвариантом формы сигнала (см.), образованной из субъединиц, которые сами по себе не являются специфическими стимулами (выразительных движений животного, см.).

Коммуникативное «значение» Рк. состоит в определённой интенсивности воздействия на партнёра. Демонстраций – в кодировании определённых «порций» значимой информации специфическим инвариантом формы сигнала и в «указании» на специфические ПС взаимодействия через подачу «нужных» сигналов в «нужные моменты» процесса, тогда как интенсивность стимуляции, производимой соответствующими демонстрациями, сильно и непредсказуемо меняется в зависимости от контекста (см.).

 80.Релизеры[22] или ключевые раздражители (key stimuli), Р. В функциональном отношении релизеры – это структуры или действия (демонстрации), которые для рецептивного партнёра являются знаковыми стимулами (см.). По своему характеру релизеры - это стимулы, самого факта предъявления само по себе уже достаточно для высвобождения ответной реакции, точно соответствующей стимулу, если животное находится в соответствующем мотивационном состоянии и рецептивно в отношении данного стимула.

Действенность социальных релизеров также обеспечивается специфическими инвариантами формы демонстраций, через которые осуществляется релизерное воздействие, точно также как в случае, когда демонстрация функционирует как знак (см.). Поэтому эффекты Р. в коммуникации животных могут рассматриваться как сигналы с определённым значением и своего рода «знаки» (сигналы состояния и намерений животного). Отсюда другое название релизеров – знаковые стимулы (signi stimuli), хотя их действие остаётся манипуляцией, и не превращается в информирование (см.).

Этологическая концепция релизеров опирается на тот факт, что многие инстинктивные действия, если не все, реализуются только в ответ на предъявление вполне определённых раздражителей. При этом действенность раздражителей в вызывании инстинктивного ответа реципиента определяется определённым сочетанием ключевых характеристик внешнего облика (формы, см.) действующего стимула. Собственно эффект стимуляции, скажем, специфический «след» от воздействия стимула в виде направленных изменений уровня мотивации, гормонального статуса и других параметров состояния (см.) здесь почти несущественен по сравнению с этими ключевыми характеристиками формы стимулов (см.).

Во всяком случае, инстинктивный ответ реализуется сразу после простого предъявления релизера, до того, как формируется специфический «след» от воздействия стимуляции (см.). Далее, животные опознают соответствующие раздражители при первом предъявлении, без предварительного опыта, и сразу адекватно реагируют на них

В основе этологической концепции релизеров лежит представление фон Юкскюля о строгой специфичности действия стимулов (см.), о «раздробленности» внешнего мира взаимодействующих особей, их общего умвельта (см.) на n дискретных фреймов, каждому из которых соответствует свой знаковый стимул и свой специфический ответ на стимуляцию. Этот ответ представляет собой инстинктивный акт - «врождённую координацию» или комплекс фиксированных действий животного (см.), который в свою очередь, оказывается релизером для реакций на следующей стадии процесса взаимодействия (см.).

Релизеры часто достигают высокой степени специализации: эволюция собственно стимула здесь идёт сопряжённо с морфологическим усложнением структур, «предъявляемых» соответствующей демонстрацией (эксцессивных структур, см.) и прогрессивным развитием поведенческих систем, обеспечивающих специфический ответ на Р., включая специфические системы распознавания/дифференциации образов (см. ВРМ).

81.Реляционные и атомарные характеристики (термины Ю.М.Плюснина, 1990), РХ и АХ. РХ выражают принадлежность объекта к определённой системе отношений (в СП животных – принадлежность индивида к сообществу с видоспецифической Сор.). РХ указывают на включённость определённых форм поведения животного, скажем, специфических демонстраций, или поведения индивида в целом,  в поддержание паттерна структуры системы.

РХ обозначают «позицию» объекта в той системе отношений, которая обеспечивает его функционирование и развитие. Примером может быть определение личности Л.С.Выготским: «Личность есть социальное в нас» (см. «Психика»). Примеры РХ в социальном общении многообразны. Это «значения» сигналов, специфически связанные с дифференцированными ПС, сами демонстрации, «означивающие»  соответствующие ситуации процесса, социальный ранг и социальный статус особей, асимметричные Сс. между ними. АХ,

 В контексте определения коммуникации как конкуренции за социальный ресурс АХ, напротив, выражают собственные свойства объекта, не модифицируемые включением индивида в определённую систему отношений (по крайней мере, в период исследования и в тех аспектах, что непосредственно анализированы в нём). Это показатели «конкурентной мощности» поведения индивида, которое он может развить в данном Вз. Это могут быть индивидуальные различия в силе, агрессивности, способность удерживать физические ресурсы (resource holding potential, см. Freeman, 1987), в готовности бороться и пр. Напротив, реляционные характеристики – это показатели социальной адекватности поведения, способности индивида приспосабливать свою социальную роль и тактику использования сигнальных средств к конкретным обстоятельствам взаимодействия животного с основными партнёрами, эффективно использовать обстоятельства для улучшения собственной «позиции» в структуре группы (см. СТР).

82.Ресурс социальный (CцР) – то, что распределяется на конкурентной основе в процессе коммуникации по результатам обмена сигналами между партнёрами (см.). В отличие от СцР, экологический ресурс просто потребляется каждой особью непосредственно, без опосредования взаимодействиями, обменом Д. и перераспределением «долей» общего ресурса в зависимости от результата Вз.

СцР - не кусок корма или место на кормушке, но возможность устойчиво доминировать над социальными компаньонами в некотором круге ситуаций, в том числе связанных с возможностью свободного доступа к корму, возможностью устойчиво прогонять противников от облюбованного куска корма или очередностью занятия места на кормушке (см. Enquist et al., 1985).

Не случайно в работе M.Enquist et al. (1985) подчёркивается малоценность оспариваемого куска пищи по сравнению с усилиями, затраченными на осуществление социальной коммуникации, на предъявление собственных демонстраций, их перебор в условиях «соревнования» с противником и на сопротивление попыткам демонстрирования оппонента. На первый взгляд причиной конфликта глупышей представляется именно спор «по поводу принадлежности» куска рыбьих потрохов, а причиной конфликта больших пёстрых дятлов – проблема принадлежности определённой части территории (о чём прямо пишут социобиологи, см. Enquist, Leimar, 1987; Hurd, Enquist, 2001).

На деле все индивиды, защищающие кусок пищи или место на кормушке, определённую часть территории и пр., в любой момент могут оставить этот ресурс и немедленно найти ему равноценную замену, никак не оспариваемую другими особями, однако продолжают коммуникацию. Следовательно, действительная цель взаимодействий такого рода состоит в дифференциации поведенческих ролей, социальных статусов и т.п. «позиций» индивидов в сообществе, благодаря которой стратегия поведения каждой особи становится специализированной, а поведение всех их вместе взятых – взаимосвязанным.

СцР – это способность эффективно контролировать ситуацию в своём окружении и уверенно действовать самому, не считаясь с реакцией партнёра. Социальным ресурсом могут быть «лучшие» и «худшие» участки пространства внутри группировки, перераспределяемые в ходе территориальной конкуренции между особями, возможность в ходе образования пары выбрать партнёров большего или меньшего «качества», притом что сам процесс представляет собой «войну полов» - конкуренцию самцов и самок за наилучшее максимизацию выигрыша и ми минимизацию «платы», следующих из образования пары именно с этим партнёром, а не с другим, при возможности выбора у самцов и у самок. Наконец, это «лучшие» и «худшие» «позиции» кормящихся особей в стае, которые различаются уровнем безопасности и возможностью успешного бегства в укрытие при нападении хищника.

Категория социальных ресурсов, за которые происходит конкуренция в данном сообществе на конкурентной основе, определяет тип процессов общения и контекст соответствующих взаимодействий между индивидами.

83.Референция - процесс, сопровождающий собственно передачу информации: он позволяет обоим участникам общения обнаружить, соответствуют ли у них одни и те же знаки одним и тем же идеям, намерениям или если речь идёт о животных - планам и программам поведения. Референция позволяет всем участникам К. добиваться общих и однозначных соответствий между знаком, употреблённым любым из них, и идеей, стоящей за знаком, по крайней мере, пока продолжается диалог.

Как писал Вильгельм фон Гумбольдт: «люди понимают друг друга не потому, что передают собеседнику знаки предметов, а потому, что взаимно затрагивают одно и то же звено чувственных представлений и початков внутренних понятий, прикасаются к одним и тем же клавишам инструмента своего духа, благодаря чему в сознании вспыхивают соответствующие, но нетождественные смыслы [курсив мой - В.Ф.] (Гумбольдт, 1984). Сама возможность затронуть «одно и то же звено» в процессе устойчивой передачи знаков между партнёрами определяется

- общностью внешнего мираумвельта (см.) у всех индивидов, связанных общим процессом коммуникации, и вообще всех потенциальных участников общения на соответствующем языке,

- наличием в этом мире общих референтов – «идей», к которым обращаются участники и для определения собственных концептов ситуации (см.), и в процессе реализации Кпц. в планах и программах поведения.

Понятие «коммуникация» характеризует процесс общения как бы извне, как устойчивый, направленно развивающийся поток приёма-передачи сигналов (=коммуникативных актов) между определёнными партнёрами, круг которых пульсирует - расширяется с увеличением эффективности процесса, охватывая новых особей и включая их в коммуникативную сеть, и сужается в обратной ситуации, исключая наименее успешных особей из сети. Ключевая задача коммуникации s.str (см.) и механизмов коммуникации, механизмов социального контроля, регулирующих этот процесс «со стороны» социума (см.), обеспечить соответствие знаков действительности, не сужая разнообразие собственных характеристик участников общения и разнообразия параметров среды, в которой происходит сигнальный обмен, а расширяя его.

Понятие «референция» характеризует тот же самый процесс с «внутренней стороны», с точки зрения соответствия «идей» (планов и программ поведения), переданных внешним сигналом, и «идей», соотносимых с тем же сигналом у самого животного. Поэтому ключевая задача референции - обеспечить соответствие знаков и отдельных элементов «внутренней действительности» животного, причём устойчивое и однозначное соответствие, хотя знаки «общие», а действительность у каждой особи своя.

Благодаря референции в каждый момент К. обеспечивается соответствие знаков действительности для каждого из участников процесса, а сама эта действительность (внешний мир, умвельт, см.) становится всё более «общей» для них. В этой  действительности «выходом» из определённого рода проблемных ситуаций внешнего мира для разных индивидов и разных обстоятельств взаимодействия индивидов оказывается один и тот же ряд дифференцированных моделей поведения, символизируемых таким же рядом знаков и последовательностей знаков. Следовательно, такого рода действительность предполагает социальную связь именно данных компаньонов (см.) и реализацию связи во взаимодействиях в определённом режиме.

При невозможности установления такой однозначности (=конвергенции знаковой и коммуникативной установок партнёров) коммуникация становится неустойчивой и прерывается. Поскольку психика (см.) каждого отдельного животного, кроме разве высших млекопитающих, неспособна порождать концепты (программы поведения) столь абстрактного характера, что могут быть означающим видовых сигналов, то все соответствующие «идеи» у низших позвоночных возникают и воспроизводятся лишь в процессе функционирования сообщества как целого. Они не могут порождаться самим индивидом в ответ на его частные проблемы, исключая создание Кпц. ситуаций социального взаимодействия у высших обезьян (см.).

Как писал Л.С.Выготский, всякое свойство или способность, которое сейчас рассматривается как характеристика личности, на предшествующих этапах исторического развития было определённого рода отношением между индивидами или разными категориями индивидов в социуме. Использование знаков языка в процессе общения не только формирует соответствующие отношения между людьми, но и преобразует внутренний мир последовательных поколений участников соответствующего общения. Происходит процесс интериоризации отношений, «отражением» которых во внутреннем мире становятся соответствующие характеристики личностей, реализующих (способных реализовывать) эту социальную связь (см.Словарь Л.С.Выготского, 2004).

 

84.Рефлексивное управление (Ру) в процессе общения предполагает отправление другому участнику (-ам) таких сообщений, из которых (1) тот самостоятельно выводит решение выгодное для отправителя, или же (2) выгодное для реципиента, но одновременно стимулирующее отправителя продолжить обмен демонстрациями - в попытке «перехватить» выигрыш, инициируя следующие акты коммуникации снова и снова (Лефевр, 1973).

В нашем случае К. животных рефлексивное управление процессом происходит при всяком  адекватном ответе на коммуникативные сигналы партнёра. Вариант (1) реализуется  фиксируется для гамосемантического поведения животных, где реципиент рассматривается как потенциальный партнёр, - конкурент, но не противник и не соперник (это брачное поведение, предупреждение об опасности и пр.). Вариант (2) реализуется для антапосемантического и особенно агонистического поведения, в котором участники Вз. друг для друга являются оппонентами или противниками, а не партнёрами (термины предложены Дж.Хаксли, см. Huxley, 1934).

Ру всегда присуще коммуникации sensu stricto, поскольку по сути противоположно передаче простых команд типа «стимул-реакция». Такое управление возможно лишь при наличии «языка» для квантованной и порционной передачи информации о действиях и демонстрациях животного. Квантованность отражает дискретность процесса обмена сигналами, порционность – тот факт, что моменты приёма и отправления сообщений соответствуют началу и концу тех дифференцированных проблемных ситуаций, в которых последовательно оказываются особи по ходу взаимодействия.

85.Риск (Рс.) – вероятность наступления неблагоприятных последствий при употреблении сигналов, величина которой специфически связана с самим процессом употребления. Общий риск демонстрирования формируется как сумма эффектов воздействия трёх частных факторов риска

1) демонстрирование (см.) ведёт к дополнительным затратам времени и энергии (по сравнению со средними затратами на социальные взаимодействия в данной популяции, см.). Это увеличение затрат существенно как фактор снижения конкурентоспособности «много коммуницирующих» особей в сравнении с их социальными партнёрами,

2) демонстрирование увеличивает риск поранения или гибели особи, если оппонент на ритуализированные демонстрации ответит не демонстрацией же, а прямым действием, например, агрессией или (в брачном поведении) силовым принуждением к спариванию,

3) демонстрирование увеличивает риск проигрыша взаимодействия, если оппонент воспользуется сигнальной информацией лучше самого демонстратора, совершив более оптимальный выбор поведения в проблемной ситуации, общей для обоих (см.).

Величины всех трёх факторов рисков коммуникации и вообще возрастают прямо пропорционально эффективности использования специализированных структур – посредников (демонстраций) такого процесса, независимо от того, используются ли они как стимулы, или как сигналы.

86.Ритуал социальный (Рт.) - организованные последовательности демонстраций во времени. О Рт. как отдельной единице Вз., несводимой к составляющим его Д., можно говорить, когда организация последовательности настолько жестка, что именно она  определяет облик ритуала в целом, а не сумма обликов элементов–демонстраций. В этом случае ритуал можно рассматривать как отдельную единицу поведения и единицу коммуникации.

Наше определение Рт. близко к определению ансамбля активности Е.Н.Пановым (1978), где также подчёркнута роль определённой организации поведенческих последовательностей. В отличие от Рт., возникающих как слияние или сопряжение независимых Д., становящихся субъединицами общего ритуала, ансамбль активности организован менее жёстко и включает не только демонстрации, но и повседневную локомоцию, акты повседневной активности и т.п.

87.Ритуализованность поведения, РП, в целом или отдельных поведенческих актов – действий, демонстраций и пр. Под РП понимается

а) степень превращённости в демонстрацию того исходного действия, из которого Д. развивается в филогенезе (см. «Ритуализация»: это могут быть движения намерения, смещённые реакции и пр.),

б) степень «символичности» и «завуалированности» Пб., выраженных через ритуализованные действия животного. В облике ритуализованных демонстраций, выражающих Мт. и МтК, действительную Мт. животного трудно или невозможно распознать без специального сравнительного анализа (мотивационный анализ, Lorenz, 1989; Лоренц, 1994), настолько «символически» происходит подобное выражение.

Экспрессивные реакции возбужденной особи не менее «демонстративны» и экстравагантны, чем структуры поведения – демонстрации, но мотивация животного здесь выражена напрямую, в деятельности, а не «символически» в сигналах. В экспрессивных Рк. животного, выражающих Мт. Вовне, его внутреннее состояние точно также легко распознать, как в прямом действии, непосредственно удовлетворяющем данную мотивацию.

88.Ритуализация и «означивание» (Ртл. и Озн.) - этапы превращения экспрессивных действий животного в демонстрацию (см.), а процесса выражения побуждений (см.) – в информирование всех членов сообщества о ситуации, в связи с которой животное оказывается возбуждённым и вынужденным сигнализировать. Деление на Ртл. и Озн. отражает два последовательных этапа становления сигнальной функции демонстраций в филогенезе.

Первый этап процесса – Ртл, в ходе которой экспрессивные действия, движения намерения, элементы смещённой и переадресованной активности животного и т.п. «преддемонстрации» превращаются в настоящие демонстрации с сигнальной функцией (см.). На втором этапе Озн. особи от обмена воздействиями переходят к обмену «позиционной информацией» на уровне всего Сбщ., обслуживаемому системой знаков посредников на основе того самого ряда демонстраций, которые были знаковыми стимулами на этапе Ртл. В результате процессы общения, обслуживаемые демонстрациями, превращаются в коммуникацию s.str.

Ртл. – эволюционный процесс увеличения «сигнальности» актов-посредников в процессе социального общения. В ходе него движения намерения и экспрессивные реакций животного связываются жёсткими корреляциями в стереотипные и дискретные структуры поведения – комплексы фиксированных действий (см.), с приданием им сигнальной функции и прогрессивным увеличением ритуализованности поведения животного при исполнении комплекса. На финише этого процесса КФД и их специфические образы «для партнёров» - Д. становятся специализированными сигналами-посредниками, которые обслуживают уже управляющие воздействия в системе общения в целом, а не Пб. отдельных особей.

При переходе от Ртл. к Озн. сигнал эмансипируется от мотивационной подосновы и становится знаком (см.), в связи с эволюционным совершенствованием сигнальной функции. Система демонстраций ещё больше дифференцируется, в том числе отдельные элементы сигнального ряда по форме оказываются взаимно альтернативными, между ними исчезают переходные элементы. Сравнивая гомологичные демонстрации близких видов, можно видеть, что все элементы сигнального ряда при переходе от Ртл. к Озн. меняют значение. Из сигналов состояния особей (сигналов-стимулов, см.), они превращаются в сигнал потенциальных возможностей разрешения конфликта между индивидами, «предусмотренных» соответствующей системой социальных отношений или отношений особей с определённым типом внешних объектов (сигналы-символы, см.).

Только после Озн. демонстрация превращается в настоящий сигнал, а до этого остаются стимулом большей или меньшей специфичности. Такой сигнал информирует Сбщ. в целом о возможностях разрешения данного «конфликта интересов» между особями, и программах поведения, которые могут выбрать оба участника взаимодействия, чтобы кто-то из них реализовал возможности, «объявленные» сигналами.

89. Сверхстимулы (supernormal stimuli), Свх. – искусственные стимулы, аналогичные «настоящим» релизерам (см.), которые по сравнению с ними вызывают намного более сильную реакцию, причём без потери специфичности. Обычно представляют собой гипертрофию каких-то существенных признаков естественных ключевых раздражителей, например, размера «действующих» цветовых пятен.

Создание Свх. возможно в случаях, когда интенсивность реакции на релизер прямо пропорциональна какому-то одному параметру стимуляции, например интенсивность реакции насиживания кулика-сороки прямо пропорциональна размеру яиц, предложенных в качестве кладки. Если релизер не используется в процессе коммуникации, его  ключевые характеристики почти всегда ограничены снизу, но не сверху.

Недостаточная стимуляция здесь не вызывает реакцию, а избыточная вызывает чрезмерную и заставляет предпочитать сверхстимулы «настоящим» Р. Свх. и распознаются по подобной реакции: так, в классических опытах Тинбергена кулик-сорока Haematopus ostralegus предпочитал насиживать кладку из искусственных яиц размером много больше нормальных, а не свою собственную (Tinbergen, 1951: 45).

Создание Свх. Невозможно, если «естественный» релизер уже используется в системе коммуникации как знаковый стимул. В этом случае выдача ответной реакции требует работы специфической системы распознавания образов, которая идентифицирует «типичный» сигнальный инвариант по определённому сочетанию ключевых характеристик формы сигнала (см.). Как только изменения этих параметров стимуляции выйдут  за узкий диапазон «допустимого сочетания» признаков, определяющих форму сигнала, стимуляция сразу оказывается неэффективной в том смысле, что вместо более интенсивной реакции не вызовет никакой или вызовет совсем другую.

Поэтому всякое использование знаковых стимулов, тем более знаков в процессе К. требует категориальности восприятия и категориальности отреагирования сигналов, так что последние должны быть дискретными структурами, характеризующиеся специфическим инвариантом формы

а) на входе системы, в акте восприятия сигналов партнера,

б) на выходе, в актах «кодирования» ответных сообщений животного и демонстрации  соответствующих сигналов партнёру (см. Шибков, 2000).

90.Свобода выбора (сигнального ответа), Свв. Степень обязательности немедленных действий реципиента в ответ на сигнал или противоположная ей величина - возможность не немедленной реализации информации, переданной сигналами, в ответном поведении животного, возможность выдачи ответа на сигнал в существенно иных «точках» развивающегося процесса Вз., чем момент восприятия сигнала, и отделённых от последнего временным промежутком неопределённой длины.

При максимальной свободе выбора реципиент при формировании ответа вынужден «полагаться» именно и только на значения (см.) сигналов, но не может ориентироваться по динамике обстоятельств контекста, или собственным впечатлениям от развития проблемной ситуации. Дело в том, что при значительной Свв. невозможно прогнозировать длину промежутка времени от момента восприятия сигнала до момента реализации сигнальной Инф. в ответном поведении животного и, соответственно, изменения контекста также не поддаются прогнозу.

Если Свв. отсутствует, и обязательна немедленная реакция на сигнал отсутствие таковой в специфической ситуации Вз. означает неэффективность соответствующих актов коммуникации (см.). При значительной Свв та же самая ситуация означает, напротив, очень высокую эффективность коммуникации: если только особи-участники процесса продолжают поддерживать устойчивый и организованный обмен демонстрации, следовательно, они могут эффективно реализовывать сигнальную информацию (см.) в поведении независимо от конкретной обстановки момента приёма сигнала и от изменений контекста после него.

91.Сигнал (в широком смысле слова), С. – всякий признак, подходящий для прогнозов, увеличивающих взаимную предсказуемость поведения участников процесса общения (=коммуникации sensu lato). Здесь имеется в виду потенциальная сигнальность определённых поведенческих элементов - выразительных движений, экспрессивных действий или их комплексов, а также морфоструктур, демонстрируемых соответствующими движениями и действиями.

С общефилософской точки зрения С. отличается от раздражителя именно тем, что в процессе восприятия первый переживается как реальный объект внешнего мира (точнее, образ сигнала указывает нам соответствующий объект в структуре реального бытия). Напротив, действие раздражителей лишь «открывает» определённые точки чувствительности внутри нас – и надо ещё угадать, какое именно взаимодействие вещей внешнего мира стоит за данным воздействием стимула (Рубинштейн, 1957, 1973).

Сигнал  противопоставляется несигнальному действию животного как структура поведения (см.), закономерно возникающая в определённых взаимодействиях и передающая информацию благодаря специфичной, типологически определённой форме сигнала (см.). Также С. противопоставляется бесструктурным, «неоформленным» экспрессивным реакциям животного (и Рк вообще). В отличие от сигналов действия и Рк. особи не передают общезначимой информации. Они выражают состояние животного вовне, не обладают устойчивой формой и направлены на то, чтобы произвести определённый эффект, а не реализовать «нужные» структуры поведения в «нужные» моменты развития процесса Вз.

По способу действия С. делятся на сигналы-признаки, сигналы-стимулы (см.) и сигналы-символы (см.), по видам активности (типам контекста), в которых эти структуры поведения функционируют как сигнал – на брачные, территориальные, сигналы агрессивного доминирования, предупреждения об опасности и др.

Для передачи адекватной информации о внешнем мире сигнал, знак для всех участников Вз. должен быть таким же реальным объектом их умвельта, как те события, на которые указывает сигнал (появление потенциальной опасности, потенциального партнёра, все проблемные ситуации, связанные с их последующим действием относительно данной особи).

92.Сигналы (С.), роль в коммуникации животных. С. – это специализированные посредники в передаче управляющих воздействий в процессе К., ответственные за устойчивый рост взаимной предсказуемости поведения участников. В зависимости от режима взаимодействия сигналы передают все четыре типа влияний - информирование, сигнализация, манипуляция, неспецифическая социальная стимуляция, каждый из которых вызывает рост взаимной предсказуемости поведения своим специфическим способом, а также синхронизирует действия участников.

У специфических сигналов материальные носители - это самые специализированные и «оформленные» структуры поведения (см.), - Д. и Рт. Неспецифические сигналы могут быть поданы любым ярким и заметным действием животного - экспрессивной реакцией, движением намерения, даже просто приближением и уходом партнёра (см. Schneirla, 1965). По способу осуществления сигнальной функции в процессе К. сигналы-посредники могут быть знаками, знаковыми стимулами, специфическими и неспецифическими стимулами (см.табл.6 Приложения).

93.Сигнальная функция демонстраций (СФД), описание. В её определении этологи следуют идее Дж.Хаксли (Huxley, 1914, 1923), согласно которой ритуализированные демонстрации представляют собой сигналы, символизирующие определённую форму поведения должную воспоследовать за предъявлением данной демонстрации. Это требует «презумпции сигнальности» демонстраций: всякое экспрессивное действие и выразительное движение животного, как и  специфические сочетания (комплексы) первых и вторых, наблюдаемые в специфических ситуациях взаимодействия животных друг с другом («демонстрации» в обычном смысле этого слова) в первую очередь должны рассматриваться как потенциальный сигнал.

Дальше следует естественное предположение - «сигнальность» демонстраций прямо пропорциональна стереотипности, фиксированности и демонстративности тех комплексов фиксированных действий, которыми образованы Д. и которые детерминируют специфические формы сигналов, кодирующие значения (см.) последних. А иначе, зачем индивиду так коверкать и столь вычурно исполнять комплекс действий, составляющих демонстрацию, как не для того, чтобы подать партнёру более чёткий и лучше различимый сигнал? Зачем действия, составляющие демонстрации, в процессе Ртл. изменяются в одном и том же направлении большей «вычурности», «неестественности» и стереотипности, как не для того, чтобы сигнал, подаваемый партнёру в конкретном акте демонстрирования, обладал специфическим инвариантом формы, соответствующим «шаблонам», «идеальным образцам» сигналов видового репертуара?

Если бы для успешного разрешения взаимодействий между особями в Сбщ. требовались не сигналы, а действия, не организованный обмен сигналами, а силовое «давление» на партнера, то исходные движения, прямые действия были бы много предпочтительней своих ритуализированных вариантов - демонстраций. В таком случае последние не возникли бы вовсе или были бы неустойчивыми, наподобие «пенных гребней» на волне возбуждения животного.

94.Сигнальная функция демонстраций, происхождение. Все Д. выражают специфический мотивационный конфликт во внутреннем мире особи (см.), который индуцирован соответствующим «конфликтом интересов» (см.) во внешнем мире – умвельте, характеризующим предыдущие стадии развития взаимодействия животных друг с другом. Тип «конфликта интересов» определяется характеристикой социальных ресурсов (см.), которые перераспределяются в данном процессе коммуникации. Например, взаимная конкуренция полов за выбор наиболее походящего партнера для образования с ним устойчивой брачной связи, предупреждение об опасности как конфликт между продолжением кормления и запуском реакции бегства, с конкуренцией особей за возможности наиболее безопасного кормления и пр.

В таком случае сигнальный ряд из N демонстраций животного маркирует n дискретных уровней развития мотивационного конфликта (см.), внешнее выражение которых в соответствующих демонстрациях оказывается существенным для устойчивого течения (и успешного завершения) взаимодействия в целом. Таким образом, РД сперва становятся признаками альтернативных градаций состояния особи, разбиение на которые необходимо для успешности данных взаимодействий между данными компаньонами (см. «Участники коммуникации – типология»). Так возникают дискретные уровни мотивации, «означенные» соответствующими сигналами (см.).

Но для эффективного разрешения «конфликта интересов» (см.) недостаточно собственных реакций животного, основанных на непосредственном ощущении от ситуации и личном отслеживании её изменений. Для эффективного выбора поведения в ситуации «конфликта интересов», проецирующегося в мотивационный конфликт, совершенно необходима информация извне о том, какие именно стратегии поведения (см.) а) доступны для особи в данном контексте общения, б) с наибольшей эффективностью разрешают именно этот конфликт, в) оптимальны в противодействии данному конкретному компаньону.

Тот, в свою очередь, в то же самое время решает точно такую же задачу. Поэтому обе особи в процессе коммуникации конкурируют за скорость и точность выбора поведения в проблемных ситуациях взаимодействия. Выигрыш (см.) всегда достаётся особи, устойчиво опережающей партнёра в данном отношении.

95. «Сигнальность» демонстраций (основания для утверждения). Когда Д. функционируют как стимулы, утверждения о «сигнальности» Д. опираются на «тройное соответствие» между демонстрацией, мотивацией и эффектом воздействия демонстрации на партнёра, на факте точного отображения в  ряде дифференцированных демонстраций животного параллельного ряда дифференцированных градаций состояния особи (уровней мотивации, см.), причём в ритуализированной, «символической» форме.

При этом в каждый отдельный момент взаимодействия особи сохраняют свободу выбора в выражении состояния: один и тот же уровень мотивации животного может быть выражен в ритуализированной форме демонстрациями (см.) и в неритуализованной форме прямых действий агрессии, спаривания, бегства и пр., то есть в форме деятельности, а не знака (противопоставление знаков деятельности см.Петров, 1991).

Если Д. функционирует как знак, утверждения о сигнальности Д. основаны на фиксировании того же «тройного соответствия» между специфическими демонстрациями животного, специфическими проблемными ситуациями во взаимодействиях животных друг с другом и специфическими выборами дифференцированных программы поведения, разрешающих данные проблемные ситуации (см.).

Это взаимно-однозначное соответствие между рядом «значащих структур», демонстраций, рядом ситуаций, «означенных» соответствующими  сигналами, и рядом адекватных решений особи на основании сигнальной информации требует независимости всех членов триады от параметров состояния особей-ретрансляторов сигнала[23] (мотивация, уровень общего возбуждения, см.) и от обстоятельств Кт. общения. Информативность данного соответствия в полной мере сохраняется и для «зрителей», корректирующих собственное поведение по результатам взаимодействий, разворачивающихся у них на глазах.

96.Сигнализация (Сгц.) - режим коммуникативного взаимодействия животных в сообществе, промежуточный между информированием (см.) и «чистой» манипуляцией (см. табл.6 Приложения). Предполагает выражение состояний и намерений особей в непрямой и превращённой форме РД. Сигнальные средства здесь представляют собой пантомиму, посредством которой партнёр побуждается к специфическим ответным реакциям, но не считывает информацию и не принимает решение.

Свв. здесь существенно ограничена. «Выразительность» пантомимы прямо пропорциональна интенсивности побуждений (см.), выражаемых движениями соответствующего комплекса действий, а действенность последнего как релизера (см.) прямо пропорциональна демонстративности и выразительности таких движений. Следовательно, эффект воздействия достигается чисто «механическим» путём – в какой мере уровень мотивации находит отражение в экспрессивности пантомимы, в той мере последняя понудит партнёра к выдаче определённой реакции (см. деление стимулов на Ст.-триггеры и Ст.-насосы).

Эффективная стимуляция партнёра здесь осуществляется специфическим образом ритуализированной демонстрации, полнота и точность распознавания которого необходимы для оказания специфического релизерного эффекта (см.). Демонстрации здесь - своего роди рецепторы и одновременно излучатели стимуляции (см.), специфичность которой связана с соответствующим обликом демонстраций (хотя строгая инвариантность формы здесь не столь необходима для действенности сигнала, сравни сигналы-стимулы и сигналы-символы). Поэтому в функциональном отношении при Сгц. Сигналы выступают как релизеры (см.) или знаковые стимулы.

97.Сигналы-признаки (С-пр) – включают гандикапы и честные сигналы. Во Вз. информируют лишь об АХ (см.) особей, таких как физическая сила, возраст, уровень агрессивности, ресурсообеспеченность и готовность бороться. Однако для взаимного увеличения предсказуемости поведения партнёров - главной задачи К. – необходима информация о РХ животного и их изменениях в связи с последовательным развитием процесса (смена ПС от одного «хода» взаимодействия к другому).

Безусловно, РХ индивида коррелируют с признаками его «личной годности» к участию в соответствующих конкурентных Вз. Однако в силу распространённости «обмана» (см.Maynard Smith, Price, 1973; Maynard Smith, Parker, 1976) эти корреляции устойчивы лишь при непрерывном и эффективном «контроле» со стороны социума как целого. Подобное поддержание «честности» демонстрирования (см.) осуществляется механизмами «социального контроля» коммуникации (см. КСт).

Сюда входит контроль «честности» развития эксцессивных структур (см.) - маркёров социального статуса индивида, имеющих сигнальное значение и предъявляемых в составе Д. Степень развития структуры-индикатора ранга особей должна точно соответствовать её реальному статусу и действительной «конкурентной мощности» поведения индивида, но именно эти корреляции в онтогенезе нарушаются чаще всего. Это подтверждает и социобиологическую гипотезу «обмана», и эффективность действия механизмов социального контроля, отсеивающих особей с нарушенными и неустойчивыми корреляциями между социальным статусом и развитием экспрессивных признаков, выступающих маркёром статуса.

В отличие от других категорий сигналов, реакция на С-пр. не ведёт к немедленному изменению модельной ситуации в интересах одной из особей. Животные реагируют на сигналы-признаки так или иначе, или не реагируют вообще, но благоприятность той или этой Рк. для самой особи «оценивается» отбором лишь на «финише» жизненного цикла.

Соответствующая «оценка» сигналов отбором  будет эффективна и состоятельна в статистическом смысле в том случае, если разные категории особей в одной популяции, различающиеся именно характером реакции на С-пр. партнёров, и спецификой действий, реализованных в ответ на сигнал, «приходят» к «финишу» с устойчивыми различиями в уровне итоговой приспособленности.

В системе, отношения в которой регулируются сигналами-признаками, рефлексивное управление (см.) заведомо отсутствует. Поэтому положительные обратные связи, обеспечивающие устойчивый рост «сигнальности» соответствующих материальных структур, замыкается в масштабах времени, соответствующих жизни одного поколения особей-элементов коммуникативной системы, а не времени одного коммуникативного акта (что имеет место при наличии Ру.).

98.Сигналы-стимулы (С-ст.) в отличие от С-пр. выражают РХ особей, но в процессе К. передают не информацию, а воздействие. Элементами ряда сигналов-стимулов «обозначаются» альтернативные уровни того специфического состояния беспокойства и стресса, которое развивается (может развиться) у животного в связи с втягиванием в специфическую ПС и необходимостью противостояния партнёру в реализации собственного «решения проблемы». Поэтому С-ст. являются сигналами уровня мотивации животного (см.) и сигналами программ поведения, естественно следующего из соответствующего мотивационного состояния (см.).

Таким образом, С-ст. сигнализируют при помощи не о ситуации во внешнем мире, но о дифференцированных состояниях «внутреннего мира» животного в связи с «втягиванием» в специфическую проблемную ситуацию (см.). Элементы сигнального ряда фактически отражают «стрессогенность» соответствующих ПС, и разным градациям «стрессогенности» вовне соответствуют разные сигналы ряда, но соответствуют только «в среднем» (см. Blumstein, 1999). Связь внешней ситуации и её отражения в состоянии животного предельно индивидуальна, а само состояние подвержено циклической динамике эндогенной природы (см.Непомнящих, Подгорный, 1994; Непомнящих, 2005).

Соответственно, все подобные связи означающего и означаемого будут плохо прогнозируемы самими особями и её партнерами, поскольку они являются неустойчивыми и неточными. Следовательно, сигнальные свойства таких сообщений гораздо ниже, чем у тех систем сигналов-символов (см.) близких видов, которые основаны на гомологичных рядах демонстраций (см.).

99. Сигналы-символы (англ. referential signals, то есть сигналы, имеющие внешнего референта), С-см. Категория наиболее специализированных и специфических коммуникативных С. позвоночных, противопоставляемых сигналам-стимулам (включая знаковые стимулы - социальные релизеры, см.) и сигналам-признакам (см.).

Сигналы-символы столь же специфичны в отношении ситуации, как С-ст., но в процессе К. они функционируют как знак, так что передача сообщений здесь эффективней, а сами сообщения точнее. С-см. передают информацию о «предусмотренных системой» возможностях разрешения ПС во внешнем мире через запуск дифференцированных программ поведения (см.). Последние также представляют собой демонстрации или серии демонстраций из того же (общевидового) репертуара, поэтому они продолжают коммуникативный процесс, а не обрывают его. В одной и той же ситуации взаимодействия С-ст. сигнализируют лишь о силе/интенсивности мотивационного конфликта(см.) у конкретных особей-участников в связи с общей для обоих ПС, С-см. – о «типовых решениях» той же самой ситуации в данных взаимодействиях вообще (см. Evans, 1997, 2002).

Ряд дифференцированных проблемных ситуаций (см.), которому соответствует ряд дифференцированных С-см, представляет собой их означаемое. Эти «означенные» ПС, закономерно порождаются всяким взаимодействием особи с внешним объектом, в котором присутствуют знаки-посредники, организующие информационный обмен. Это могут быть конкурентные взаимодействия особей как социальных компаньонов (см.), или взаимодействия со значимым внешним объектом (например, разные классы опасностей или разные виды пищи).

Благодаря присутствию знаков-посредников непрерывный процесс изменения ситуации по ходу взаимодействия «подразделяется» на k дискретных градаций «степени проблемности» ситуации, о возможностях разрешениях которых информируют соответствующие элементы сигнального ряда (см. «Концептуализация и именование»). Отдельные сигналы ряда «указывают» на соответствующие ПС как на логические альтернативы дальнейшего развития взаимодействия («опасность с воздуха» или «опасность с земли» и пр.).

В процессе К. сигналы-символы – фактически представляют собой «имена» альтернативных категорий значимых событий умвельта особей, и символы связанных с ними дифференцированных ПС, символы тех оптимальных программ поведения, запуск которых разрешит ситуацию в «интересах» животного (см.). Они информируют всех особей в сообществе (а как минимум – непосредственного партнёра)

1) об альтернативных категориях ПС, возможных в данном Кт. общения, и

2) о возможностях разрешения ПС через Вз. с вызвавшим их объектом внешнего мира (см.).

3) о возможностях выбора разных программ поведения, разрешающих одну и ту же (данную) ПС, но с разным соотношением эффективность/риск (см.), которое определяет уровень оптимальности поведения животного в соответствующей ситуации.

Для всякой программы поведения (см.) оптимальность связана с  эффективностью в разрешении соответствующего набора ПС, отнесённой к возможности её эффективного использования в противостоянии данному оппоненту, и возможности обеспечить реализацию программ с теми ресурсами корма, времени, безопасности и готовности бороться, которыми располагает животное для продолжения взаимодействия. Наибольшая оптимальность поведения, избираемого особью, достигается при строго пропорциональном развитии всех трёх составляющих.

100. Символ (Смв., греч. symbolon - условный вещественный опознавательный знак для членов определенной общественной группы, тайного общества и т.п.; условный знак, пароль, сигнал; знамение, предзнаменование). Во всех случаях это слово обозначало сигнал, на который следует реагировать определённой программой действий. Предъявление символа предполагает некоторую модель ситуации (когда именно следует предъявлять данный С.) и модель реагирования (план действий участников в модельной ситуации в ответ на С.), а также механизмы проверки и контроля адекватности - оценки ситуации, оценки реагирования и пр. Сигналы в общем смысле слова возможны и вне этой системы, специфическая структура которой определяет знак (см.Барулин, 2002: 393). 
Ритуализированные демонстрации особей как сигналы-символы используются лишь в процессах коммуникации s.str. (см.). Здесь они функционируют как символы дифференцированных проблемных ситуаций и программ «допустимого действия» животного в социальной системе, поскольку соответствующие сигналы являются предикторами потенциальных возможностей развития процесса (см.).
Превращение С-ст. в С-см. происходит в процессе означивания (см.). Сигнал становится специфическим маркёром соответствующей ПС, а программа поведения, «обозначенная» сигналом – специфическим способом разрешения данного варианта ПС в данном типе конфликтов. Поскольку каждый следующий акт разрешения проблемной ситуации должен обеспечивать устойчивость развёртывания процесса К. не хуже предшествующего акта информирования партнёра о её появлении, эти программы поведения сами являются сигналами. Они образованы демонстрациями или сериями демонстраций, сигнальное значение которых состоит в «указании» следующей проблемной ситуации, в которую закономерно трансформируется ситуация данная в связи с реализацией выбранных программ поведения. 
К тому же все специфические ПС взаимодействий определённого типа  закономерно воспроизводятся при всяком столкновении соответствующих компаньонов  друг с другом. Так что их появление в каждом конкретном акте коммуникации будет значимо и информативно для всех особей - потенциальных участников взаимодействия, также как значения (см.) указывающих на них сигналов.

101. Синхронизация (поведения и внутреннего состояния особей в процессе коммуникации), Сх – критерий и результат успешного осуществления К., главным образом, вследствие устойчивого и успешного информационного обмена (см.). Включает две основные части: сопряжённость действий во времени и согласованность поведения по характеру поведенческих актов (демонстраций или действий), исполняемых одновременно либо со сдвигом фаз.

Первое требует взаимной координации действий во времени и точного согласования моментов смены сигналов. Второе - согласования действий по качественному составу, когда на сигнал с высокой вероятностью либо последует «комплементарный» ответ, способный продолжить обмен демонстрациями и перевести «диалог» на следующую стадию, либо на действие - соответствующее ему контрдействие. Также происходит Сх внутреннего состояния особей – «тень» двух первых процессов. Она захватывает такие параметры, как общий уровень активности особей, готовность к совершению поведенческих актов в специфическом Кт. общения, согласованное изменение порогов реагирования особей (того, что этологи называют «общей эмоциональностью»), а также ритмическую организацию данных действий во времени.

102. Система (общее определение) – это объект, определяемый только через структуру; системы, имеющие одну и ту же структуру, образуют одну и ту же систему. Если система снабжена своим собственным преобразователем информации, или коррелятором, она является самоуправляемой, и способной регулировать «поведение» элементов, устанавливать правила их взаимодействия друг с другом в интересах максимальной устойчивости системы. Если исходя из этих «внутренних» взаимодействий система направленно меняет структуру, то есть существует обратная связь от взаимодействий элементов к системному целому, она является самоорганизующейся системой (ukladem samodzielnym, Mazur, 1966: 55).

При описании системы логическое определение структуры отношений предшествует определению элементов, именно система и структура системы определяют элементы и в этом смысле господствуют над ними. Ими задан набор «идеальных позиций» элементов в системе, идеальный набор РХ элемента (см.), которыми он описывается в связи с включением в данную структуру отношений.

103. Смысл (определение А.А.Брудного, 1996, c видоизменениями), Смс. Некая выделенная часть реальности, ориентируясь на которую действующий субъект может направленно преобразовывать эту реальность в собственных интересах без её разрушения. Разрушение реальности связано с невозможностью дальнейшего осуществления деятельности субъекта и воспроизводства его прежних отношений/взаимодействий с компаньонами, почему и является признаком неадекватного извлечения смысла.

Преобразуя реальность в соответствии со смыслом происходящего, субъект выдвигает концепты ситуаций (см.) и строит многоступенчатые планы действий, на основании которых действует сознательно. Или, «автоматически» реагируя на сигналы извне в рамках осуществления инстинктивного акта (см.), индивид в общем процессе коммуникации выбирает одну из возможных программ поведения, уже доведённых отбором до состояния оптимальности. Деятельность на основании смысла происходящего – здесь лишь часть инстинктивных действий «эгоистических индивидов» (см.) – объектов социального управления и регуляции со стороны системы, производимого путём ретрансляции сигналов по коммуникативной сети (см.).

Субъект поведенияобъект регуляции) здесь успешно реализует информацию, переданную сигналами системы, но смысл последней не воспринимается и тем более не осознается субъектом, хотя направляет его деятельность так же эффективно, как при сознательном, целенаправленном действии.

Соответственно, Смс может «извлекаться» собственными усилиями субъекта, которые в той или иной степени противостоят ситуации, находятся в своеобразном контрапункте с ней. По выражению К.Лоренца (1998) – ум, сознание субъекта также  приспособлены к преодолению «сопротивления среды» в процессе познания мира, как копыто лошади адаптировано к преодолению препятствий быстрому бегу, созданных текстурой степных ландшафтов. Или же Смс реализуется в деятельности «автоматически», через инстинктивное отреагирование (см.) «указаний» видовых сигналов, которые составляют часть среды обитания особи в сообществе, а не «противостоят» ей. Первый (разумный, осмысленный и свободный) тип реагирования даже у людей не встречается в чистом виде, но только в сочетании со вторым.

104.Сообщение (Сщ) – всё то, о чём сообщает и на что «указывает» сигнал (см.). Помимо собственно значения С., содержание сообщения включает всю ту ситуацию, которую особь-передатчик сигнала «имеет в виду», к которой он привлекает внимание таким сигналом. Ситуация в целом может быть реконструирована реципиентом по контексту, через интенсификацию внимания, направляемого сигналами или (самое лучшее) непосредственно по значению сигнала (см.).

Всякое Сщ. имеет в виду определённую модель ситуации и указывает на комплекс причин, закономерно порождающих ситуацию и определяющих наиболее значимые тенденции развития последней. Если эти причины связаны с АХ особей (см.), они выражаются сигналами-признаками (см.).

Сигналы, связанные с реляционными характеристиками особей (С-ст. и С-см.),  позволяют им управлять модельной ситуацией непосредственно в процессе её развития и немедленно реагировать на существенные изменения последней в сопряжении с пропорциональным изменением РХ, относящихся к демонстративному поведению особей.

Рефлексивное управление (см.) динамикой коммуникативной ситуации превращает внешние признаки этих характеристик сперва в специфические маркёры соответствующих ситуаций, а затем и в знаки-посредники, информирующие обоих особей-оппонентов о возможностях развития ситуации. Поскольку все участники социальной коммуникации (см.) конкурируют за возможность управления развитием процесса в собственных интересах, эта информация исключительно важна для увеличения эффективности поведения всех индивидов, включённых в КСт. Это ведёт (в процессе эволюционной оптимизации коммуникативной системы) к совершенствованию сигнальной функции структур-посредников, распространяющих данную информацию (см.).

Собственно, закономерное изменение модельной ситуации по ходу процесса  управляется решениями и действиями обоих особей, предпринятыми на основании сигнальных сообщений («сигнальных» в широком смысле слова, когда сигнал приравнивается к управляющим воздействиям вообще). В этом случае развивающиеся процессы Вз. представляют собой саморегулирующиеся и самоуправляющиеся системы (см., также Mazur, 1966), а сигнальные сообщения суть специфические средства управления и  регуляции в системе, связанной с каждым развёртывающимся процессом К., и в социальной системе (см.).

Последняя представляет собой специфическое объединение «пучков»  одновременно идущих процессов коммуникации особей, жёстко сопряжённых друг с другом вы рамках видоспецифической социальной организации (см.). Форма Сор. (см.) характеризуется конкретным видом этого сопряжения и степенью его устойчивости. В этой системе отношений и взаимодействий особей сигнальное сообщение и образующий его знак (см.) становятся таким же двусторонним орудием социального управления и социальной регуляции, каковы знаки - психические орудия в концепции Л.С.Выготского.

В одну сторону знаковое «орудие» изменяет мотивационное состояние индивида, увеличивает или уменьшает УрМ, подготавливая его к более адекватному и точному восприятию информации, сообщаемой знаками. В другую сторону та же знаковая система (сигналов-символов, см.) определяет форму выражения конкурентных усилий особи в определённой демонстрации или серии демонстраций (из k могущих быть выбранными в данной ситуации). Это подчёркивает изоморфизм знаковой КК (см.) и представлений культурно-исторической школы в психологии по проблеме соотношения «мышления и речи», знака, мысли и деятельности в человеческой коммуникации.

Именно, если в эволюционных масштабах времени порождающие причины модельной ситуации-предмета Сщ. связаны с РХ субъектов взаимодействия – особей или отношений между особями, они направленно изменяемы рефлексивным управлением по ходу К. Поэтому сообщения о ситуации здесь передаются системами сигналов-стимулов или сигналов-символов (см.). Те и другие позволяют обоим участникам процесса управлять развитием ситуации «в обе стороны» – и воздействуя сигналами на партнёра, и изменяя собственное внутреннее состояние комплементарно воздействиям из внешнего мира.

105.Сообщество животных (Сбщ.) - естественное объединение индивидов, поддерживаемое и структурируемое каким-то из специфических процессов коммуникации[24]. Всякое сообщество представляет собой «группу, члены которой поддерживают интенсивную коммуникацию[25] и находятся в некоторых постоянных отношениях друг с другом… Ключевым свойством, отличающим скопление животных от настоящего сообщества, является коммуникация» (Резникова, 1997: 8-9).

Структурированные Сбщ. противопоставляются неструктурированным скоплениям животных, привлечённых ПрС (см.). Сообщества образуются путём привлечения нерезидентов вторичными сигналами (см.), генерированные особями, уже вошедшими в состав Сбщ., и структурируются давлением нерезидентов-«активных вселенцев», стремящихся «включится» в сообщество в условиях жёсткой конкуренции с резидентами и друг с другом за социальный ресурс (см.).

При выборе долговременной стратегии поведения и члены Сбщ., и «активные вселенцы» всегда ориентируются на вторичные сигналы – следы социальной активности потенциальных партнёров животного в прошлом, специфические и неспецифические. Первые – это ПрК и другие элементы сигнального поля (следовые и запаховые метки, см. Мозговой, Розенберг, 1992) вторые - элементы среды обитания, изменённые активностью животного – порои, подолбы и пр.

В неструктурированных скоплениях отношения особей сводятся к непосредственной эксплуатационной конкуренции за экологический ресурс – пищу, пространство, безопасность и пр. Во всех Сбщ. существует устойчивая структура отношений, которая взаимно координирует поведение всех независимых индивидов, в рамках которой каждая особь имеет собственную дифференцированную роль[26]. Более того, во взаимодействиях особи «оценивают» друг друга не персонально, но исходя из «позиции», занимаемой оппонентом в структуре группы, и из вторичных сигналов-маркёров успешности участия особи в коммуникации, то есть эффективности отстаивания индивидом своей «позиции» (см.ПрК).

Наиболее вероятное поведение партнёра в следующие моменты взаимодействия и долговременные стратегии  сигнального поведения особи предсказуемы для партнёров именно исходя из «позиции» особи в идеальной структуре отношений внутри социума и сигналов, «обозначающих» эту «позицию» и употреблённых в прошлые моменты Вз.

В процессе коммуникации s.str. (см.) животное действует, ориентируясь на «прогноз» вероятного поведения реципиента в следующие моменты процесса, а не просто реагирует на те демонстрации оппонента, которые удерживаются прямо сейчас. Важно подчеркнуть, что для подобных «прогнозов» никогда не используются признаки индивидуальности особи, даже если с точки зрения внешнего наблюдателя они чётко связаны с индивидуальными особенностями поведения этих животных в этих взаимодействиях и могли бы использоваться для увеличения предсказуемости действий партнёра наряду с общевидовыми сигналами. Однако признаки индивидуальности (см.) особей используются лишь для персонального распознавания партнёров и лишь в той степени, в какой они отображаются в тех специфических характеристиках общих сигналов, которые кодируют именно и только индивидуальные особенности животного (см.Володин и др., 2005).

Скопления бесструктурны – раз установленные отношения здесь неустойчивы, даже при напряжённых и частых взаимодействиях животных друг с другом. Сами взаимодействия остаются случайно распределёнными во времени и в пространстве сообщества, чего никогда не бывает при эффективной К.

106.Социальное поведение объединяющее животных в сообщество, СП. СП - это выбор действий в проблемной ситуации, созданной активностью самой особи или социальных компаньонов животного, и поддерживаемой/развиваемой специфической мотивацией (см.) особи. Последняя в СП выступает как готовность к сопротивлению амбициям компаньонов, партнёров и оппонентов индивида. Важно подчеркнуть, что выбор действий при СП представляет собой направленный и активный выбор самих особей, а не вынужденный (установленный регуляцией сверху) и не чисто случайный. «Эгоистические индивиды» (см.) - субъекты СП производят соответствующий выбор на основании сигнальных элементов, закономерно генерируемых в процессе взаимодействия ЭгИ в связи с порождением дифференцированных ПС, последовательно создаваемых каждым следующим «ходом» оппонента и самой особи.

Социальное поведение включает активное и направленное разрешение таких проблемных ситуаций процесса особями-субъектами СП. Особи конкурируют за возможность более быстрого и адекватного разрешения ПС, общей для обоих. Поскольку разрешение ПС происходит через выбор оптимальных стратегий поведения на основании сигнальной информации, то особи конкурируют за возможность раньше реализовать сигнальную информацию именно в собственном поведении, что и ставит «запаздывающее» поведение менее успешного партнёра в положение активности, зависимой и управляемой активностью оппонента. Соответственно, реализация выбора каждой особи в поведении индивида осуществляется вопреки сопротивлению партнёра, интенсивность которого прямо пропорциональна эффективности демонстраций (см.), составляющих выбранную стратегию.

Те проблемные ситуации (см.), которые особям постоянно приходится разрешать, сопрягая собственную активность с активностью других индивидов, постоянно воспроизводятся поведением всех членов Сбщ. Другие особи столь же часто, активно и направленно вторгаются в индивидуальное пространство животного, также как деятельность данной особи всё время затрагивает способность этих других контролировать ситуацию и прочие «интересы» (см.), создавая проблемные ситуации для всего сообщества.

В меру эффективности разрешения ПС в конкретных Вз. СП косвенно направлено на поддержание определённой структуры отношений в сообществе животных. Особи, связанные соответствующими отношениям, являются социальными компаньонами (см.), а форма структуры отношений определяет «тип» социальной организации (см.). Социальное поведение структурируется

1) сигналами социальных компаньонов животного, дистантными или поступившими непосредственно в данном Вз. Из сигналов (см.) наиболее значимы самые специфичные и специализированные элементы потока поведения - демонстрации и ритуалы (см.).

2) Вторичными сигналами от «следов» эффективной коммуникации – ПрК (см.). Установившаяся структура отношений (набор асимметричных Сс. между членами Сбщ.) сама по себе информативна как социальный сигнал в той мере, в какой исходы прошлых взаимодействий между особями

а) устойчивы и

б) обладают последействием (см.). Иными словами, если специфичность исходов Вз. и специфичность отношений, установленных суммированием подобных исходов, пропорциональна специфичности сигнальных средств, использованных для достижения данных исходов процесса коммуникации в соответствии с общими «правилами игры».

в) своим последействием канализируют выбор поведения других особей в том же направлении.

107.Социальная связь (Сс.) – внешнее выражение устойчивой асимметрии поведенческих ролей животных в сообществе, обладающем определённой социальной организацией (Сор.). Сс. возникает вследствие выигрыша одних (см.), проигрыша других особей в их последовательных взаимодействиях между собой, как естественное следствие суммации и кумуляции влияния прошлых актов/процессов коммуникации (см.) на поведение животного в следующих актах.

Сс. внешне выражается

- во взаимной комплиментарности поведенческих ролей индивидов, связанных этой связью. Их асимметричность по параметру «управляющий-управляемый» при реализации активности обоих особей в Сбщ. как раз и создаёт соответствующую Сс.;

- во взаимном стремлении к регулярным Вз. друг с другом у особей, «связанных» социальными связями. Вз. инициируются для повышения собственного социального статуса (см.) и с целью скорректировать степень асимметрии Сс. «в свою пользу». Такие взаимодействия происходят с определённой периодичностью, заданной суммированием последействий уже состоявшихся процессов К.

108.Социальная структура (СТР) и социальная организация (Сор.). СТР – совокупность всех Сс. между партнёрами в Сбщ., сложившаяся в нём структура отношений между особями. Она сопрягает и взаимно координирует активность ЭгИ во времени и в пространстве. Наличие, устойчивость и специфическая форма СТР обеспечивает кооперативное участие всех членов сообщества (см.) ЭгИ в поддержании и воспроизводстве Сор. в череде поколений, несмотря на «эгоистичность» поведения каждого из них, а во многом – и благодаря ей. СТР задаёт определённый набор рангов, статусов и других вариантов указания «позиции» индивида в структуре группы (см.).

Дифференциация «позиций» животного особей в структуре группы в сочетании с конкуренцией за занятие лучших «позиций» эффективно координирует Вз. разных особей во времени и пространстве группировки, обеспечивает подбор наилучших «исполнителей» для каждой роли, особенно в условиях «проточности» группировок и постоянного «давления» активных вселенцев на резидентов.

Общий тип отношений животного с партнёрами различного социального статуса (см.) и необходимый уровень устойчивости воспроизводства «типа» отношений в системе задан социальной организацией (см.). По отношению к ней СТР выступает как реализация «типических» отношений системы (см.) в конкретных экологических, демографических и т.п. условиях существования Сбщ. здесь и сейчас. Реализация социальной организации вида в СТР конкретной группировки неполно, нечётко и подчас сопровождается значительными искажениями. Однако, несмотря на все «искажения» разных реализаций Сор., последняя может быть реконструирована на основании сравнительного анализа паттернов социальной структуры видовых группировок, выстроенных в ряды возрастания/убывания уровня численности, плотности, постоянства состава и преемственности состава группировок. Всё это параметры, определяющие напряжённость и интенсивность конкуренции за СцР и, следовательно, влияющие на «социальную плотность» видовых поселений (см.Попов, Чабовский, 1995, 2005).

109.Социальность (у людей и животных) - наличная сумма обстоятельств, воспроизводимая вместе с социальной организацией (см.) и обеспечивающая самотождественность или преемственность направленного развития Сор. Первое важно в случае, если взаимодействия особей-элементов социальной системы ведут к гомеостатическому сохранению структуры отношений. Второе – если они ведут к направленному развитию структуры системы по определённой траектории (гомеорезис – динамическая устойчивость системы, устойчивость движения, траектория которого задана внутренними факторами, противоположность статической устойчивости – гомеостазу).

Минующее знак (см.) воспроизведение социальности столь же невозможно, как минующая ген передача биологических видовых признаков. Поэтому знак сам по себе становится таким же условием существования общества, что и деятельность (Петров, 1991). Это сказано в отношении человеческого общества, но все соответствующие утверждения в полной мере применимы к социальности животных – и понимание социальности как наличной суммы обстоятельств, формирующей поведение особи и устойчиво воспроизводимой в череде поколений, и знак (специфический сигнал, знаковый стимул) как средство передачи социальности, и программирующая роль социального общения.

Взаимодействуя друг с другом с использованием специфических знаков-посредников, индивиды определяют себя относительно того «типичного» паттерна отношений, куда они будут встраиваться и который поддерживают, воспроизводят собственной активностью, одновременно воспроизводя «тип» социальной организации в целом в тех же самых процессах обмена сигналами. «Если социальное наследование определено через внебиологическое кодирование наличной суммы обстоятельств и передачу программирующей информации средствами общения, то контакт поколений, уподобление последующего поколения предыдущему возможны лишь при опосредовании этого контакта знаком…» (Петров, 1991: 29).

По известному определению социальности Н.Дэвиса: социальность – это ассоциация конспецификов, которая поддерживается в определённых границах времени и пространства коммуникацией между животными-членами сообщества (Davis, 1984). Отсюда следует понимание социальности как «сквозного» процесса коммуникации, ограниченного определёнными «правилами игры» и определёнными границами хронотопа, в котором «правила» реализуются устойчиво и точно, а механизмы коммуникации (см.) функционируют с нужной эффективностью, несмотря на «искажения», вызванные нестабильностью, изменчивостью и разнообразием атомарных характеристик особей (см.). развивая его, мы приходим к следующим выводам:

Ø                  во-первых, «правила игры», определяющие специфический результат взаимодействий и «распределяющие выигрыш» между участниками, базируются скорей на процессах информационного обмена внутри системы, нежели на потоках вещества и энергии через неё,

Ø                  во-вторых, «правила игры» реализуются в ходе коммуникации = опосредованной конкуренции за информацию об оптимальной стратегии эксплуатации ресурса, а не путём прямой конкуренции за ресурс (Розенберг и др., 1999).

Соответственно, «правила игры», структурирующие большинство статистических систем, сами носят коммуникативный характер и реализуются в процессе коммуникации (в широком смысле слова, см.) между «эгоистичными индивидами» - автономными элементами системы (см.). Поэтому продуктивных эвристик для создания общей теории коммуникативных систем для животных, человека и техники, описывающей из единых принципов структуру, функционирования и эволюцию коммуникативных систем стоит ждать именно от этологов. Наиболее перспективны здесь сравнительные исследования  функционирования сигнальной системы одного и того же вида в разнотипных популяционных группировках (в социумах с разной структурой, плотностью, степенью постоянства) внутри ареала, и сравнение структуры и эволюции сигнальных систем близких видов, различающихся степенью «примитивности» / «продвинутости» в соответствующих филетических линиях.

Отсюда и повышенный интерес к сравнительной этологии со стороны гуманитариев, устойчиво сохраняющийся и после того, как у самих специалистов по поведению с начала 1990-х гг. интерес к сравнительным исследованиям резко снизился (об этом см. Панов, 2005а). Хотя сигнальными взаимодействиями в многовидовых сообществах занимаются, например, экологи (см. Мозговой, Розенберг, 1992), теоретических обобщений в области сигналов и коммуникации животных ждут именно от этологии как от дисциплины, поставившей соответствующие проблемы и предложившей первое решение проблемы расшифровки «языка животных»– релизерную концепцию коммуникации (см.). Тем более что последняя настолько не утратила научной ценности, что эффективная критика диалоговой модели коммуникации 1970-1980-х гг. показала необходимость её восстановления на повышенном основании, чтобы закрыть концептуальный бреши теории, выявленные критикой, но отнюдь не сменить/реформировать самоё теорию.

Этологии давно пора удовлетворить этот интерес. Конечно, сейчас, в условиях острого концептуального кризиса, этологи сконцентрированы или на частных проблемах расшифровки тонких механизмов социального общения отдельных видов животных, и на решении собственных теоретических проблем. Однако одновременно с этим этологическая теория должна дать строгую и, главное, единую концептуальную основу как для решения проблем своей собственной теории, и для теоретических построений биоценологии, семиотики, компаративистики и других дисциплин, исследующих бытование знаковых систем в системах материального мира (см.), таких как экосистема, социум, популяция и общество.

110.Социальные компаньоны (термин К.Лоренца), СК. Все особи-элементы социальной системы являются социальными компаньонами того или иного рода. СК - это кормящие родители и выпрашивающие птенцы, охраняющий участок резидент и вторгающийся захватчик, рекламирующий участок самец и привлекаемый потенциальный партнёр. Набор СК составляет der Kumpan особи или вида (Lorenz, 1935). Компаньоны «одного круга» постоянно воспроизводят «типичные взаимодействия в типичных обстоятельствах» в связи с распределением территорий, брачных партнеров, безопасных мест кормления и т.п. общих ресурсов. Характер СцР, распределяемых в соответствующих отношениях компаньонов, дифференцирует различные контексты общения (см.) у данного вида.

Если индивид оказался в некой специфической ситуации взаимодействия с другими особями, или был уже вовлечён в социальное общение, он «автоматически» функционирует как «узел» (приёмник и передатчик сигнала) в системе обмена сигналами и/или стимулами с положительной обратной связью, на основе которой формируется коммуникативная сеть (см.). Совокупности определённого типа «узлов» – то есть особей, связанных однородным процессом коммуникации в некое системное единство (ток, колонию, выводок, группировку территориальных самцов и пр.), были названы Лоренцем der Kumpan[27] (компаньонство).

111.Социальный ранг или социальный статус животного - указывает на разнокачественность (неравноценность) индивидов

а) по эффективности участия в тех ключевых взаимодействиях для данного Сбщ., на основании которых распределяется социальный ресурс (см.), то есть по тем РХ поведения, которые связаны с соответствующей успешностью, или

б) по АХ особи, если те также влияют на успешность особи в процессе коммуникации (=конкуренции с компаньонами за устойчивую реализацию избранной стратегии поведения и бóльшую «долю» социального ресурса, формируемого при поддержании соответствующих социальных связей, см.).

Логическая связь понятий «ранга» и «статуса» состоит в следующем. Доминирование-подчинение как способ описания поведения и, соответственно, ранги особей в системе иерархии группы – просто промежуточные переменные, вводимые для описания большей или меньшей способности особи в определённом спектре ситуаций действовать, не встречая сопротивления партнёров и не обращая внимания на намерения и действия потенциальных партнёров, как будто бы они не присутствуют вовсе (Гольцман, 1983а).

В этом смысле доминирование как умозрительная промежуточная переменная точно соответствует «мотивации» - термину, указывающему на высокую готовность особи в ответ на определённые воздействия на входе системы определённым образом специфически действовать на выходе, несмотря на противодействие выбранному поведению животного со стороны поведения партнёра, от которого поступил сигнал (Хайнд, 1975).

Ранг отдельной особи в системе доминирования – это способ указать специфический вклад поведения индивида в разрешение определённых типов конфликтных (проблемных, конкурентных) ситуаций в группе (Cheeney, Seyfarth, 2007). Сходным образом УрМ указывает «место» внутреннего состояния данной особи в ряду состояний – это «точка» на мотивационно-типологическом градиенте, связанном, например, с разной степенью развития конфликта таких побуждений животного, как нападение и бегство (в М. территориальной агрессии), или ухаживание и уход (М. образования пары). Если мотивация животного (см.) – это указание на то, какая именно специфическая энергия действия поддерживает устойчивость реализации специфического поведения в специфических ситуациях процесса, то УрМ особи – конкретная величина той «энергии действия», которую индивид здесь и сейчас может «пустить в ход».

Социальный статус в отличие от «ранга» – термин, связанный с описанием наблюдений, а не с интерпретацией наблюдаемого. Он определяется эмпирически и отражает степень успешности животного в конкурентных взаимодействиях определённого типа, например, за территорию, безопасное место кормления внутри стаи или за партнёра и пр., если только соответствующий показатель устойчив в серии последовательных Вз. особи.

112.Социальный ресурс (СцР). При избытке экологических ресурсов (пища, убежища, места отдыха – всё то, что непосредственно потребляет животное) особи начинают конкурировать за социальный ресурс. СцР в отличие от экологического – не просто обладание определённой территорией, партнёром, безопасностью и пр. Объём СцР определяется большей или меньшей возможностью индивида контролировать ситуацию в собственном окружении, управлять поведением непосредственных соседей в большей степени, чем быть управляемым самому, большей или меньшей способностью действовать (=монополизировать определённое пространство, партнёра, безопасный путь в убежище и пр.), не считаясь с аналогичными попытками других особей. Последнее описывается как доминирование одних особей над другими, первое и второе – как разные формы социального контроля и социальной регуляции, поддерживающие определённую структуру отношений животных в сообществе (см.Гольцман, 1983а; Cheeney, Seyfarth, 1990; Жуков, 1997; Seyfarth, Cheeney, 2007).

113.Социум как целое (системность социальных отношений и социальной коммуникации). Перед началом собственно реконструкции сигнальных систем следует корректно выделить системные единства, в которых происходит распространение сигналов и осуществляется информационный обмен.

С определённой долей условности их можно назвать социум (сообщество) и популяция. Социум объёдинён процессом коммуникации, интегорирующим «эгоистических индивидов» (см.) в системное целое, и структурой асимметричных социальных связей, определённой схемой дифференциации ролей, - всё это представляет собой результат эффективности подобной интеграции и проявление взаимозависимости особей в социуме. Популяция – это территориальная совокупность социумов с разной плотностью и разной интенсивностью контактов животных в сообществах (и разным последействием социальных контактов, различной «социальной плотностью»), если на определённой территории эти Сбщ. объёдинены в устойчивую сеть потоками нерезидентов.

Эта сеть обладает структурой связей между группировками-«узлами» сети, специфической для вида в целом. Отдельные «узлы»-поселения (см.) различаются реализованной структурой связей животных в сообществах (=Стр.), степенью постоянства, средней длительностью существования группировки и т.п. характеристиками структуры и функционирования данного «узла» в популяционной системе в целом. Те и другие вместе образуют пространственно-этологическую структуру популяции (ПЭС, см.Панов, 1983).

Видоспецифический паттерн ПЭС реализуется даже в однородной среде, то есть при любом масштабе рассмотрения «кружева ареала» тонкая структура последнего гораздо больше определяется «типической» структурой отношений между особями, нежели мозаикой местообитаний, в которой существуют последние. Специфический паттерн ПЭС «стремится реализовываться» во всяком хронотопе, какой только заселяется животными этого вида, (см. Щипанов, 2003; Фридман и др., 2006).

Оба системных объединения для своей реализации равным образом требуют определённого пространства (ареал) и времени (характерное время существования популяции или социума). Объединение первого и второго образует хронотоп, в котором необходимо поддерживать устойчивость воспроизводства структуры системы в определённом диапазоне внешних «возмущений» (флюктуаций экологической среды или её направленных трендов) и внутреннего «шума» в канале связи.

114.Спонтанность поведения (Спт.) – характерное свойство всех инстинктивных реакций животного. Под спонтанностью поведения (см.) понимаются такие изменения на выходе системы (=изменения структуры активности, реализуемой особью), для которых соответствующие им изменения на входе системы неизвестны или принципиально отсутствуют (Хайнд, 1975).

.Спонтанность поведения обеспечивает проявления так называемой вакуумной активности или активности вхолостую (die Leerakivität), присущие всем инстинктивным реакциям. Согласно гидравлической модели мотивации К.Лоренца (см. http://www.flyfishingdevon.co.uk/salmon/year1/lorenzexplanation.html), в отсутствие специфической стимуляции порог проявления соответствующих реакций снижается. Уровень специфической энергии действия (см.), наоборот, возрастает и толкает животное реагировать на всё более слабую стимуляцию или на стимулы, лишь приближённо сходные с «нужным» релизером (см.). В конце концов животное начинает проделывать соответствующую «врождённую координацию» и в отсутствие всяких стимулов (см.), причём форма этого КФД реализуется также полно и точно, как в обычной ситуации. Так, при длительном отсутствии самки токующие самцы начинают адресовать свои ухаживания особям других видов или даже неодушевлённым предметам, вроде сучка или комка глины. Однако соответствующие демонстрации исполняются так же стереотипно и точно, как в обычном Вз. самца и самки.

Если стереотипность (см.) таких демонстраций снижается, или искажается форма (см.) Д., то только в силу резко повышенного уровня неспецифического возбуждения (см.) у самцов, очень долго токующих «вхолостую», без самки.

115.Стимул (лат. stimulus - «остроконечная палка, которой погоняли животных, стрекало», иногда также другие остроконечные палки), Ст - всякое специфическое воздействие на партнёра, которое имеет характер манипуляции (см.), то есть непосредственно заставляет реагировать специфическим образом. Напротив, на С. реципиент реагирует сам, поскольку тот несёт полезную информацию (в широком смысле слова, см).

Ст. - это более или менее специфические средства манипуляции поведением партнёра. Во многих случаях М. имеет чёткий сигнальный эффект или даже информирует объекта воздействия (как отчётлив сигнальный эффект ударов или тычков при общении в армейских и дворовых компаниях, см.Щепанская, 2001). Специфичность Ст. определяется возможностью зарегистрировать специфическую ответную реакцию на воздействие (следующую за стимулом с некоторой статистически устойчивой вероятностью), и специфичностью обстоятельств контекста общения (см.), которые предполагают использование этого, а не другого Ст. из нескольких альтернативных способов стимуляции, допустимых в управлении поведением данного партнёра - толчок, а не удар, укол, а не давление).

Ст. - это команда, приказ, насильственное действие. Его сигнальная функция проявляется лишь в выборе «момента» нанесения «укола» (относительно разных стадий развёртывающегося процесса общения) и в дозировании силы последнего. Ст. действенен как сигнал лишь в определённом контексте и только непосредственно в момент «укола», если особи находятся в определённом мотивационном состоянии и в определённой позиции друг по отношению к другу. «Принуждающее» действие стимулов ограничивает свободу выбора ответных реакций у участников соответствующего «общения», информация, передаваемая знаками (см.), - её увеличивает.

Аналоги «толчка», «укола» и «давления» в социальной коммуникации животных определяют деление стимулов на триггеры и насосы, в случаях, когда Ст. функционируют в качестве сигналов (Резникова, 1997). Триггеры переключают животное с одной модели поведения на другую сразу же и не почти требуют накопления (кумуляции) эффектов. Насосы действуют кумулятивно и способствуют медленным постепенным изменениям поведения реципиента в условиях длительной непрерывной стимуляции.

Стимулы-триггеры образуют систему общения, основанную на «механических» воздействиях последовательных демонстраций особей друг на друга, точней, на триггерные переключатели моделей поведения в нужную сторону. Стимулы-насосы образуют, напротив, систему «гидравлического» давления особей друг на друга, они не столько переключают само поведение (объективно регистрируемое внешним наблюдателем как последовательность демонстраций и действий), сколько вызывают эндогенные изменения физиологического состояния партнёров, направляют их в «нужную» сторону. В обоих случаях информационный обмен в системе отстаёт по сравнению с обменом воздействиями – то и другое осуществляют одни и те же раздражители, неважно, специфические они или нет, но эффект воздействия проявляется почти немедленно, а любое содержательное сообщение ещё нужно выделить из «шума» и расшифровать.

116.Стимуляция. Под стимуляцией понимается «мощность» и специфичность воздействия, оказываемого определённого рода поведением (см.) животного на поведение реципиента (партнёра по Вз.). Различают неспецифическую (общая активация, взаимная социальная стимуляция, см. Панов, 1978) и специфическую стимуляцию. Первая повышает уровень ОНВ (см.), интенсифицирует двигательную активность партнёра, но соответствующие воздействия не организуют и не направляют её, так что вызванный паттерн поведения оказывается неструктурированным и ненаправленным. Он представляет собой т.н.конгломерат поведения, - неорганизованные, полностью стохастические последовательности разнородных актов, противоположных ансамблям активности, - последовательностям, где те же самые разнородные акты упорядочены определённым образом (см. Панов, 1978).

Активность, вызванная специфической стимуляцией, имеет структуру, специфическую для определённого поведения (например, территориального, или брачного). Она состоит из ансамблей активности, свойственных данному поведению, и использует именно ту систему ориентиров в индивидуальном пространстве животного, которая связана с реализацией данного поведения.

Неспецифические стимулы просто возбуждают животное и одновременно самого демонстратора, подталкивая обоих к активному продолжению процесса, несмотря на ошибки и «сбои» в реакции друг на друга (см.Панов, 1978, 1989а). Специфические стимулы направленно изменяют мотивационное состояние реципиента, приводя его в состояние комплементарности с мотивационным состоянием демонстратора: так, ритуализованная агрессия животного вызывает у противников страх, в той мере в какой воздействие эффективно, а ритуализованное ухаживание увеличивает сексуальное возбуждение партнёра и делает того рецептивным к дальнейшим ухаживаниям (см.Громов, 2005). В отличие от знаковых стимулов (социальных релизеров) специфические Ст. не детерминируют ответной реакции партнёра и не предопределяют её ритуализованного характера, ответом на стимуляцию может быть и прямое действие.

117.Стереотипность (исполнения демонстраций и других поведенческих актов, Стп). Под Стп. исполнения понимается устойчивое соответствие процесса предъявления демонстрации некоторому "шаблону", общему для всех особей данного вида. Благодаря Стп. демонстрирования в N независимых актах предъявления сигнала раз за разом воспроизводится один и тот же инвариант формы сигнала (его специфический образ, см.), хотя демонстратор находится в разном мотивационном состоянии, с разным уровнем возбуждения, взаимодействует с разными партнёрами, а действие всех вышеперечисленных причин форму демонстрации должно существенно искажать.

Стп. исполнения выразительного движения, отдельной демонстрации, социального ритуала – необходимое условие для выполнения данной структурой поведения сигнальной функции (и достаточное условие для режимов в)-г) в коммуникации sensu lato). Стп заключается в устойчивой фиксации некоторых частей тела животного в определённой позиции, и в сохранении строго фиксированного и взаимно скоррелированного положения разных частей тела животного-демонстратора независимо от идущих изменений обстоятельств Вз. вовне и УрМ внутри особи.

При стереотипном исполнении демонстрации движения животного направленно приходят в эту «выделенную позицию» и задерживаются там надолго. При высоком уровне возбуждения они могут оказываться в данной позиции и вне связи с процессом К., но лишь случайным образом, независимо от специфики ситуации во внешнем мире животного (см.), и никогда не остаются в ней надолго. Эти «псевдодемонстрации» возникают как «пена» на «волнах» эндогенной динамики уровня общего возбуждения животного, независимо от породивших их конкретных причин.

Поэтому вне социальной коммуникации все «позиции», требующие высокой экспрессивности действия и стереотипности демонстрирования, оказываются преходящими и мимолётными. В процессе коммуникации (см.) они же становятся длительными, устойчивыми, и закономерно связанными с ПС процесса. Разнородные выразительные движения животного (см.) при этом оказываются жёстко скоррелированы друг с другом для образования резко дифференцированных форм демонстраций, в то время как вне процесса К. последние плавно переходят друг в друга.

118.Стереотипные формы поведения (поведенческие стереотипы, Стер.). «Стереотип» (греч. «твердый отпечаток») характеризует некую определённую форму, фиксированный порядок совершения действий, значимых для партнёра и самой особи. Стер. – выразительные унифицированные видоспецифические движения, которые часто (но далеко не всегда) наследственно обусловлены (см.Плюснин, 1990). Это действия, единственный или главный смысл которых заключается в воспроизведении специфического порядка (формы, структуры) моторных актов, специфического для данного стереотипа и данной ситуации взаимодействия особей друг с другом.

Все Стер. - структуры, характеризующиеся определённой формой действия или комплекса действий. Они противопоставляются реакциям, характеризуемым только эффектом (силой, интенсивностью стимуляции, см.) и направлены именно на этот эффект, а не на воспроизводство некой специфической формы движения.

119.Стратегии поведения (СТП) - долговременные программы поведения, адекватные ПС, для разрешения которой они были запущены. В самом общем определении стратегия – это некая линия поведения, запрограммированная заранее и включающаяся при определённых условиях. Об СТП можно говорить в случае жёсткой приверженности дифференцированных категорий особей[28] дифференцированным типам реагирования на изменения социальной среды в поселениях (см.) и/или экологической ситуации вне их, при значительной независимости этого соответствия от индивидуальности животного и событий его индивидуальной биографии.

Степень выраженности стратегии (=ригидность поведения индивида, следующего стратегии) прямо пропорциональна степени специализации поведения особи к исполнению собственной поведенческой роли. Она определяется силой приверженности СТП и степенью устойчивости осуществления СТП к обстоятельствам, препятствующим этому осуществлению, она.

120.Структуры поведения (СРП) – те из поведенческих стереотипов, которые обладают типологической определённостью формы (в том числе КФД и «демонстрации»). Анализируя поведение особей во взаимодействии, обычно противопоставляют СРП, видоспецифические и обладающие типологически определённой формой, индивидуальным действиям. Поведенческие действия, в противоположность структурам, изменчивы, пластичны, и характеризуются не формой, а «демонстративностью» и «экстравагантностью» исполнения (Moynihan, 1970).

Выделяя СРП поведения в сравнительном анализе процессов коммуникации, этолог выделяет набор материальных структур-носителей для тех самых дифференцированных сигналов, о действии которых он судит по их эффектам – стереотипным реакциям партнёра на сигнальный раздражитель и сигнальную Инф. (морфологический подход к поведению).

121. Сущность и система (философские основания выделения идеальных «образцов» формы сигнала). Согласно старому философскому определению сущность вещи (das Ding) – это заключённое в самой вещи основание всех регулярных и закономерных изменений, происходящих во взаимодействии данной вещи с другими вещами, в которой она связана определёнными отношениями в рамках определённой системы (отношения выделяются, а система определяется при помощи сравнительного метода). Сущность проявляется в явлениях, никогда не совпадая с ними непосредственно: «если бы форма проявления и сущность вещей непосредственно совпадали бы, всякая наука была бы излишней» (К.Маркс).

Отсюда необходимость отыскания законов природы, систематизирующих и упорядочивающих проявление сущности в определённого рода взаимодействиях вещей друг с другом и в самих вещах – «точках пересечения» сети взаимодействий в системе. Эмпирические зависимости разного уровня вплоть до самого генерального (законы природы) определяют сущность со стороны явлений и процессов реального бытия.

Дедуктивные реконструкции тех систем, которые образованы взаимодействующими вещами, реконструкции «идеальных форм» отношений в системе, и «идеальных объектов», регулирующих взаимодействие индивидов в соответствии с общими «правилами игры» ограничивают сущность «сверху», со стороны процессов и механизмов, порождающих специфические отношения и взаимодействия в системе (см.). «Снизу» сущность ограничена теми конкретными вещами, которые взаимодействуют здесь и сейчас, и конкретными явлениями внешнего мира, представляющими собой отдельные моменты такого взаимодействия вещей (например, конкретные акты демонстрирования и конкретные отношения двух индивидов в сообществе).

Чтобы «уловить» порождающие механизмы для конкретных явлений и вещей внешнего мира, и выделить системы, в которых данные вещи включены и в которых взаимодействуют, необходимо найти идеальные объекты, которые являются регуляторами материальных отношений и взаимодействий в системе. Обозначив эти объекты в понятии, мы можем понять структуру, функционирование  и эволюцию реальных систем.

Так, для экономической системы такими идеальными регуляторами материальных взаимодействий вещей, будут капитал, соотношение цены и стоимости товара (и понятия «капитала», «стоимости» и «прибавочной стоимости» в соответствующей политэкономической теории). В системе социальных отношений и социальной коммуникации – «идеальные формы» сигналов и «идеальные структуры» Сор., поддерживаемой сигналами, как «образцы» (см.), регулирующие реальные поведенческие акты и взаимодействия индивидов.

«Сдвигая» навстречу друг другу оба барьера, ограничивающие сущность «сверху» и «снизу», мы можем выделить искомый идеальный объект – «реальность, лишённую телесности». Это «идеальные формы» видовых сигналов, обмен которыми поддерживает такие же «идеальные формы» социальной организации вида. Успешное решение этой задачи требует совместной концептуальной работы натуралиста (в психологии – эмпирика) и теоретика над общим массивом полевых/эмпирических данных (Выготский, 1932; Рубинштейн, 1973).

122. Типичная интенсивность (Ти). Ти в исполнении ритуализированных форм поведения животных (особенно «классических» Д.) состоит в том, что значительные колебания уровня мотивации особи и резкие изменения характера внешней стимуляции вызывают крайне незначительные изменения формы демонстраций (см.), в целом несущественные для распознавания соответствующих сигналов партнёрами. Так, сильные сдвиги мотивационного состояния самца красногорлой амадины (Amadina fasciata) вызывают совсем незначительные изменения в форме демонстраций, обращённых к самке (Morris, 1957).

Этим типичная интенсивность исполнения Д. обеспечивает дискретность и инвариантность формы сигналов, поданных данными демонстрациями. Благодаря ей непрерывные изменения УрМ и уровня общего возбуждения, постоянно идущие под «давлением» эффектов стимуляции от партнёра и самостимуляции собственными демонстрациями животного (Гольцман, 1983б; Крученкова, 2002), практически  не отражаются в форме сигналов, обращённых к партнёру и, следовательно, не искажают её.

Напротив, у так называемых непрерывных (градуальных) сигналов (graded displays) самые незначительные изменения уровня Мт. тотчас отражаются в форме демонстраций животного, так что направление изменений формы последней непосредственно выражает экспресс-изменения состояния животного по ходу процесса (Marler, 1961: 107). Такая «пластичность формы» сигнала больше характерна для пантомимы, а дискретность и дифференцированность форм – для знаков специализированного «языка». Поэтому «Ти» исполнения Д. больше свойственна сигналам-символам, тогда как форма сигналов-стимулов (см.) во многом приближается к состоянию graded displays.

123. Типологическая определённость формы (сигналов, демонстраций и пр. поведенческих стереотипов), Тоф. Под Тоф. понимается структурированность, «некисельность» разнообразия стереотипных форм поведения животного, вплоть до дискретности и дифференцированности разных стереотипов, а тем более демонстраций, специфически используемых во взаимодействиях животных друг с другом. Это допускает различение и классификацию разных стереотипов, в том числе по степени дискретности, выделимости и «оформленности» соответствующих структур, позволяет доказать существенность этой классификации для самих взаимодействующих особей, а не только для внешнего наблюдателя.

Тоф позволяет устойчиво дифференцировать форму данной демонстрации

а) от форм других демонстраций ряда (например, выражающих другой уровень той же мотивации),

б) от облика изменчивых и пластичных Рк. животного, причём дифференциация каждый раз происходит на основе одной и той же системы дифференцирующих признаков.

Благодаря Тоф. каждая РД эффективно распознаётся как «та же самая структура» при воспроизводстве её разными особями, в разном состоянии (уровень возбуждения, уровень мотивации) и во взаимодействии с разными оппонентами (разными персонально или обладающими разным статусом). В общем, ею обеспечивается инвариантность восприятия формы сигнала при том разнообразии обстоятельств Кт., в которых употребляется данный сигнал.

124. Требования к сигналам, накладываемые процессом коммуникации. Чтобы демонстрацию можно было использовать как социальный сигнал, её материальный носитель – КФД или иной поведенческий стереотип (см.) - должен демонстрироваться так, чтобы подчеркнуть сигнальные инварианты, выделение которых позволяет реципиенту очертить целостную структуру действий с характерной, узнаваемой формой - behavioural unit по G.Nuechterlein и R.Storer (1982).

Вне специфической ситуации демонстрирования[29] те же самые «молекулы поведения» - демонстрации, также могут собираться из «атомов» (ВрД, см.) в силу причин, связанных с вакуумной активностью или с эндогенной цикликой уровня возбуждения животного. Однако в этом случае они оказываются  менее устойчивыми и обладают менее определённым образом, чем когда появляются в процессе коммуникации. Например, здесь они уже могут быть связаны постепенными переходами с движениями повседневной активности (хотя бы потому, что развиваются из них в онто- и филогенезе). Также здесь много более развиты переходные действия между демонстрациями, тогда как в процессе коммуникации демонстрации предъявляются партнёру так, чтобы выделить и подчеркнуть дискретность образов последовательных Д. животного, противопоставив их друг другу.

Благодаря такому «подчёркиванию» выделенности «значащих структур» в процессе К. создаётся впечатление целостности демонстраций и резкой обособленности последовательных Д. друг от друга, хотя на деле они всегда связаны переходами (смена деятельности не может быть мгновенной, особенно если выбор следующего сигнала входит в конфликт с эндогенной детерминацией развёртывающегося поведения). Благодаря этому можно отделить один сигнальный элемент от другого, даже если они оба обладают сходной формой или составлены сходным набором выразительных движений (см.). Например, такого рода различия в «динамической форме» очень близких сигналов зафиксированы у западной поганки Aechomorphus clarki (Nuechterlein, Storer, 1982), притом, что набор выразительных движений в первой и второй демонстрациях практически совпадает.

125.Умвельт животного (нем.die Umwelt – внешний мир, мир вокруг, окружающая среда, термин фон Юкскюля, Uexküll, 1921). Видоспецифический образ мира животного, представляет собой мозаику специфических объектов и воздействий, значимых для животного и играющих важную роль в запуске и осуществлении видовых инстинктов (см.). Поэтому структура умвельта оказывается специфическим регулятором взаимодействия животного с другими особями - социальными компаньонами, своего рода  интерфейсом, опосредующим все отношения и взаимодействия животных в Сбщ.

Объекты (элементы) видового умвельта - разные типы социальных компаньонов животного (см.), точней, те сигналы и воздействия (дискретные категории или классы стимуляции), которые в норме исходят от компаньонов животного. Сигнально-семиотическая структура видового умвельта позволяет превратить все Вз. особей в сообществе с определенной организацией (см.) в организованный обмен сигналами = коммуникацию, так как интерпретирует всякие акты воздействия как реальный или потенциальный сигнал, связывая их с соответствующими проблемными ситуациями (см.) и «конфликтами интересов» внутри популяции (см.).

В зависимости от Кт общения внешний мир участников Вз. подразделяется на альтернативные категории вещей этого мира, взаимодействие с которыми открывает разные классы возможностей для развития поведения животного. Например, это разные типы потенциальных опасностей («опасность с воздуха» и «опасность с земли») в поведении предупреждения о опасности, или разные уровни готовности потенциальных партнёров к ещё более тесному сближению в процессе ухаживания, маркированные альтернативными элементами ряда брачных сигналов и пр. (см. «Сигналы-символы»).

Внешний мир животного в процессе К. точно соответствует die Umwelt классических этологов – это общий внешний мир особи с её актуальными и потенциальными компаньонами (см.), общая реальность всех участников Вз. определённого Кт общения. Она структурируется альтернативными категориями внешних объектов, способных взаимодействовать с особью в соответствии с «синтаксическими правилами» данного Кт., ПС, вызванными взаимодействием особи с этим объектом, и альтернативными классами стимулов, которые воздействуют на животное в случае «втягивания» в специфические категории проблемных ситуаций.

126. Уровень мотивации (УрМ, см. «Мотивация») задан степенью развития конфликта двух-трёх несовместимых Пб. животного. В территориальных конфликтах и при агрессивном доминировании в стаях это побуждения нападения на противника и бегства от него. При образовании и последующей консолидации парыПб агрессии по отношению к партнёру, бегства от него, и собственно сексуальные побуждения. Последние предполагают стремление ко всё более тесному сближению партнёров (для чего преодолевается агрессия, связанная с поддержанием индивидуальной дистанции), силовое удержание партнёра для спаривания и собственно спаривание, требующее особо точной координации движений и действий участников.

УрМ определяется «соотношением сил» противоположных побуждений в психофизиологической подоснове реализуемого поведения, и пропорцией представительства действий противоположного характера в непосредственно наблюдаемом поведении (например, изменением соотношения движений атаки, отступления и бегства на разных дистанциях от захватчика).

При ритуализованном выражении Мт. в демонстрациях УрМ определяется характером демонстраций, выражающих конфликтующие побуждения вовне. Демонстрации амбивалентны: несмотря на ритуализацию, в подавляющем большинстве случаев в структуре Д. сохраняются действия или хараткеристики формы С., восходящие к каждому из конфликтующих побуждений (Veen, 1985, 1987). Эти структурные характеристики сигнала в процессе Ртл. в большей или меньшей степени преобразуются в сторону всё большей «символичности» выражения Мт. Но даже при максимальной изменённости таких структур их происхождение от прямых действий, мотивированных альтернативными Пб., хорошо видно в данных онтогенетического анализа.

При неритуализованном выражении Мт. в форме прямого действия УрМ определяется

а) «пропорцией представительства» реакций противоположного характера в составе реализованного поведения, например, движений нападения и бегства в территориальной агрессии, или сексуальности и страха – в брачном поведении

б) интенсивностью смещённой/переадресованной активности, появление которой вызвано интерференцией таких Пб.

127. Успех и неуспех коммуникации (признаки и критерии). Всякое Вз. между особями в сообществе можно считать успешно завершившимся, если соответствующий поведенческий процесс направленно и устойчиво развёртывается до биологически осмысленного результата, несмотря на разнообразные «помехи» К. (см.). Признаком успешности Вз. является сохранение адекватности поведения, то есть, чтобы самцы эффективно ухаживали за самками, а агонистические контакты завершались однозначным выявлением победителя и побеждённого, дальше «признаваемых» в этом качестве всем сообществом (см. определение «языка животных»).

Выигрыш особи, проигравшей взаимодействие, состоит в сохранении резидентного статуса в данном сообществе, в увеличении устойчивости социального статуса и в равной возможности наряду с победителем «пересматривать» результаты прошлых Вз. в соответствии с общими «правилам игры».

В этом случае одно животное-победитель получает выигрыш в виде возможности более эффективного управления последующей социальной активностью побежденного, и бóльшей степени дифференциации поведенческих ролей, поскольку последняя ведёт к большей управляемости побеждённой особи. Большая дифференцированность отношений и взаимодействий индивидов, большая специализированность их социального поведения усиливают взаимозависимость особей в Сбщ., что увеличивает устойчивость (см.) воспроизводства структуры системы и представляет собой выигрыш «с точки зрения» системного целого.

128. Устойчивость социальной структуры и социальной организации, УСС. Устойчивость стохастических систем (популяция, социум) определяется способностью сохранять самотождественность структуры и поддерживать минимально необходимую численность особей-элементов системы, в условиях разнообразных средовых возмущений (серфинг на волнах средовых изменений). Устойчивость популяционных и социальных систем определяется по-разному в зависимости от того, какой именно аспект устойчивости вносит наибольший вклад в жизнеспособность системы на освоенном пространстве ареала (табл.7 Приложения).

В целом, жизнеспособность популяций (Жзн.) в изменчивой и нестабильной среде есть функция устойчивости последних. Последняя разлагается на два компонента:  устойчивость воспроизводства особей-элементов системы на уровне, превышающем минимально-жизнеспособную численность популяции (МЖП), и устойчивость воспроизводства популяционной структуры – хорологической и пространственно-этологической – на уровне, обеспечивающем самотождественность паттерна структуры при данном уровне средовых «возмущений».

Устойчивость популяционных и социальных систем проявляется как «эластичность» (resilience) либо как «стойкость» (persistence). Первая связана со способностью восстанавливать определённый тип организации системы в условиях сильных и частых «возмущений» среды, и не только флюктуаций, но направленных трендов, так что приходится постоянно перестраивать структуру системы ради сохранения неких инвариантов организации в меняющейся среде. Вторая связана с постоянством определённого паттерна структуры системы, в условиях, когда частота «нарушений» структуры «возмущениями» среды относительно невелика и оставляет время для восстановления прежней структуры за счёт «типового» взаимодействия элементов (Holling, 1969; Розенберг и др., 1999).

УСС определяется устойчивостью воспроизводства видоспецифической структуры системы в неопределённо-долгой череде поколений особей, взаимодействие которых поддерживает эту структуру. Оно сохраняется вопреки тому разнообразию «возмущений» и «помех», которые воздействуют на УСС в норме, так как поддерживаются самим процессом конкурентного социального общения особей или связаны с флюктуациями ресурсообеспеченности индивидов, с направленным изменением мозаичности среды и пр. Важно, чтобы

а) воспроизводство структуры системы не нарушалось чередованием благоприятных и неблагоприятных лет, другими формами сезонной и многолетней цикличности условий существования особей, или (на более коротких интервалах времени) циклическими изменениями психофизиологического состояния особей, либо динамикой персонального состава группировок,

б) социальная структура отдельных группировок, как и организация системы в целом, сохраняет способность к направленному и преемственному развитию отношений особей, обеспечивающей динамическую устойчивость СТР в целом в нестабильной среде, при этом сохранении самотождественности структуры и/или соответствие «типу» видовой Сор. при всех приспособительных преобразованиях последней, то есть наблюдается гомеорезис СТР, а не только гомеостаз.

Факторы среды, неспецифически нарушающие или направленно искажающие это устойчивое воспроизводство системной организации (см.) на определенной территории, образуют совокупность «помех», вполне аналогичных «помехам» процесса коммуникации. Первая категория «помех» связана с «напряжениями» внутренней, социальной среды, которые контролируются и направленно регулируются особями в их собственных взаимодействиях. Вторая – с «возмущениями» внешней, экологической среды, к которым особи могут лишь приспосабливаться.

Приспособление проявляется в том, что особи-«эгоистические индивиды» (см.) для существования в резидентном статусе и реализации собственного поведения направленно выбирают именно ту среду, которая оптимальна для устойчивого развёртывания их собственных поведенческих стратегий (точней, выбирается то сочетание параметров экологической и социальной среды, которое обеспечивает особи максимум устойчивости развёртывания стратегии). Поскольку поведение особи не бесформенно, но направленно структурируется социальными взаимодействиями в сообществе, и специализируется в соответствии с дифференциацией ролей, происходящей по результатам социальной коммуникации (см.), то всякое устойчивое развёртывание поведения, соответствующего одной из альтернативных стратегий уже выгодно особи, так как заведомо может преодолеть сопротивление вполне определённых конкурентов и компаньонов. Последнее делает результат поведения прогнозируемым для всех и, в свою очередь, способствует дальнейшему выделению альтернативных стратегий как противоположных моделей поведения особей в данной ситуации, между которыми существует известная свобода выбора (см.Фридман и др., 2006).

Воспроизводство специфического инварианта структуры системы осуществляется на всей территории, освоенной населением вида, или той его частью, что сосредоточена в отдельных популяционных группировках (поселениях, демах). Аналогично сигнальная функция демонстраций реализуется через устойчивость воспроизводства в поведенческих актах разных особей, в разных ситуациях неких специфических сигнальных инвариантов, с сохранением инвариантности «значащих структур» особей при всём разнообразии «помех», порождаемых взаимодействием особей, то есть в максимально гетерогенной выборке.

129. Участники коммуникации - типология, УК. Все участники процесса К. являются партнёрами, так как равно «заинтересованы» довести обмен демонстрациями (=реализацию инстинкта) до биологически осмысленного результата взаимодействия (=консуматорного акта) и появления продуктов К. (см.), оптимизирующих поведение всех участников взаимодействия в последующий период. Специфический результат процесса К. (=исход Вз.) описывается тем уровнем социальной асимметрии и степенью дифференциации поведенческих ролей, которые

- порождаются непосредственно в данном Вз.,

- «добавляются» к существующим уровням асимметричности социальных отношений особи и дифференцированности поведенческих ролей в системе-социум, и

- устойчиво сохраняются некоторое время после Вз. (последействие, см.).

Друг по отношению к другу те же самые особи - конкуренты (оппоненты, противники). Уже в силу асимметричности устанавливающихся Сс., всякое успешное Вз. завершается выигрышем одной и проигрышем другой особи.

Близкие понятия «победа» и «поражение» особи применимы только в агонистических взаимодействиях, где действие одной особи непосредственно противостоит контрдействию другой. В брачном поведении или в предупреждении об опасности обмен демонстрациями, в общем, преследует ту же самую цель «выиграть» у партнёра как можно бόльший объём социальных ресурсов, чем тот, который предоставляет партнёру сам индивид в рамках соответствующих отношений. Однако взаимное преследование этой «эгоистичной» цели и противодействие особей друг другу в брачных и предупреждающих демонстрациях выражается непрямо и косвенно. Особи здесь по видимости «сотрудничают» друг с другом в направленном и взаимном вызывании у партнёра поведения, свойственного следующим этапам процесса (поскольку оно необходимо обоим) но конкурируют за возможность контролировать ситуацию (см. Wachtmeister, Enquist, 2000; Wachtmeister, 2001).

Но ведь и территориальные конфликты необходимы обоим особям, они эффективно «притягивают» участников друг к другу и лишь на первый взгляд только «расталкивают» индивидов в пространстве. Особи, побеждающие уверенно и часто, нуждаются в наличии часто проигрывающих оппонентов для быстрого и устойчивого подтверждения доминантного статуса. Подчинённые, уступая и проигрывая победителям, сохраняют резидентный статус в сообществе и возможности улучшения статуса по «общим правилам» с доминантами, но при этом несут минимум расходов на осуществление территориальной активности. К тому же они испытывают минимальный риск в  связи с необходимостью контролировать ситуацию и самому инициировать агрессивные взаимодействия (а он бывает весьма значительным).

Вз. завершается положительным исходом, если

1) участники явным и однозначным образом дифференцировались на выигравшего и проигравшего (победителя и побеждённого),

2) эта дифференциация устойчива и «общепонятна» для всех соседей и «активных вселенцев», способных инициировать те жесамые  Вз. с данными особями или друг с другом, так что может служить вторичным сигналом (см.) для корректировки того же самого поведения «зрителей» (см. «Коммуникативная сеть»).

Нулевой или отрицательный исход Вз. фиксируется в случае, когда устойчивую асимметрию установить не удалось. В первом случае взаимодействие прерывается: птицы теряют интерес друг к другу и разлетаются. Во втором – они никак не могут данное взаимодействие завершить, одновременно прекращают демонстрировать и Вз. перерастает в неритуализированную драку, чреватую ранениями обоих участников, но не ведущую ни к какому определённому результату, кроме полного изнеможения обоих.

Всякий положительный исход, даже поражение удовлетворителен для всех участников взаимодействия, поскольку укрепляет «позиции» обоих в структуре отношений группировки, хотя даёт преимущества только одному (победителю). Победители – те особи, которые благодаря изменениям социальной асимметрии, достигнутым в результате Вз., увеличили собственную способность контролировать ситуацию, и управлять социальной активностью других членов сообщества в бόльшей степени, чем быть управляемым ими. Побеждённые – особи, которых тот же самый исход Вз. ставит в положение управляемых и регулируемых социальной активностью более успешных сочленов.

130. Форма сигнала (ФС) - специфический образ, устойчиво демонстрируемый партнёру при всяком предъявлении материальных носителей сигнала - ритуализированных демонстраций. Д. предъявляются на том уровне стереотипности, который необходим и достаточен, чтобы «очертить» форму. При недостаточно высокой стереотипности воспроизведение формы сигнала будет неустойчивым и не инвариантным. Избыточно высокий уровень Стп. резко увеличивает риски (см.) для демонстратора (особенно риск гибели от хищника и риск поранения от партнёра, если тот ответит прямым действием вместо ожидаемых ответных сигналов). Эти два лимита сверху и снизу ограничивают оптимальный диапазон стереотипности демонстрирования (см.).

Сигналы животных различаются по степени изменчивости-неустойчивости формы и, следовательно, по степени дифференцированности сигналов-элементов сигнальной системы, по степени типологической определённости формы каждого из них. Оба параметра положительно коррелируют с уровнем эффективности коммуникации (см.), который необходимо поддерживать в соответствующем процессе для его завершения положительным исходом и в приемлемое время. В свою очередь, уровень эффективности (см.) коммуникации в данном контексте общения определяется относительной значимостью соответствующих Вз. в биологии вида в сопоставлении с другими формами поведения и другими контекстами.

ФС видоспецифичны, то есть в каждом акте воспроизведения общевидовых сигналов в конкретных демонстрациях особей факторы, связанные с самим животным, его состоянием, социальным статусом и пр. АХ (см.), не должны искажать те сигнальные инварианты (специфические образы С.), которые демонстрируются партнёру. Иначе соответствующие Д. не удаётся предъявить вовсе[30] или предъявленные демонстрации не функционируют как сигнал (см.), потому что не распознаются как таковые, а не потому что не действуют.

О существовании ФС можно говорить, если образ С., «представляющий» эту форму партнёрам, не только специфичен, но также устойчив в широком диапазоне изменений контекста (мотивации внутри и стимуляции извне особи), в которых сигнал должен демонстрироваться и специфически действовать. Фактически он должен быть инвариантным по отношению к контексту, степень сигнальности и степень инвариантности (см.) форм соответствующих поведенческих стереотипов (см.) тесно взаимосвязаны друг с другом.

Специфические «значения» (см.) сигналов кодируются именно специфическими характеристиками формы (см.примеры). Чтобы это «значение» устойчиво и однозначно считывалась партнёром при той интенсивности «помех» (см.), которая в норме присуща соответствующему процессу К., форма сигнала должна быть эффективно дифференцирована от формы других сигналов ряда и от внешних обликов несигнальных действий животного, которые всегда оказываются «примешанными» к сигналам.

131. Функциональная классификация сигналов. По способу осуществления сигнальной функции сигналы в широком смысле слова подразделяются на стимулы и знаки (сигналы в собственном смысле, которые передают информацию и имеют «значение» (см.), более или менее независимое от контекста). Функционируя как знак, Д. является произвольным символом (или индексом, или иконой, если следовать классификации Ч.Пирса, см.таблицу 2 Приложения) и предиктором определённых возможностей развития процесса Вз.

Во втором случае сигналы указывают на потенциально возможные траектории развития поведенческого процесса (на одну из k альтернатив, существующих на данном этапе последнего). Поэтому они дают возможность обоим особям прогнозировать вероятности определенного исхода процесса, и конкурировать с партнёром за «наиболее приемлемый исход», приближая его направленными сигнальными воздействиями.

Взаимно-однозначное соответствие между означающим и означаемым знака устанавливается определённым образом для всех знаков соответствующей знаковой системы («языка»). Оно поддерживается специализированными механизмами коммуникации на уровне коммуникативного сообщества в целом, и может сохраняться устойчивым, даже если значительная часть особей в популяции непосредственно в момент демонстрирования (см.) допускает ту или иную «степень ошибки» в сопоставлении сигналов и событий, демонстраций и проблемных ситуаций процесса. Или если они «ошибаются» в степени стереотипности демонстрирования, завышая или занижая его относительно необходимого уровня, соответствующего сигнальной эффективности (см.) демонстраций.  «Ошибки» такого рода исправляются функционированием механизмов коммуникации на уровне коммуникативного процесса в целом или серии последовательных процессов коммуникации, продукты которых (ПрК) задают социальный ранг (см.) индивида.

Функционируя как стимул, те же самые или гомологичные Д. остаются  воздействием большей или меньшей специфичности, производимым «в нужное время и в нужном месте» процесса. Даже самое специфическое воздействие с наибольшей «сигнальностью» (знаковых стимулов, см.) лишь манипулирует поведением партнёра, побуждая к определённой реакции здесь и сейчас. Сигналы (знаки) информируют животное, позволяя выполнить соответствующую реакцию (=выбор действий на основании сигнальной Инф.) и потом, когда соответствующая ситуация процесса повторится в момент, более благоприятный для индивида (см. «Информирование» vs «Манипуляция»).

По степени сигнальности соответствующих структур, стимулы (особенно социальные релизеры, см.) промежуточны между знаком (см.) – структурой процесса взаимодействия, имеющей только сигнальную функцию, при полном отсутствии функций прямого действия индивидов, и реакциями животного (действиями, совершенно лишённые «сигнальности»). Знак произволен, у стимулов (см.) форма и функция слиты. В отличие от прямого действия стимул воздействует на партнёра более опосредованно, подталкивает, но не толкает к определённому поведению; Ст., по известной английской пословице, приводят лошадь к воде, но не заставляют её пить.

Напротив, сигнал в собственном смысле только передаёт партнёру необходимую информацию о мотивации демонстратора, его последующих действиях и пр. Реакцию реципиент здесь выбирает самостоятельно, иногда с использованием сигнальной информации, иногда – без, но обычно из действий, входящих в число «приемлемых ответов» на данный сигнал (см.). Большинство из них также является сигналами, так что распространение соответствующей информации по коммуникативной сети продолжается, а не останавливается после ответа реципиента, а коммуникация в целом оказывается самоподдерживающимся и автокаталитически развивающимся процессом.

Устойчивый выбор реакций, не входящих в шорт-лист «обсуждаемых ответов» на сигналы ряда (например, территориальная реакция в ответ на брачный сигнал) резко снижает эффективность поведения всех участников К. по мере накопления таких «неверных ответов». При наличии КС использовать информацию от сигналов партнёра также выгодно, как и самому «честно сигнализировать» о проблемных ситуациях собственного процесса взаимодействия. Поэтому все соответствующие «ошибки отреагирования» (см.) сигналов снижают успех самих «неадекватных» реципиентов, и всех их партнёров, кто взаимодействовал с «неадекватными» чаще всего. Особи, нарушающие «синтаксические правила» употребления сигналов во Вз., и вообще «правила игры», в соответствии с которыми организуется обмен сигналами во Вз. этого типа, «автоматически» удаляются из сообщества действием механизмов социального контроля, как только частота нарушения превысит некий порог, так как начинают проигрывать Вз.

132. «Честные сигналы» (honest signals). Концепция ЧС предполагает прямую связь степени развития специфических эксцессивных (рекламных) структур и/или стереотипностью исполнения связанных с ними демонстраций с уровнем конкурентоспособности, физическими кондициями особи и другими факторами, влияющими на приспособленность. В таком случае ЧС – индикатор «качества» особей и сигнал «конкурентной мощности» индивида в соответствующем поведенческом процессе (см. «стимуляция»).

Здесь сигнальные элементы поведения животного (эксцессивные структуры и рекламирующие их Д.) = специфические признаки уровня приспособленности индивида, а не сигналы в собственном смысле, которые можно показывать, а можно и нет. ЧС передаёт информацию о статусе или физической силе особи примерно так, как размер рогов оленя отражает возраст и физическую кондицию, а косвенно - опыт, силу и социальный ранг данного зверя (Appleby, 1982; Suttie, 1983; Koutnik, 1983).

Концепция ЧС объясняет, почему сигналы животных всё-таки адекватно информируют партнёра, несмотря на выгоды, связанные с «обманом». Потому, что у определённого вида на морфофизиологическом уровне устанавливается прямая связь между определёнными сигналами индивида, информирующими партнёра об относительном «качестве» особи как владельца территории, брачного партнёра и т.п., и его физическими кондициями (в той части кондиций, которая относится к реализации поведения соответствующего типа).

Другой вариант – сигнал на физиологическом уровне связан с обеспеченностью индивида ресурсами (корм, пространство, безопасность), необходимыми для реализации соответствующего поведения. Например, Hill&Montgomerie (1994) показали корреляцию между степенью развития признаков, являющихся сигналом статуса, в оперении самцов домового воробья Passer domesticus, и степенью упитанности самца. Для других видов показана аналогичная связь морфологических индикаторов статуса с уровнем тестостерона и другими признаками, имеющими отношение к приспособленности.

133. «Эгоистический индивид» (ЭгИ) - идеализация, используемая для объяснения функции и эволюции социального поведения и социальной коммуникации животных. Абстракция ЭгИ изоморфна абстракциям «человека экономического» и «рационального потребителя», созданным для объяснения процессов в рыночной экономике и прогноз эффектов функционирования экономических систем. По аналогии с ней ЭгИ – это существа, чьи жизненные побуждения направлены исключительно и только на реализацию собственных "интересов" в конкуренции с другими аналогичными ЭгИ, а не, например, на реализацию видового инстинкта в "сотрудничестве" с другими индивидами (сопрягая и кооперируя с ними собственную активность), как считали классические этологи.

«Интересы» ЭгИ состоят в максимизации итоговой приспособленности через занятие лучшей «позиции» в структуре сообщества и устойчивое улучшение собственной «позиции» в СТР через выигрыш (см.) в конкуренции с другими особями за социальный ресурс (см.). Сопряжение и кооперация «эгоистичной» активности индивидов, проявляющаяся в формировании и устойчивом воспроизводстве специфического паттерна Сс. – всегда вынужденное явление. Оно связано с необходимостью использования ЭгИ сигналов-посредников для конкуренции за социальный ресурс и установления устойчивых асимметричных отношений с другими ЭгИ.

Репродуктивные потенциалы индивидов нельзя реализовать в одиночку, но лишь через образование сообществ и запуск процессов коммуникации. Последняя структурирует отношения между особями в сообществе, так что каждый ЭгИ получает в распоряжение долю социального ресурса группы, пропорциональную собственной эффективности участия в процессах коммуникации, то есть уровню собственной компетентности как компаньона других ЭгИ. Репродуктивные потенциалы особей  реализуемы лишь через занятие определённой «позиции» в структуре сообщества с системой дифференцированных социальных ролей, и через направленное улучшение «позиции» особей в последовательных Вз. друг с другом.

Соответственно, максимизация итоговой приспособленности – конечная цель поведения ЭгИ, достижима лишь через активное и компетентное участие в процессах социальной коммуникации, и эффективное использование общевидовых сигналов для воздействия животного на своих партнёров. Добиваясь выигрыша, индивиды как бы берут в лизинг сигналы видового репертуара.

134. Эмансипация сигнала (Эмс.) - концепция Н.Тинбергена (Tinbergen, 1952; Hinde & Tinbergen, 1958: 259). Комплекс фиксированных действий животного, став социальным ритуалом, выходит из-под контроля внутренних мотивационных переменных и переходит под контроль внешних механизмов социальной коммуникации. В процессе перехода существенно растут выделенность и дискретность Д. как «значащих структур» потока поведения, и стереотипность исполнения демонстраций, но разрывается связь между уровнем мотивации индивида и предъявлением демонстрации, соответствующей этому уровню (Groothuis, 1989a, b).

Эмансипация сигнала во внешнем мире особи проявляется в смене сигнального «значения» демонстраций (см.): из сигналов мотивационного состояния особи они становятся знаком возможностей разрешения определённого типа конфликтов (точней, специфических ПС) в микросистеме, образованной двумя особями – приёмником и передатчиком сигнала, и потоками демонстраций и действий между ними. Поскольку в процессе коммуникации индивид представляет не самого себя, но собственную «позицию» в структуре системы, и собственную стратегию поведения, связанную с удержанием и улучшением «позиции», сигналы после эмансипации - также знаки возможностей разрешения тех же самых ПС и в макросистеме, в сообществе с определенной организацией, которую данные особи воспроизводят вместе с соответствующими ПС в столкновении собственных активностей.

Во внутреннем мире Эмс. проявляется в смене переменных, детерминирующих употребление демонстраций во Вз.: детерминация сигналов мотивационным состоянием животного меняется на детерминацию проблемной ситуацией процесса взаимодействия, развивающегося вне его. Подобная смена значений и смена способа детерминации сигналов -– обязательный этап процесса онтогенетического созревания демонстраций (см.Groothuis, 1989a, b). Он маркирует становление сигнальной функции соответствующих структур, если во Вз. они функционируют как знаки, не стимулы (см.).

Концепция Эмс. объясняет происхождение «знаковости» демонстраций, их способность быть сигналами альтернативных классов существенных внешних событий (или классов стимулов, действующих на животное извне), а не только ритуализированным выражением уровня мотивации (хоть последнее также обладает «сигнальностью»).

Традиционный взгляд на демонстрации как ритуализованные выражения намерений ведёт к постоянным ошибкам из-за неоправданных типологических экстраполяций. Так этологи представляют себе демонстрации ритуализированной угрозы представляют исключительно действиями, связанными с устрашением противника, с попытками животного стать «больше» и «страшней» через поднимание хохла, распушение перьев, открывание клюва и пр. Однако у желтобровой овсянки Emberiza elegans поза угрозы – не поднятый, а прижатый хохол (Панов, 1973).

Другие широко известные действия «устрашения» у животных скорей всего связаны с чисто физиологическими причинами вроде разогрева тела или более интенсивной вентиляции лёгких при дополнительной нагрузке, связанной с взаимной агрессией (см. Плюснин, 1990). Вообще, сигнальное значение в процессе ритуализации скорей всего получают не самые «яркие» и «демонстративные» реакции, наиболее выразительные сами по себе, но самые устойчивые изменения «повседневного» облика птицы, связанные со стереотипным исполнением специфических комплексов действий. 
Они маркируют устойчивый «сдвиг» специфического образа животного, адресуемого партнёру, с тех позиций, которые этот силуэт занимает в условиях повседневной активности, и жёстко фиксируют его в изменённой позиции, маркирующей участие индивида в социальной коммуникации (см. альтернативность поведения самообеспечения и коммуникативного). В каждой из стереотипных Д. животного разнообразные части тела последнего, положение и движение которых образует образ (силуэт) оказываются в позициях, устойчиво отличающихся от позиции тех же самых частей тела в повседневной активности, и надолго и прочно закрепляются в ней. Поэтому они a priori обладают наибольшей «сигнальностью».
Эмс. ещё больше подчёркивает и усиливает примат стереотипности и фиксированности исполнения демонстрации, дискретности и выделенности «значащих структур» в потоке поведения, над яркостью, демонстративностью и экстравагантностью действий животного при определении коммуникативной ценности первых и вторых. Действительно, у гаичек и других синиц, часто распушающих оперение в ходе отдыха и кормления, позы угрозы включают прижатое оперение, особенно головы и шеи (Hinde, 1952; Stokes, 1962a, b; Панов, 1973; Петрова, 2003). В силу наличия эффекта эмансипации сигнала для понимания коммуникативной функции демонстраций их лучше сопоставлять не с мимикой и жестами отдельных людей, мотивационная подоснова которых непосредственно видна, но с денежными купюрами, танцевальными фигурами, словами языка – произвольными знаками, обмен которыми регулирует отношения между людьми в определённом сообществе.

135. Экспрессивные действия как «сырьё» для сигналов. К числу поведенческих актов, порождающих знак, относятся самые разные формы активности животного. Быть потенциальным источником сигналов и, следовательно, порождать знак, могут почти все движения и действия животного, лишь бы они исполнялись достаточно экспрессивно, чтобы потенциальный адресат мог обратить внимание на некий перерыв в монотонном осуществлении повседневной активности и затем интерпретировать яркие и броские действия в «перерыве» как некий сигнал.

Потенциальная «сигнальность» экспрессивных Рк. особи повышается в наибольшей степени, когда соответствующий «перерыв монотонности» в несигнальной активности специфически приурочивается к определённой ситуации, толкающей животное на взаимодействие с определёнными партнёрами в своём окружении (см.Темброк, 1977).

В любом случае животное должно быть достаточно возбуждено, чтобы действия, образующие сигнал, исполнялись с интенсивностью и экспрессией, намного превышающей аналогичный уровень актов повседневной активности. Поэтому для всех поведенческих элементов, выделенных этологом как отдельные демонстрации на основании лишь «устойчивых впечатлений» компетентного наблюдателя, необходимо аналитическое разделение формы демонстрации, как она воспринимается наблюдателем, на семантические элементы, собственно сигнал, и чисто эмоциональные реакции животного, не выражающие ничего, кроме ОНВ.

Вторые обусловлены ростом неспецифического возбуждения особи, и поскольку последний при исполнении собственно демонстраций должен быть также высок, данные семантически пустые реакции появляются одновременно с предъявлением демонстрации и всегда «примешиваются» к ней, тем в большей степени, чем выше уровень возбуждения взаимодействующих особей. Они существенно искажают образ сигнала для наблюдателя, не осведомлённого о действительных «значащих структурах» потока поведения. Поскольку чисто эмоциональные элементы ярки, выразительны, на них первыми обращали внимание. Исполняясь в одно и то же время и в «одном месте» процесса, чисто эмоциональные элементы сливаются с собственно демонстрацией в некий в некий целостный образ, который и фиксируется наблюдателем как «демонстрация». Поэтому все Д., выделенные как отдельности в ходе индуктивной процедуры, требуют аналитического «разложения» на семантические элементы («значащие структуры», собственно демонстрации по смыслу этого термина, см.) и комбинирующиеся с ними эмоциональные реакции животного (см.).

Как хорошо показано Е.Н.Пановым (1978), именно общее возбуждение животного оказывается той энергией действия, благодаря которой только и могут реализовываться вычурные и нестандартные формы «значащих структур», способных передавать сигналы партнёру, устойчиво демонстрировать специфический сигнал в специфической ситуации процесса вопреки сопротивлению компаньонов. Хотя сам Е.Н.Панов в соответствие со своей концепцией коммуникации считал неустойчивыми и неопределёнными формы демонстраций, подпитываемых этой «энергией» (как изменчиво и неустойчиво пламя свечи), ритуализированные демонстрации «оформляют» эту «чистую активность» животного, превращают её в дифференцированные и типологически определённые ФС. Вне специфических ситуаций коммуникации те же самые комплексы действий животного точно соответствуют модели Е.Н.Панова (1978): поскольку там они являются действиями, а не сигналами, их форма неопределённая и неустойчива.

136. Эксцессивные (рекламные) структуры (англ. advertising traits), ЭРС. Специфические образования, «рекламируемые» определёнными демонстрациями (например, брачные украшения). Иногда это настоящие морфоструктуры - удлинённые перья, цветовые пятна, горловые мешки, выросты, гребни и т.п., иногда только узнаваемый образ, создаваемый на определённое время специфическим комплексом фиксированных действий животного.

ЭРС – такой же продукт ритуализации, как и собственно демонстрации, с которыми они развиваются сопряжённо (сопряжённость филогенетического развития демонстрации и структуры, предъявляемой демонстрацией, легко прослеживается при сравнении близких видов). Во всех эксцессивных структурах длина, цвет, объём, видимый образ или иные признаки соответствующего органа животного развиваются далеко за границы требований, связанных с обычным функционированием данного органа в рамках поведения самообеспечения особи (см.). Эта «гипетрофированная» структура в определенных типах конкурентных взаимодействий особей функционирует как сигнал (обычно сигнал-признак: «честный сигнал» или гандикап). Типичный пример - «брачные украшения» вроде аномально удлинённых хвостовых перьев у ткачика-вдовушки Euplectes jakstoni (Andersson, 1982, 1989).

137. Этология и зоосемиотика – разный подход к знаковым системам и коммуникации животных. Признавая существенность знаков и знаковых систем в социальной коммуникации животных, зоосемиотика рассматривает взаимодействия особей в сообществе существенно иначе, чем сравнительная этология (http://zoosemiotics.helsinki.fi; Мозговой, 2005). Семиотика как наука вообще предполагает бóльший интерес к знакам и знаковым системам, чем к вещественным событиям и действиям, даже таким априорно кажущимся «сигналами», как ритуализированные демонстрации (см.). Наличие специфического действия в ответ на сигнал (двигательной реакции определённой формы, фиксированность и стереотипность которой можно приписать процессу ритуализации) показывает семиотику, что выделенный им знак оказался сигналом, то есть нашлась категория компетентных читателей, адекватно реагирующих на предъявление данного знака (см. Барулин, 2002).

Напротив, этология как натуралистическое исследование поведения животных в естественной среде (Гороховская, 1998) предполагает максимальное внимание к материальным событиям, явлениям и процессам в сфере поведения животных, к действиям, демонстрациям, взаимодействиям самих особей. Среди них лишь некоторые имеют коммуникативную ценность для самих особей, то есть могут быть интерпретированы этологом как «сигналы». Ведь помимо них поток поведения должен включать реакции, выражающие общее возбуждение, определённые формы локомоции, наконец, прямые действия сексуальности, агрессии, какой-то иной мотивации, чтобы с помощью них индивид мог реализовать преимущество, полученное в информационном обмене.

138. Эффективность сигнала - вероятность наступления именно тех последствий предъявления сигнала в виде специфических реакций адресата сообщения и специфических изменений поведения самого демонстратора, которые "предусмотрены в значении сигнала (см.) и «ожидаются» в связи с успехом/неуспехом воздействия демонстрации на партнёра. Поскольку «значение» сигнала не может быть выведено иначе, как из рассмотрения всего спектра последствий предъявления сигнала во взаимодействиях с разными категориями реципиентов, чтобы избежать порочного круга доказательства, значение С. должно следовать из дедуктивной реконструкции Кст. в целом, на основании которой можно

а) отделить "успешные" процессы коммуникации от неуспешных, завершившихся нулевым или отрицательным исходом (см. «Участники коммуникации - типология»),

б) среди "успешных" процессов выделить "эффективные" и "неэффективные" случаи употребления сигнала, то есть принесшие особи выигрыш или нет.

139. Язык (общее определение). Определение языка, подходящее для сравнительного анализа языка животных с человеческими знаковыми системами, можно получить, сузив известное семиотическое определение языка вообще Ю.М.Лотмана. По Лотману, «язык – коммуникационная система, пользующаяся знаками, упорядоченными особым образом. Всякий язык пользуется знаками, которые составляют его «словарь», всякий язык обладает определёнными правилами сочетания этих знаков, всякий словарь представляет собой определённую структуру, и структуре этой свойственна иерархичность… Язык есть форма коммуникации между двумя индивидами… Понятие «индивидуум» удобнее …заменить «передающим сообщение» (адресантом) и «принимающим сообщение» (адресатом)» (цит. по Кошелев, 2006).

Это определение ценно тем, что на его основе в потоке восприятия потенциальные знаки языка – эффективно отделяются от неязыковых феноменов, причём одним и тем же способом для человека и животных. Первые представлены специфическими структурами с определённой формой (см.), инвариантной относительно изменений контекста вовне и (в меньшей степени) мотивационного состояния внутри особи демонстратора. Вторые образованы реакциями (см.), яркими, экспрессивными, притягивающими внимание, но характеризующиеся интенсивностью стимуляции, а не формой. Они не являются структурами (и, следовательно, не потенциальные носители информации, см.Раутиан, 1988), и не выражают ничего, кроме уровня возбуждения демонстратора, общей готовности продолжать взаимодействие и т.п. показателей интонации, экспрессии, но не смысла (см.).

Так у человека слова языка противопоставляются паралингвистические феномены (мимика, жестикуляция и пр.). У животных структуры поведения с фиксированной формой (демонстрации) точно также противопоставлены неустойчивым, изменчивым экспрессивным Рк., движениям намерения, смещённым и переадресованным реакциям, которые в каждом процессе Вз. представляют «фон» для выделения дискретных структур с определенным значением – демонстраций.

140. «Язык животных», ЯЖ. Исходя из общего определения языка (см.), «язык» животных определяется как специализированная знаковая система, в котором система дифференцированных знаков соответствует дифференцированным категориям объектов внешнего мира (см.), взаимодействие с которыми создаёт набор специфических ПС (см.).

Коммуникация при помощи ЯЖ требует концептуализации объектов внешнего мира (см.) через дифференцирование ПС, связанных с взаимодействием индивидов с такими объектами, и «именования» их отдельными элементами дифференцированного ряда сигналов (сигналов-символов, см.). Обслуживает информационный обмен в одном из контекстов общения, «выделенном» как особый аспект социальной организации вида и отдельный сегмент видового умвельта (см.). ЯЖ видоспецифичен и связан с поддержанием / устойчивым воспроизводством также видоспецифических паттернов структуры отношений в соответствующем аспекте Сор. О ЯЖ можно говорить лишь в случае присутствия не только "сигнальности", но и "знаковости" демонстраций, когда системы сигнализации вида в соответствующем контексте общения составлены из сигналов-символов (см.).

В ЯЖ, в отличие от сигналов-стимулов и сигналов признаков близких видов (включая реализованные на базе гомологических демонстраций) множество дифференцированных сигналов поставлено во взаимно-однозначное соответствие с набором дифференцированных ситуаций взаимодействия (ПС). Последние требуют концептуализации и именование в той системе отношений между индивидами (видоспецифической социальной организации), специфическая "конструкция" которой постоянно воспроизводит соответствующие взаимодействия внутри сообщества.

Материальным носителем сигналов в ЯЖ выступают специализированные структуры поведения, обладающие специфическими инвариантами формыдемонстрации (см.). Инвариантность ФС и дифференцированность форм разных сигналов ряда обеспечивает устойчивое, однозначное распознавание сигнала в условиях шума в канале связи (включая отделение сигнала от экспрессивного действия). Это определение "языка животных" параллельно определению человеческого языка де Соссюром (2004): набор дифференцированных знаков, соответствующих дифференцированным понятиям.

141. «Язык животных» и язык человека – противопоставление или сопоставление как системных гомологий?

Одновременное присутствие всех четырёх уровней воздействия особей друг на друга в процессе К. свойственно самому специфическому режиму К. - коммуникации s. str. Как и в других таких случаях, надстройка более точных и специфических воздействий верхнего уровня, информирования над манипуляцией, специфической стимуляции над неспецифической, не отменяет и не подавляет воздействий, относящихся к более низкому уровню, но видоизменяет их, приспосабливая к обслуживанию собственных процессов. Следовательно, будет ошибочным определять "верхние этажи" процесса коммуникации противопоставлением "нижним" или филогенетически предшествующим этажам.

Как было показано К.Лоренцем (1998), элементы этих кажущихся оппозиций на деле не противопоставляются, а включают друг друга. Информирование не противопоставляется сигнализации, это сигнализация плюс специфический для информирования компонент, связанный с передачей информации идеального характера и свободным выбором действий на основании сигнальной информации (см.). Сигнализация не противопоставляется манипуляции (см.), это манипуляция плюс специфически "сигнальное" значение социальных релизеров (см.), обусловленное соединением ВРМ и системы распознавания образов, специфически чувствительной к формам действующей и возможной ответной демонстраций (см.) и пр.

При таком иерархическом соподчинении паттернов и процессов разных режимов К. элементы нижнего уровня будут действенны лишь при условии успешного осуществления процессов верхнего уровня. В свою очередь, действие процессов нижнего уровня «закрепляет» результаты осуществления «более высокоорганизованных» процессов, как появление определённого УрМ «закрепляет»  результат предшествующего обмена сигналами и делает последующий обмен сигналами более устойчивым. Помимо направленных изменений мотивационного состояния особей-участников, «закрепление» результатов К. также состоит в формировании устойчивой поведенческой асимметрии, то есть в комплементарных и противоположно направленных изменениях структуры поведения обоих особей, отражающих большую степень дифференциации ролей, чем присутствовала до начала взаимодействия.

142. Язык (человека), ЯЧ - набор дифференцированных знаков, соответствующих дифференцированным понятиям (де Соссюр, 2004). Если рассматривать ЯЧ с той точки зрения, с которой здесь рассматриваются С-см. (и вообще знаковые системы) животных, язык может быть определен как набор специфических знаковых средств для управления развёртыванием процессов коммуникации в сообществе и специфических «правил употребления» знаков, обеспечивающих взаимное понимание (синтаксис, семантика, прагматика). Для коммуникации низших позвоночных достаточно действенности сигнальных сообщений, выраженной во взаимном соответствии сигнала и ответа, то есть устойчивого и взаимно-координированного обмена знаками между особями по ходу процесса (см.Темброк, 1977; Hauser, 1996; Evans, 1997). Для общения на человеческом языке необходимо взаимное понимание «внутри» каждого индивида, включённого в коммуникацию, признаком которого является референция - соответствие знаков действительности, общей для обоих участников общения на соответствующем языке, которое устанавливается по ходу взаимодействия (см.).

Сигнальные системы животных, - это системы знаков, обладающие комбинативностью в построении сообщений и «двойным» членением при образовании осмысленных знаков из незначащих субъединиц. От человеческого языка их отличает коллективный характер обмена сигналами, невозможность создания нового знака и нового смысла индивидуальным усилием актора, роль которого сводится к ретрансляции «общих» сигналов по КС.

Заключение

В чём состоит социальное и «символическое» у животных? (тезисы к пониманию проблемы)

Став из стимулов условным знаком возможностей разрешения определённого типа конфликтов внутри социальной организации вида, С-см. (точней, КФД, образующие эти сигналы) фактически пересекли границу биологического и социального, оказались по «ту же сторону зеркала[31]», что и знаки человеческих знаковых систем, - слова, цифры, танцевальные фигуры или ассигнации.

Это значит, что, во-первых, к системам сигналов-символов приложим тот же самый семиотический подход, что и к человеческому языку (-ам), см.определение языка Лотмана (Кошелев, 2006). Для этого С-см надлежит отделить от С-ст., которые могут быть реализованы на гомологичных демонстрациях. Сигналы-стимулы выражают чисто биологические явления и процессы в особях (побуждения, влечения и эмоции), и не связаны семантически с конвенциональным "пространством возможностей" разрешения конфликтов в социальной организации определённого типа, С-см. "означивают" разные сегменты именно этого пространства.

Поэтому в исследованиях систем сигнализации позвоночных, особенно птиц и млекопитающих, обычный сравнительно-этологический подход к анализу «морфологии поведения» и его структур-демонстраций нужно соединить с семиотическим подходом, чтобы отделить системы сигналов-символов от их эволюционных предшественников сигналов-стимулов (см. Shelley, Blumstein, 2005).

Данное разделение предполагает анализ сигнальности соответствующих структур, их способности осуществлять информационный обмен во взаимодействиях определённого типа, и реконструкцию «значений» дифференцированных сигналов - переносчиков дифференцированных «порций» информации в специфических ситуациях Вз.

Во-вторых, системы С-см. представляют собой «островки социального» ещё на уровне животных, когда остальное поведение ещё целиком подчиняется чисто биологическим влечениям и управляется только биологическими причинами. «Биологические» влечения и причины отличаются от «социальных» тем, что при удовлетворении первых (в отличие от вторых), индивид не знает и «не хочет знать» о своих отношениях с другими особями, сложившимися в социуме. Напротив, «социальные» же факторы и причины следуют из таких отношений и специально направлены на их поддержание, на регулярное и предсказуемое изменение таких отношений в интересах конкретных особей-актов, причём данное изменение не ограничивается ближним окружением «активного» индивида а, так или иначе, изменяет ситуацию в целом .

Прогрессивное развитие коммуникации в ряду позвоночных, эволюционное совершенствование социальной организации видов расширяет и усиливает этот "островок социальности", отдаёт ему в управление новые и новые сферы деятельности особей. Социализируясь и опосредуясь символами, события в этих сферах перестают быть чисто биологическими явлениями и процессами. Это ясно видно на примере спонтанно возникающей тяги так называемых "говорящих обезьян" к косметике, к рассматриванию модных журналов и "обсуждению" их на выученном языке-посреднике (см. Зорина, Смирнова, 2006).

Этот процесс социализации и символизации всех жизненных проявлений достигает максимума у человека, названного Эрихом Кассирером «символическим животным». Все «биологические по генезису» человеческие потребности и влечения никогда не удовлетворяются непосредственно, но только через изготовление и употребление определённых вещей. А всякая вещь, помимо своего функционального названия, является символом определённой системы общественных отношений, «пересечение» которых необходимо для устойчивого производства подобных вещей во взаимодействии разных индивидов друг с другом (см.Бодрийар, 1995; Элиас, 2001).

Если же опосредующие знаки или вещи[32] в соответствующей ситуации отсутствуют, то последняя воспринимается чисто аффективно, хотя сущность проблемы лежит в сфере интеллекта, а разрешение ситуации возможно лишь через объяснение, анализ и планирование действий. Дальше в действие включается миф, покрывающий «броней символических форм» эту вдруг обнаружившуюся «дыру». Как справедливо заметил К.Леви-Строс, лишь «история символических функций позволяет объяснить то, что для человеческого интеллекта вселенная всегда недостаточно значима, а разум всегда имеет больше значений, чем …объектов, которым их можно приписать. Разрываемый между …двумя системами – системой означающего и системой означаемого, человек с помощью магического мышления обретает третью систему, в которую вписываются противоречивые дотоле данные. Но эта третья система, как известно, возникает и развивается в ущерб познанию» (Леви-Строс, 2001: 191).

Все человеческие потребности опосредованы вещами и удовлетворяются только через процесс общественного изготовления вещей, главный эффект которого – поддержание и воспроизводство не вещей, а общественных институтов. Поэтому «чисто биологическим» элементом в поведении человека, в мотивационной, эмоционально-волевой сфере могут быть названы только те влечения, поведенческие акты и пр., которые не опосредованы знаком/вещью, а представляют собой чистое действие.

Например, у людей в полной мере сохраняет действенность ольфакторная коммуникация. Возможно точное распознание партнёра по запаху собственных партнёров, периоды обострённой чувствительности к запахам согласуются с фазами менструального цикла, и с временем наиболее вероятного зачатия (см.Бутовская, 2004). Эффектом воздействия запаха на половое влечение у людей объясним тот удивительный факт, что вероятность зачатия при изнасиловании почти в два раза выше, чем в регулярном супружеском сексе. В зависимости от возрастной категории, физического состояния и здоровья женщин-жертв в разных странах эта частота варьирует от 5 до 11-12% и даже 15-18% (данные по Эфиопии и Мексике). Во всех случаях она значимо выше, чем в нормальных отношениях супругов того же возраста - 3-3,2% (Holmes et al., 1996).

Следовательно, соответствующий канал коммуникации вполне присутствует, он вполне эффективен и функционален, и соответствующие воздействия запаха могли бы использоваться людьми для распознавания / привлечения партнёров с такой же специфичностью и точностью, с какой происходят сами воздействия. Но не используются! (даже бессознательно, в ходе рациоморфных процессов), поскольку соответствующие воздействия не дифференцированы символами человеческой культуры с той же специфичностью и точностью «означивания», с какой происходят сами воздействия. При всей чувствительности человека к запахам, при высоких возможностях распознавания ольфакторных образов, у человека  не найдено до сих пор никаких феромонов: все без исключения вещества, претендовавшие на эту роль, увеличивали общее возбуждение в сексуальном контексте, но не могли специфически стимулировать половое влечение вне такого контекста.

С другой стороны, животные, обладающие системой сигналов-символов, в соответствующем контексте общения будут «символическими» не менее, чем сам человек: разница только в степени, но не в качестве. Определение сигналов-символов как «островков символического и социального» ещё на биологическом уровне, установление изоморфизма знаковых систем, обслуживающих «символические формы» социальной коммуникации животных и общественной жизни людей преодолевает преграды к взаимопониманию между естествоиспытателями и гуманитариями.

Норберт Элиас отмечал, что именно танец даёт отдельным людям наиболее точный образ общества как дифференцированной системы взаимосвязанных отношений и взаимозависимых функций, неотделимых от специализированных поведенческих ролей. «Представим себе в качестве символа общества группу танцующих. Подумаем о придворных танцах, менуэтах и кадрилях, или о крестьянских танцах. Все шаги и поклоны, все жесты и движения, которые здесь производит каждый отдельный танцующий, полностью согласованы с другими танцорами и танцовщицами. Если каждый из танцующих индивидов рассматривался бы сам по себе, то невозможно было бы понять смысл и функции его движений. Стиль поведения отдельного индивида определяется в данном случае через отношения танцующих друг к другу. Нечто подобное имеет место и в поведении индивидов вообще. Взаимодействуют ли они друг с другом как друзья или враги, как родители или дети, как мужчина или женщина или как рыцарь и крепостной крестьянин, как король и подданные, как директор и служащие, поведение отдельных индивидов всегда определяется через их прошлые или настоящие отношения с другими людьми. И даже если они удаляются от людей и становятся отшельниками, то и в этом случае жесты, направленные прочь от других людей, являются жестами отношений с другими людьми не в меньшей степени, чем жесты по направлению к другим» (Элиас, 2001: 37).

Данное представление переносимо на коммуникацию животных (и дифференциацию поведенческих ролей в результате коммуникации) напрямую, без каких-либо изменений. У животных, в отличие от людей, индивиды вообще не контролируют собственные «обязательства» перед устойчивым воспроизводством того самого (видоспецифического) паттерна социальной структуры[33], вне которого ни один из них не реализует собственный репродуктивный или поведенческий потенциал. Индивид не имеет и не может иметь никаких «представлений» о соответствующих «обязательствах», ибо контролирует лишь своё окружение (см.Elgar et al., 1984).

В такой системе необходимо дальнодействие, которое информирует отдельных особей об их «обязательствах» перед системой в проблемной ситуации, созданной амбициями конкурентов, и одновременно передаёт информацию о доступных им моделях поведения, оптимальным образом позволяющих выполнить «обязательства». Принадлежность сигналов системе притом, что отдельные особи оказываются лишь ретрансляторами системных сообщений, позволяет организовать кооперативный и «автоматический» процесс информационного обмена на уровне системы в целом. Полагаю, все специализированные знаковые системы животных появляются и совершенствуются в филогенезе для решения именно этой задачи (включая наш собственный язык).

Понимание этого «взаимопроникновения» социального и биологического (в первом появляются элементы второго и наоборот – в социальной сфере, в человеческой культуре сохраняются элементы, не прикрытые «бронёй символических форм», см.Новик, 1989) помогает появлению представлений-«мостов», взаимоприемлемых для биологов и гуманитариев, поскольку одинаково «стыкуются» с понятийным аппаратом тех и других. «Мосты» совершенно необходимы для координированной работы биологов и гуманитариев над проблемами, существенными для обоих (проблема глоттогенеза, естественнонаучное обоснование теории познания (эпистемологии), происхождение человеческого общества из праформ социальной организации животных и пр.).

Дело в том, что противоречия между биологами и гуманитариями, препятствующие такому сотрудничеству, не терминологически-понятийного, а и мировоззренческого характера, не неразрешимы без системы понятий-«мостов». Как писал Лоренц (1998: 260): «Надо пробить стену между естественными и гуманитарными науками там, где её защищают с обеих сторон: естествоиспытатели … воздерживаются обычно от любых ценностных суждений; с другой стороны, гуманитарные учёные во всех ценностных вопросах философии находятся под сильным влиянием идеалистического мнения, будто бы всё объяснимое естественнонаучным путём ipso facto должно быть безразлично к ценностям. Таким образом, зловредная стена укрепляется с обеих сторон как раз в том месте, где особенно необходимо её разрушить».

Создавая словарь, я старался не только выработать «общий язык» для обсуждения соответствующих проблем гуманитариями и биологами, но также зафиксировать те представления-«мосты», которые можно формулировать уже сейчас, на основании фактического материала, имеющегося в распоряжении этологов. Только мозаику фактов надо переложить по-другому. Как об этом написано в детективе Гарднера: «Факты – сухо сказал Дрейк – вроде обрывков картинки-головоломки. Мне платят за то, что я их нахожу, вам – за то, что вы их складываете вместе. Если они окажутся не от той картинки, вы всегда сможете засунуть ненужные туда, где их никто не найдёт».

«Обрывков картинок» накоплено более чем достаточно. Не хватает продуктивных попыток «сложить» их друг с другом в целостную картину систем и механизмов коммуникации. При безусловной необходимости «нового синтеза» в сравнительной этологии его возможность и возможные направления концептуального анализа даже не обсуждаются. Скорей наоборот: в объяснении вновь открытого явления или процесса теоретики делят «картинку» (факты наблюдения) на ещё более мелкие части и суммируют только фрагменты, объяснимые частной теорией соответствующей школы: всё остальное просто исключается из рассмотрения (см.Иваницкий, 1989).

Лучше всего это видно в анализе социобиологами агонистической коммуникации, вообще поведения животных в конфликте, начиная с классических работ Мэйнарда Смита, Прайса и Паркера (Maynard Smith, 1972, 1974; Maynard Smith, Price, 1973; Maynard Smith, Parker, 1976). Обращая главное внимание на противостояние и борьбу особей-участников территориального конфликта или взаимодействий, складывающих отношения агрессивного доминирования в группе, исследователи совершенно упустили из виду, что такого рода агон (греч. «состязание в борьбе», в смысле по определенным правилам, не война и не драка) – тоже форма социальной связи.

Агонистические взаимодействия и территориальные связи, отношения доминирования-подчинения, складывающиеся на основе данных взаимодействий, интегрируют особей в общую для них социальную систему, «укладывают» исходно независимые и «эгоистичные» активности особей в единую структуру дифференцированных социальных ролей, наконец, «привязывают» индивидов друг к другу ничуть не менее, чем брачные взаимодействия и брачные связи между партнёрами в постоянной паре.

Абсолютизируя эффект «социального отталкивания» особей, они полностью упустили из виду «социальное притяжение» и взаимную аффилиацию однородных особей. Индивиды потому и могут вступить в агонистические взаимодействия в конкуренции за территорию либо социальный статус, что вполне подобны друг другу по структуре «интересов» и поведения, реализующего их «интересы» в ограниченном пространстве-времени группировки. Как писал Лев Троцкий: «Борющиеся армии всегда более или менее симметричны, и, если б в их методах борьбы не было ничего общего, они не могли бы наносить друг другу ударов» («Их мораль и наша», 1938, http://www.revkom.com/biblioteka/marxism/trotckii/moral2.htm#1).

Окончательно разрушение «стены» между этологами и гуманитариями может произойти только после успешного опыта «говорения» на «общем языке»: оно же, как мне кажется, выведет этологию из концептуального кризиса. Новое рождение идеи «сигнальности» и «знаковости» демонстраций через системы представлений-«мостов» даст такой же толчок развитию сравнительной этологии, какой некогда дала идея Оскара Хейнрота, «увидевшего» вдруг, что наследственная координация, стоящий над нею центр торможения и механизм запуска «образуют с самого начала некоторое функциональное целое» (Лоренц, 1998: 341).

Исследования «языка животных» (сигналов и механизмов коммуникации животных в сообществах) в этом случае оказываются таким же центром этологических концепций, как исследования инстинкта - при рождении сравнительной этологии. Соответственно смещается внимание исследователей – от ритуализированных демонстраций, то есть от материальных движений животного - к генерируемым сигналам, их устойчивым образам, от воздействий – к информации, от моторики движений и психофизиологии внутренних состояний животного – к образуемым ими формам сигналов и к сигнальным значением. Всё это маркирует поворот этологической теории от материальных событий, процессов, взаимодействий в поведенческих системах, исследуемых нашей наукой, в область «реальности, лишённой телесности», в мир идеального, чтобы прийти к пониманию тех идеальных объектов, которые регулируют структуру, функционирование и эволюцию данных систем (см. «Сущность»).

«Знаковость» демонстраций в коммуникации животных показывает их ценность как предшественников человеческого языка – самой универсальной и мощной системы знаков, тем не менее оказывающейся в одном ряду с более специализированными и менее мощными знаковыми системами позвоночных. Установление системных гомологий между человеческим языком, другими знаковыми системами в человеческой коммуникации, и разнообразными «языками животных» позволяет рассматривать первые как «ключ» к пониманию вторых («анатомия человека – ключ к анатомии обезьяны»), и не пользоваться этим «ключом» как «отмычкой», что постоянно происходило доселе. Лингвисты же получают чёткое указание, в каких формах социальной коммуникации животных они могут видеть прямых предшественников человеческого языка, а какие являются только изоморфизмом (в силу того, что также представляют собой специализированные системы знаков).

Список литературы

Алтухов Ю.П., 2003. Генетические процессы в популяциях. 3-е изд., перераб. и дополн. М.: ИКЦ «Академкнига». 431 с.

Барулин А.Н., 2002. Основания семиотики. Знаки, знаковые системы, коммуникация. В 2-х т. М.: изд-во «Спорт и культура-2000». 464 с. и 400 с.

Благосклонов К.Н., 1988. О биологическом значении брачного демонстративного поведения птиц// Журн. общей биологии. Т.49. №3. С.409-417.

Благосклонов К.Н., 1991. Гнездование и привлечение птиц в сады и парки. М.: изд-во МГУ. 271 с.

Жан Бодрийар. Система вещей. М.: Рудомино, 1995. http://www.highbook.narod.ru/philos/res/bodr_index.htm 

Брудный А. А., 1996. Наука понимать. Бишкек. 360 с.

Бурлак С.А., Старостин С.А., 2005. Сравнительно-историческое языкознание. М.: Издательский центр «Академия». 1-432.

Бутовская М.Л., 2004. Язык тела: природа и культура (эволюционные и кросс-культурные основы невербальной коммуникации человека). М.: Научный мир. 440 с.

Бюлер К., 2000. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М.: Издательская группа Прогресс. 528 с.

Володин И.А., Володина Е.В., Филатова О.А., 2005. Структурные особенности, встречаемость и функциональное значение нелинейных феноменов в звуках наземных млекопитающих// Журн. общей биологии. Т.66.№4. С.346-362.

Выготский Л.С., 1932. Мышление и речь. М. Соцэкогиз. Цитируется по переизданию 1982 г. Выготский Л.С., 1982. Мышление и речь. // Проблемы общей психологии. Собрание сочинений. Т.2. М.: Просвещение. С.5-361.

Гольцман М.Е., 1983а. Социальный контроль поведения млекопитающих; ревизия концепции доминирования// Итоги науки и техники. Серия зоология позвоночных. Т.12, М.: ВИНИТИ, С.71-150.

Гольцман М.Е., 1983б. Принцип стимуляции «подобного подобным» и его роль в регуляции поведения// Поведение животных в сообществах. Мат. III Всес. конф. по поведению животных. М.: Наука. С.61-64.

Горелов И.Н., 2003. Избранные труды по психолингвистике. Серия «Филологическая библиотека». М.: изд-во «Лабиринт». 320 с.

Гороховская Е.А., 1998. Становление классической этологии: историко-логический анализ. Автореф. и рукопись дисс. канд. биол. наук. М. 198 с.

Дёрнер Д., 1997. Логика неудачи. Стратегическое мышление в сложных ситуациях. М.: Смысл. 243 с.

фон Гумбольдт В., 1984. Избранные труды по языковедению. М.: изд-во «Прогресс». 397 с.

Жуков Д.А., 1997. Психогенетика стресса: поведенческие и эндокринные корреляты генетических детерминант стресс-реактивности при неконтролируемой ситуации. СПб, СПбЦНТИИ. 176 с.

Звегинцев В.А., 1968. Теоретическая и прикладная лингвистика. М.: Просвещение, 1968. 336 c.

Зорина З.А., Полетаева И.И., Резникова Ж.И., 1999. Основы этологии и генетики поведения. Учебник. М.: изд-во МГУ. 383 с.

Зорина З.А., Смирнова А.А., 2006. О чем рассказали "говорящие" обезьяны: Способны ли высшие животные оперировать символами? М.: Языки славянских культур. 424 с.

Иваницкий В.В. 1998. Пространственно-ориентированное поведение птиц// Орнитология. Вып.28. М.: Изд-во МГУ. С.3-23.

Кастлер Г., 1960. Азбука теории информации. Место теории информации в биологии // Теория информации в биологии. М.: ИЛ. С.9-53, 183-192.

Кастлер Г., 1968. Общие принципы анализа систем// Теоретическая и математическая биология. М.: Мир. С.339-362.

Кошелев А.Д., 2006. Они говорят или обезьянничают? Предисловие издателя к книге З.А.Зориной и А.А.Смирновой «О чём рссказали «говорящие» обезьяны?». М.: Языки славянских культур. 11-29.

Крученкова Е.П., 2002. Принципы отношений мать-детёныш у млекопитающих. Автореф. дисс. доктора биол.наук. М. 48 с.

Кун Т., 1975. Структура научных революций. Цитируется по: Кун Т., 2003. Структура научных революций. М.: ООО «Издательство АСТ»: ЗАО НПП «Ермак». 320 с.

Леви-Строс К., 2001. Структурная антропология. М.: изд-во ЭКСМО-пресс. 522 с.

Лоренц К., 1994. Агрессия (так называемое «зло»). М.: изд-во «Прогресс-Универс». 272 с.

Лоренц К., 1998. Оборотная сторона зеркала. Серия «Библиотека этической мысли». 488 с.

Любарский Г.Ю., 1996. Архетип, стиль и ранг в биологической систематике. Сборник трудов Зоологического музея МГУ. Т.ХХХ. М.: КМК Scientific Press Ltd. 436 c.

Мантейфель Ю.Б., 1989. Физиологические аспекты формирования «внутреннего» и «внешнего» мира у низших позвоночных// Поведение животных и человека: сходство и различия. Пущино, НЦБИ АН СССР. С.62-76.

Миллер Дж., Галантер Е., Прибрам К., 1965. Планы и структура поведения. М.: Прогресс. 238 с.

Мозговой И.П., Розенберг Г.С., 1992. Сигнальное биологическое поле млекопитающих: теория и практика полевых исследований. Самара: Изд-во «Самарский университет». 119 с.

Мозговой Д.П., 2005. Информационно-знаковые поля млекопитающих: теория и практика полевых исследований. Дисс. в форме научного доклада на соискание учёной степени доктора биологических наук. Тольятти: 49 с.

Налимов В.В., Мульченко З.М., 1969. Наукометрия. Изучение развития науки как информационного процесса. М.: Наука. Главная редакция физ.-мат.лит-ры. 190 с.

Непомнящих В.А., Подгорный К.А., 1994. Изучение причин изменчивости инстинктивного поведения // Журнал общей биологии. Т.55. №4-5. С.613-622.

Непомнящих В.А., 1998. Фрактальная структура поведения золотых рыбок Carassius auratus L. (Cyprinidae; Pisces)// Журн. общей биологии. Т.59. №5. С.513-530.

Непомнящих В.А., 2003. Противоречие между оптимизацией и упорядоченностью в строительном поведении личинок ручейников. Журнал общей биологии. Т. 64. №1. С.45-54.

Новик Е.С., 1989. Коммуникативный аспект архаических ритуалов и верований// Поведение животных и человека: сходство и различия. Пущино, НЦБИ АН СССР. С.76-89.

Панов Е.Н., 1973. Птицы Южного Приморья. Новосибирск, 1973. 376 с.

Панов Е.Н., 1978. Механизмы коммуникации у птиц. М.: Наука. 303 с.

Панов Е.Н., 1983. Поведение животных и этологическая структура популяций. М.:Наука. 417 с.

Панов, 1989а. Гибридизация и этологическая изоляция у птиц. М.: Наука. 750 с.

Панов Е.Н., 2001. Бегство от одиночества. М.:. изд-во «Лазурь». 783 с.

Панов Е.Н., 2005а. Судьбы сравнительной этологии// Зоол.ж. Т.84. №1. С.104-123.

Панов Е.Н., 2005б. Знаки, символы, языки. Коммуникация в царстве животных и в мире людей. М.: Товарищество научных изданий КМК, 2005. 496 с.

Петров М.К., 1991. Знак. Язык. Культура. М.: Наука. 364 с.

Петрова Т.П., 2003. Демонстративное поведение синиц и поползня в смешанной стае// Орнитология. Вып.30. М.: изд-во МГУ. С.116-126.

Плюснин Ю.М., 1990. Проблема биосоциальной эволюции. Теоретико-методологический анализ. Новосибирск: Наука. 240 с.

Полетаев И.А., 1958. Сигнал. О некоторых понятия кибернетики. М.: Советское радио. 404 с.

Попов С.В., Чабовский А.В., 1995. Плотность популяции, социальная среда и поведение: возможные взаимосвязи// Экология популяций: структура и динамика. (Мат. совещ. Ч.I.). М., РосСХА, С.183-202.

Попов С.В., Чабовский А.В., 2005. Понятие социальности в исследованиях млекопитающих // Зоологический журнал. Т.84. №1. С.4-15

Портнов А.Н., 1989. Язык человека в эволюционно-генетическом аспекте// Поведение животных и человека: сходство и различия. Пущино, НЦБИ АН СССР. С.164-187.

Поппер К., 1983. Логика и рост научного знания. М: Прогресс. 605 с.

Раутиан А.С., 1988. Палеонтология как источник сведений о закономерностях и факторах эволюции// Современная палеонтология. М.: Недра. Т.2. С.76-118, 356-371.

Резникова Ж.И., 2005. Интеллект и язык животных и человека. Основы когнитивной этологии. М.: Академкнига. 518 с.

Розенберг Г.С., Мозговой Д.П., Гелашвили Д.Б., 1999. Экология. Элементы теоретических конструкций современной экологии. Самара. 395 с.

Рубинштейн С.Л., 1957. Бытие и сознание. Цитируется по переизданию Рубинштейн С.Л., 2003. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб.: Питер (серия «Мастера психологии»). 512 с.

Рубинштейн С.Л., 1973. Человек и мир. Цитируется по переизданию Рубинштейн С.Л.., 2003. Бытие и сознание. Человек и мир. СПб.: Питер (серия «Мастера психологии»). 512 с.

Севастьянов О.Ф., 1989. Видоспецифичные механизмы референции// Поведение животных и человека: сходство и различия. Пущино, НЦБИ АН СССР. С.141-164.

Словарь Л.С.Выготского, 2004. / Под ред. А.А.Леонтьева. М.: Смысл. 119 с.

де Соссюр Ф., 2004. Курс общей лингвистики. М.: Едиториал УРСС. 272 с.

Стратерн Э., 1995. Эстетическое значение демонстраций: несколько примеров из Папуа-Новой Гвинеи// Красота и мозг. Биологические основы эстетики. Под ред. И.Ренчлера, Б.Херцбергера и Д.Эпстайна. М.: Мир. 300-319.

Темброк Г., 1977. Коммуникация у млекопитающих// Успехи современной териологии. М.: Наука. С. 255-278.

Фирсов Л.А., 1982. И.П.Павлов и экспериментальная приматология. Л.: Наука. 1982. 226 с.

Фирсов Л.А., 1987. Высшая нервная деятельность человекообразных обезьян и проблемы антропогенеза// Руководство по физиологии. Физиология поведения: нейробиологические закономерности. Глава XVII. Л.: Наука. С. 639-711.

Фридман В.С., 1998. Социальная структура популяций Dendrocopos major в изменчивой среде: как сохранить единство при разнонаправленных адаптациях особей?// Жизнь популяций в гетерогенной среде. Материалы II Всеросс. семинара. Йошкар-Ола, 1998. Книга 1. С.267-284.

Фридман В.С., 1999. Пространство и время социальной жизни животных: ресурс нынешнего или когнитивная матрица будущего поведения?// Мир психологии. №4. С.64-98.

Фридман В.С., Ерёмкин Г.С., Захарова Н.Ю., 2006. Специализированные городские популяции птиц: формы и механизмы устойчивости в урбосреде. // Беркут. 2006. Т.15. №2. С.1-54.

Фридман В.С., 2007. Ритуализированные демонстрации позвоночных в процессе коммуникации: знак и стимул// Мастер-класс для «Пантоподы». М.: Товарищество научных изданий КМК. С.86-100.

Хайнд Р., 1975. Поведение животных. Синтез этологии и сравнительной психологии. М.: изд-во «Мир». 855 с.

Хоккет Ч., 1970. Проблема языковых универсалий// Новое в лингвистике. Вып.5 «Языковые универсалии». М.: изд-во «Прогресс». С.45-77.

Чалдини Р., 1999. Психология влияния. СПб.: изд-во «Питер». 288 с.

Шеннон К., 1963. Математическая теория связи// Работы по теории информатики и кибернетики. М.: изд-во ин.лит-ры. С.243-333.

Щепанская Т.Б., 2001. Зоны насилия (по материалам русской сельской и современных субкультурных традиций)// Антропология насилия. Л.: Наука. С.115-177.

Шибков А.А.. 2000. Некоторые видоспецифические акустические сигналы и их классификация тупайей (Tupaia glis)// Зоол.журнал. Т.79. №1. С.97-103.

Щипанов Н.А., 2003. Популяция как единица существования вида. Мелкие млекопитающие// Зоол.ж. Т.82. №4. С.450-469.

Щипанов Н.А., Купцов А.В., 2004. Нерезидентность у мелких млекопитающих и её роль в функционировании популяции// Успехи современной биологии. Т.124. №1. С.28-43.

Эйбль-Эйбесфельдт И., 1995. Биологические основы эстетики// Красота и мозг. Биологические основы эстетики. Под ред. И.Ренчлера, Б.Херцбергера и Д.Эпстайна. М.: Мир. С.29-73.

Элиас Н., 2001. Общество индивидов. М.: изд-во «Праксис». 396 с.

Эпстайн Д., 1995. Соотношения темпов в музыке: везде и всюду одни и те же?// Красота и мозг. Биологические основы эстетики. Под ред. И.Ренчлера, Б.Херцбергера и Д.Эпстайна. М.: Мир. С.97-124.

Эшби У.Р., 1966. Принципы самоорганизации// Принципы самоорганизации. М., Изд-во иностр.лит-ры. С.314-333.

Andersson M., 1982. Female choice selects for extreme tail length in a widowbird// Nature. Vol.299. №5886. Р.818-820.

Andersson S., 1989. Sexual selection and cues of femal choice in leks of Jackson’s widowbird Euplectes jacksoni// Behav. Ecol. and Sociobiol. Vol.25. №6. Р.403-410.

Appleby Michael C., 1982. The consequences and causes of high social rank in red deer stags// Behaviour. Vol.80. №3-4. Р.259-273.

Arbib M.A., Rizzolatti G., 1997. Neural expectations: a possible evolutionary path from manual skills to language// Communication and Cognition. Vol.29. P.393-424.

Arbib M. A., 2002. The mirror system, imitation, and the evolution of language// Imitaion in animals and artifacts. Eds Nahaniv C., Dautenhahn K. Cambridge (MA). The MIT press. 229— 280.
Arbib M. A., 2003. Protosign and protospeech: An expanding spiral. Behavioral and Brain Sciences. Vol.26. №2. P.209—210.

Arbib Michael A., in press. From Monkey-like Action Recognition to Human Language: An Evolutionary Framework for Neurolinguistics. http://www.bbsonline.org/Preprints/Arbib-05012002/Referees/Arbib.pdf

Blumstein D.T., 1999. The evolution of functionally referential alarm communication: multiple adaptations, multiple constraints// Evol. Comm. Vol.3. P.135–147

Bovet D., Washburn D. A., 2003. Social categorization by macaques// Journal of Comparative Psychology. Vol.17. P.400-405.

Cantalupo C., Hopkins W.D., 2001. Asymmetric Broca's area in great apes // Nature. Vol.414. P.505.

Caryl P.G., 1979. Communication by agonistic displays: what can the game-theory contribute to ethology?// Behaviour. Vol. 68. P.136-169.

Cheney D.L., Seyfarth R.M., 1990. How monkeys see the world: Inside the mind of another species. Chicago, University of Chicago Press. 388 pp.

Cheney D.L., Seyfarth R.M., 2007. Baboon Metaphysics: The Evolution of a Social Mind. University of Chicago Press, Chicago. 530 pp.

Davies N.B., 1980. The economics of territorial behaviour in birds// Ardea. Vol.68. P.63-74.

Dawkins R., Krebs J. Animal signals: information or manipulation?// Evolutionary Approach (Eds. J.Krebs & N.Davies). Oxford, Blackwell Scientific Publickations, 1978. P.282-309.

Elgar M., Burren P., Posen M., 1984. Vigilance and perception of flock size in foraging house sparrows (Passer domesticus L)// Behaviour. Vol.90. №4. Р.215-223.

Enquist M., 1985. Communication during aggressive interactions with particular reference to variation in choice of behaviour// Anim. Behav. 1985. Vol.33. P.1152-1161.

Enquist M., Leimar O., 1983. Evolution of fighting behaviour: decision rules and assesment of relative strength// J. Theor. Biol. Vol.102. P.387-410.

Enquist, M., Plane, E., Roed J., 1985. Aggressive communication in fulmars (Fulmarus glacialis) competing for food// Animal Behaviour. Vol.33. P.1007--1020.

Enquist M., Leimar O., 1987. Evolution of fighting behaviour: the effect of variation in resource value// J. Theor. Biol. Vol.127. P.187-205.

Evans Ch., 1997. Referential signal// Perspectives in ethology. Vol.12. P.99-143.

Evans Ch.S., 2002. Cracking the code: communication and cognition in birds // The Cognitive Animal. Eds. М.Bekoff, С.Allen& G.Burghardt. MIT Press. P.315-322.

Evans Ch., Marler P., 1995. Language and animal communication in comparative approaches to cognitive science. Cambridge, Mass.: MIT Press.

Freeman Sc., 1987. Male red-winged blackbirds (Agelaius phoeniceus) assess the RHP of neighbors by watching contests// Behav. Ecol. and Sociobiol. Vol.21. №5. Р.307-311.

Hanski I.K., 1999. Metapopulation ecology. Oxford: Oxford Univ. Press. 399 pp.

Hauser M.D., 1996. The evolution of communication. Cambridge: MIT Press. 762 pp.

Hill G.E, Montgomerie R., 1994. Plumage colour signals nutritional condition in the house finch// Proceedings of the Royal Society London. Ser. B. Vol.258. P.47-52

Hinde R.A., 1952. The behaviour of the Great Tit (Parus major) and some related species// Behaviour Suppl. Vol.2. 202 pp.

Hinde R., Tinbergen N., 1958. The comparative study of species-specific behavior// Behavior and evolution (Eds. A. Roe and G. G. Simpson). New Haven, Yale Univ. Press. P.251-268

Holling C.R., 1969. Stability in ecological and social systems // Diversity and stability in biological systems. Brookhaven Symp. in Biology. V.22. P.128-141.

Holmes M.M., Resnick H.S., Kilpatrick D.G. Best C.L., 1996. Rape-related pregnancy: Estimates and descriptive characteristics from a national sample of women// American Journal of Obstetrics & Gynecology. Vol.175. №2. Р.320-324

Hurd P., Enquist M., 2001. Threat display in birds// Can. J. Zool. 2001. 79: 931–942. http://www.psych.ualberta.ca/~phurd/papers/z01-062.pdf

Huxley, J., 1914. The courtship-habits of the great crested grebe (Podiceps cristatus) with an addition to the theory of sexual selection // Proceedings of the Zoological Society of London. Vol. 35. P. 491-562.

Huxley J., 1923. Courtship activities of the red-throated diver (Columbus stellatus Pontopp) together with a discussion of evolution of courtship in birds// J. Linn. Soc. London. Vol.25. P.253-292.

Huxley Y., 1934. Threat and warning coloration in birds with a general discussion of the biological function of colour// Proc. 8th Int. Ornithol. Congr. Oxford. P.430-435. 

Koutnik D.L., 1983. The role of ritualized fighting behaviour in the social system of California Deer// Biol. Behav. Vol.8. №1. Р.83-93.

Lorenz K., 1935. Der Kumpan in der Umwelten des Vögels// J.Ornithol. Bd.83. S.137-213, 289-413.

Lorenz K., 1937а. Über die Bildung des Instinktbegriffes// Naturwiss. Bd.25. S.289-300, 307-318, 324-331.

Lorenz, K., 1937b. Uber den Begriff der Instinkthandlung // Folia Biotheoretica. Ser. B. Bd. 2. Instinctus. S.17-50.

Lorenz K., 1952. Über tanzänliche Bewegungsweisen bei Tieren// Studium Generale. Bd.1. S.1-11.

Lorenz K., 1989. Vergleichende Verhaltenssforschung. Wien-New York: Springer Verlag. 315 ss.

Marler P., 1961. The logical analysis of animal communication// J. Theoret. Biol., Vol.1. P.295-317.

Maynard Smith J., Parker G., 1976. The logic of asymmetric contests// Anim. Behav. Vol.24. P.159-175.

Maynard Smith J., Price G., 1973. The logic of animal conflicts// Nature. Vol.246. P.15-18.

Mazur M., 1966. Cybernetyczna teoria ukladow samodzielnych. Warszawa, PWN. 228 ss.

McDougall W., 1920. Motives in the light of recent discussion// Mind. Vol.29. P.277—293.

Morris D., 1956. The feather postures of birds and the problem of the origin of social signals// Behaviour. Vol.9. P.75-113.

Moynihan M., 1970 Control, suppression, decay, disappearance and replacement of display// J.Theor.Biol. Vol.29. .1. P.85-112.

Nuechterlein C., Storer R., 1982. The pair-formation displays of the western grebe// Condor. Vol. 84. №4. Р.350-359.

Paton D., 1986. Communication by agonistic displays: II. Perceived information and the definition of agonistic display// Behaviour. Vol.99. P.157-175.

Paton D., Caryl P., 1986. Communication by agonistic displays: I. Variation in information contest between samples// Behaviour. Vol.99. P.213-239.

Popp J., 1987a. Risk and effectiveness in the use of agonistic displays by american goldfinches// Behaviour. Vol.103. .1-3. P.141-156.

Popp J., 1987b. Agonistic communication among wintering Purple Finches// Wilson Bull. Vol.99. 1. P.97-100.

Popp J., 1987c. Choice of opponents during competition for food among American goldfinches// Ethology. Vol.75. №1. Р.31-36.

van Rijn J., Groothuis T., 1987. On the mechanism of male selection in black-headed gulls// Behaviour. Vol.100. P.134-169.

Schneirla T., 1965. Aspects of stimulation and organization in approach-withdrawal processes underlying vertebrates behavioral development// Advances in the study of behavior. Eds. D.Lehrman, R.Hinde, E.Shaw. N.Y.: 1965. Vol.1. P.1-74.

Seitz A., 1940. Die Paarbildung bei einigen Cichliden I. //  Zeitschrift fur Tierpsychologie. Bd. 4. S. 40-48.

Seitz A., 1941. Die Paarbildung bei einigen Cichliden II. //  Zeitschrift fur Tierpsychologie. Bd. 5. S. 74-101.

Shelley E.L., Blumstein D.T., 2005. The evolution of vocal alarm communication in rodents// Behavioral Ecology. Vol. 16. №.1. Р.169-177.

Stokes A., 1962a. Agonistic behaviour among blue tits at a winter feeding station// Behaviour. 1962a. Vol.19. P.118-138.

Stokes A., 1962b. The comparative ethology of great, blue, marsh and coal tits at a winter feeding station// Behaviour. 1962b. Vol.19. P.208-218.

Suttie J.M., 1983. Body size: dominance relationships in red deer stag calves// Anim. Behaviour. Vol.31. №2. Р.610-611.

Thorpe W. 1951. The definition of terms used in animal behaviour studies// Bull. Anim. Behav., 9.' 34-40.

Tinbergen N., 1951. The study of Instinct. Clarendon Press. Oxford. 320 p.

Tinbergen N., 1952. Derived activities: their causation, biological significance, origin and emancipation during evolution// Quarterly Review of Biol. Vol.27. P.1-32.

von Uexküll J., 1921. Umwelt und Innenleben der Tiere. Berlin, 1934. 125 ss.

Veen J., 1985. On the functional significance of long call components in the little gull// Neth. J. Zool. Vol.35. 1-2. P.63-86.

Veen J., 1987. Ambivalence in the structure of display vocalisations of gulls and terns: new evidence in favour of Tinbergen's conflict hypothesis?// Behaviour. Vol.100. 1-4. P.33-49.

Verplank W.S., 1957. A glossary of some terms used in the objective science of behavior. Amer. Psychol. Assn., Washington, D.C.

Wachtmeister С.-А., Enquist M., 2000. Evolution of the courtship rituals in monogamouse species// Behav. Ecology. Vol.11. №4. P.405-410.

Wachtmeister, C-A. 2001. Display in monogamous pairs - a review of empirical data and evolutionary explanations// Animal Behaviour. Vol.61. P.861-868.

http://zoosemiotics.helsinki.fi



[1] В частности, специальные словари этологических терминов появились уже в 1950-е годы (Thorpe, 1951; Verplank, 1957).

[2] см.например, Хоккет, 1970; Панов, 1978, 2005а, б; Фирсов, 1982, 1987. Противоположные утверждения о наличии преемственности и континуитета между сигнальными системами человека и позвоночных животных (и более широко, системой коммуникации в целом), см.Evans, Marler, 1995; Hauser, 1996; . Лоренц, 1998; Evans, 2002.

[3] «Внутренние основания» определённого действия животных в сообществах (см.) обычно связываются со специфической мотивацией (см.) индивида, «собственный интерес» - с максимизацией итоговой приспособленности (см.) через выбор одних и отвержение других поведенческих стратегий (см.).

[4] Временнόй интервал между «стартом» и «финишем» равен среднеожидаемой продолжительности жизни особей в соответствующей популяции. Именно в этом промежутке времени определяется итоговая приспособленность индивидов (inclusive fitness) для «оценки» отбором реализованных ими стратегий поведения, и именно в этом временной интервал должен «укладываться» элементарный акт дифференциации альтернативных стратегий отбором и дифференциации сигнальных элементов внутри каждой стратегии (см.ниже).

[5]как минимум необходима, а максимум – и достаточна.

[6] Имеются в виду все процессы взаимодействия, куда животное вовлекается амбициями социальных партнёров и которые инициирует само.

[7] однозначно распознаваемой с нужным уровнем эффективности всем кругом потенциальных «адресатов» реализуемого инстинкта, то есть социальных компаньонов особи.

[8] Курсив мой – В.Ф.

[9] а также в виде объективных закономерностей внешнего мира, связывающих соответствующие вещи в их взаимодействии друг с другой в бытии каждой из них, см.Рубинштейн,2003

[10] В точном переводе англ. fixed action pattern – фиксированные способы (или формы, структуры) действия. Обычный перевод как «фиксированные комплексы действий» неточен (Гороховская, 1998: 149), но уже прижился.

[11]несмотря на происхождение от разных действий повседневной активности. Например, одновременно движутся крылья, поднимается шея, поворачивается хвост и покачивается корпус демонстрирующего животного, всё это происходит одновременно, в разном направлении и с разной скоростью.

[12] Понятие «мотивация» здесь включает и другие параметры состояния животного, кроме специфических мотивационных переменных, в первую очередь уровень общего возбуждения (неспецифической активации, см.) животного и эмоциональная окраска поведения, реализуемого в данном взаимодействии. Мотивация как синоним внутреннего состояния животного следует отличать от специфической мотивации (см.), задающей характерные черты данного состояния – контекстуальную приуроченность и эмоциональную окраску поведения особей.

[13] =инстинктивному (см.).

[14] Познавательная модель - частный способу рассмотрения реальности данным наблюдателем,

[15] Одной из n дифференцированных ситуаций ряда, которые закономерно реализуются в соответствующих Вз. и закономерно переходят друг в друга по ходу процесса, в связи с соответствующими «ходами» партнёров. Последние связаны с предъявлением разных демонстраций как сигналов, «означивающих» данные ситуации, или с попытками разрешить соответствующие ПС прямым действием в отношении оппонента.

[16] Эти «особые участки» соответствуют так называемым фиксированным центрам социальной активности по Е.Н.Панову (1989: 72). Таковы те отрезки границы, к которым привязано большинство территориальных контактов, наиболее интенсивно рекламируемые части охраняемого пространства, токовые деревья на которых происходит большинство брачных взаимодействий самца и самки и пр. Картирование распределения центров разнотипной социальной активности в пространстве активности данного животного и плотности вероятности реализации данного вида активности в данном «центре» даёт объективное вероятностное описание внутренней структуры участка обитания – его центров активности, функциональных зон, и прочих «особых точек» (см. Иваницкий, 1998).

[17] Выраженных в соотношении эффективности и риска предъявления специфических Д. в специфической ситуации Вз. (см. «Эффективность» и «Риск»).

[18] одновременными относительно принадлежности к одному акту коммуникации, заданному схемой «сигнал → ответ → следующий, более информативный сигнал», или «стимул → реакция → следующий, более эффективный стимул». Хотя обе особи пытаются максимально сократить временной разрыв между сигналами и ответами, тем самым опередив противника в выборе и переборе сигналов при «повышении планки» ритуализированного ухаживания и агрессии, тем не менее он всегда существует, выражая устойчивые различия в уровне эффективности коммуникации между будущими победителем (активным партнёром) и проигрывающей особью.

[19] Об «интенсивности переживаний» животными соответствующей ситуации говорит факт развития невротических проявлений при искусственном блокировании возможности её решить (естественно, только у птиц и млекопитающих).

[20] Эти т.н. особые признаки - приметы (token, die Merkmale) служат базой узнавания (идентификации) объектов при их восприятии, см. Портнов, 1989.

[21] Термин Маркса, повторённый Выготским.

[22]от англ. to release – высвобождать, калька исходного немецкого термина der Auslöser. Кроме «высвобождать», auslösen означает «запускать, включать, приводить в действие», и «сбрасывать бомбу в цель» [курсив мой – В.Ф.]. Все эти смыслы покрываются понятием социальных релизеров, как оно введено Лоренцем в работе «Компаньон в мире птиц».

[23] Они же - осцилляторы сигнальных ответов на демонстрации партнёра

[24] Например, научное сообщество поддерживается и структурируется потоками научной информации, связанной с фактом публикации результатов собственных исследований и цитировании в публикациях результатов коллег (см.Налимов, Мульченко, 1969).

[25] а не уклоняются от неё, минимизируя социальные контакты, как это имеет место у «несоциальных» видов (см. Иваницкий, 1980; Попов, 1986; Громов, 2005).

[26] Стратегия поведения животного в сообществе направлена на всё большую специализацию поведения  индивидов к исполнению собственной социальной роли и, следовательно, на ещё большую дифференциацию поведенческих ролей в системе в целом, а не на приспособление к индивидуальным характеристикам и к индивидуальным особенностям поведения непосредственных партнёров животного.

[27] В немецком der Kumpan имеет значения 1. соучастник, собутыльник, 2. сообщник. В обоих подчёркивается принадлежность к группе, маркируемой участием в определённой деятельности, и интенсивное общение при осуществлении данной деятельности.

[28] Или особей, находящихся в дифференцированных социальных статусах, принадлежность к которым означает (в среднем) обладание разными УрМ во взаимодействиях, связанных с поддержанием данного статуса.

[29] Например, когда те же самые комплексы действий реализованы возбуждённой особью в составе «активности вхолостую» или в любой иной ситуации демонстрирования возбуждённого животного в отсутствие подходящих партнёров или хотя бы дистантных сигналов от них.

[30] Поскольку действия животного «не складываются» в соответствующую Д., они деритуализируются и превращаются в прямые действия, выражающие ту же самую Мт. уже в неритуализованной форме. Деритуализация обычна при исключительно высоком сопротивлении партнёра, подавляющим демонстрирование с высоким уровнем стереотипности, или при недостаточной ресурсообеспеченности особей (при отсутствии избытка пищи или времени на взаимодействия, см.Благосклонов, 1988, 1991).

[31]Имеется в виду высказывание К.Лоренца “Оборотная сторона зеркала” о философских различиях, препятствующих диалогу биологов с гуманитариями: ««…реалист смотрит лишь на внешний мир, не сознавая, что сам он – его зеркало. Ещё и в наши дни идеалист смотрит лишь в зеркало, отворачиваясь от реального внешнего мира. Направление зрения мешает обоим увидеть, что у зеркала есть не отражающая оборотная сторона – сторона, ставящая его в один ряд с реальными вещами, которые оно отражает» (Лоренц, 1998: 260). Первый курсив автора, второй – мой, В.Ф.

[32] Первые представляют собой систему понятий для объяснения ситуации, вторые – набор специфических рычагов для управления ею.

[33] В силу «инстинктивности» и «автоматичности» осуществления процесса воспроизводство, включая генерирование специфических сигналов в специфических ситуациях взаимодействия между индивидами, и ответов на них.



2007:08:01
Обсуждение [0]